— Ты убьешь его!

Это был вышибала из клуба. Он был сильным и сумел поднять Фаррелла на ноги. Майкл просто лежал на полу, дергаясь и хныча.

— Не вставай. — предупредил его Фаррелл.

— Поверь мне, дружище, — сказал вышибала. — Он так быстро не встанет.

Фаррелл обратил свой изучающий и холодный взгляд на вышибалу. Тот был больше и выше Фаррелла, выглядел как проблема, если Фаррелл попытается продолжить.

— Вот. — Фаррелл вытащил кошелек и сунул пять стодолларовых чеков в нагрудной карман парня. — Позаботься об этом вместо меня, ладно, друг?

Вышибала сжал их в руке, нахмурясь при виде чеков.

Фаррелл не стал ждать, пока все устроится. Деньги делали разговор результативным, так было всегда. Он схватил Адама и поволок его из клуба, игнорируя взгляды тех, кто наблюдал за этой односторонней битвой. Он не выпускал брата, пока они не вышли наружу.

— Садись в машину.

Но Адам только смотрел на него.

— Что, черт побери, это было?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты…то, что ты сделал там. Тебе не нужно было забивать его до полусмерти.

— Он дал тебе наркотики.

— И что? Он не впихивал их в меня. Он предложил — я взял. Я хотел попробовать, что это такое.

— Так все и начинается.

Глаза Адама расширились.

— Да что с тобой такое?

— Ничего. Я чувствую себя превосходно. Кстати, никогда не чувствовал себя лучше. — он изучил свой кулак, ожидая увидеть сбитые и окровавленные костяшки, но его рука была невредимой.

— Это был не ты, — сказал Адам, потрясая головой. — Это был…монстр!

— Хватит мелодрамы. Иди. — он шагнул к Адаму, который отпрянул от него, как будто не мог вынести его прикосновений.

— Кто ты? — прошептал он.

— Я — твой брат. — ответил Фаррелл, отпуская холодное чувство внутри него, которое позволяло видеть мир настолько четко. — И я всего лишь хочу защитить тебя.

Мэддокс

Когда охранники прибыли в темницу, чтобы отвести его на вторую аудиенцию c богиней, он был готов.

— Он идет со мной. — настаивал Мэддокс, показывая головой на Барнабаса.

Светловолосый стражник взглянул на «сумасшедшего Барни» и расхохотался.

— Ночью привязались друг к другу, так что ли?

— К вашему удивлению.

— Он не может пойти с тобой.

— Богиня хочет, чтобы я использовал свою магию и помог ей. А моя магия — она весьма непредсказуема. Но когда Барни рядом, ее намного легче контролировать. Как же мне это объяснить?

Мэддокс потер подбородок, как будто сильно задумался.

- У тебя когда — нибудь была вещь на удачу?

Темноволосый страж кивнул.

— У меня была куриная косточка, однажды ее дал мне дедушка. Я носил ее с собой на удачу, пока не потерял.

— Вот, именно. Он и есть моя куриная косточка. — подхватил Мэддокс, соглашаясь. — Если он не в одной комнате со мной, у меня может и не получиться высвободить свою магию. Не думаю, что богине понравится, если я скажу, как вы отвергли мою скромную просьбу.

Ответом ему послужили стоны протеста и мрачные взгляды охранников, но после длинных споров они решили взять Барнабаса с собой, привести его в цепях в тронный зал.

«Это прошло гладко.» — отметил Мэддокс. Возможно, Ливиус научил его врать лучше, чем сам понимал. Барнабас отказался посвятить его во все детали своего плана.

— Проведи меня в тронный зал и будь готов к нашему предстоящему побегу. — предупредил он ранее. — И еще у меня есть задание для твоего друга — духа, пока мы все равно будем заняты.

Потом, когда он заснул и начал похрапывать, Бэкка недоверчиво смотрела на Мэддокса.

— Я не верю ему. — сказала она. — Он — сумасшедший.

— Это притворство.

— Да кто согласиться попасть в темницу, даже чтобы добраться до тебя?

— Сумасшедший.

— Вот именно! Он слишком много знает о том, на что ты способен. Он лишь хочет использовать тебя.

— Если он может вытащить меня отсюда живым, то я к этому отношусь спокойно.

И теперь Барнабас шагал рядом с ним, позвякивая цепями при каждом шаге.

— Люблю приятные прогулки — сказал он, возвращая Мэддокса к действительности. — Хорошо для костей. Хорошо для мозгов. От этого они светятся ночью как искорки, которые, откровенно говоря, вкусное угощение с кубком хорошего вина, оно помогает тушить искры.

— Искорки? Замолчи, ты, сумасшедший выродок. — проворчал светловолосый страж. — Или я прирежу тебя там, где стоишь.

— Нет. — быстро возразил Мэддокс. — Никаких прирежу. Мне нужно его присутствие, он — мой талисман, моя куриная косточка. Успокойся, Барни.

— Да, мой юный друг. Я буду тихо себя вести. Прошло так много времени с тех пор, как я в прошлый раз смотрел на золотую плоть Ее Светлости. Трепещу весь при этой мысли.

— Заткнись! — рявкнул страж, пинками заставляя его шагать вперед.

Сейчас Мэддокс не был уверен в искренности Барнабаса, но так как рядом больше не было никого, кто помог бы ему в нынешнем положении, у него не было другого выбора, кроме как относиться ко всему с надеждой и оптимизмом.

Он хотел, чтобы Бэкка шла рядом с ним, это значительно помогало укрепить его мужество и придавало храбрости. Но Барнабас дал ей задание проникнуть в определенную комнату во дворце.

«Мы могли бы сделать это сами, но лучше, если твой невидимый друг поможет нам. — сказал он.»

Поэтому она ушла в противоположном направлении.

Их снова привели в зал, заполненный деревьями и растениями, поставили на колени перед ступеньками, ведущими к Валории, которая сидела на троне.

— Это что? — недовольно просила богиня — Что это за отвратительное создание вы привели ко мне?

— Примите мой поклон, о, лучезарная. — Барнабас низко поклонился, лбом он касался моха. — Это честь для меня дышать тем же светлым воздухом, что и вы в это чудесное, переплетенное виноградными лозами утро.

— Сумасшедший. — объяснил светловолосый. — Колдун утверждает, что он нужен ему здесь, чтобы творить свою магию, как знак доброй удачи.

— Утверждает, значит. Теперь, — она посмотрела на каждого из них по очереди. — я полагаю, это не имеет значения. Его вонь испарится отсюда мгновенно. Итак, мальчик, ты можешь сделать то, о чем я прошу тебя?

Из — под платья Валории выполз Аэгус. Сегодня ее длинные юбки были черными и отделаны малиновой тканью.

— Какое прекрасное создание! — воскликнул Барнабас. — Никто бы и не догадался, насколько оно хладнокровно.

Губы Мэддокса искривились в полуулыбке, так как он понял, что Барнабас говорит не только о змее. Аэгус зашипел, высунув свой раздвоенный язык.

— Говори, мальчик. — приказала Валория, проигнорировав Барнабаса. Он провел большую часть ночи, переживая о том, как ответит ей. Как дать такой ответ, который удовлетворит невозможную задачу богини? Солгав столько раз, сколько потребуется, конечно же.

— Да, Ваша Светлость. Я помогу Вам. Все, что Вам необходимо. Мы найдем дух этой девушки и вернем ее из лона смерти, если она именно там.

— А ты можешь извлечь ее магию? Чтобы мы могли использовать ее, призвав то, что было у меня украдено?

Еще одно дополнение в ее невыполнимых заданиях.

— Мне бы очень помогло, если бы я знал, что за украденную вещь Вы ищете. — сказал Мэддокс.

— Кинжал. — ответила она. — Очень особенный золотой кинжал, который уже долгое время не в моих руках. Я также, естественно, хочу, чтобы его вор дорого заплатил за свои преступления.

Золотой кинжал. И все, что произошло, из-за кинжала!?

— Эта молодая ведьма, — продолжал Мэддокс, желая удостовериться в своих словах. Он снова вспомнил Ливиуса. Он ненавидел его те три года, что они путешествовали вместе, обманывая богатых лордов за деньги, но тот был великолепным мошенником. — Как она выглядит? Как ее зовут?

— Ее внешность? Ее имя? — глаза Валории сузились. — Если бы знала, я бы и сама могла найти ее. Все, что я знаю наверняка, в то время когда она умерла, если она вообще мертва, она была красивой и очень могущественной молодой ведьмой. Она — дочь моей умершей сестры, в конце концов.