Михаил припарковался на практически пустой стоянке на въезде в студгородок и направился в общежитие. После переезда в Прахов и поступления в университет Света отказалась оставаться в роскошной родительской квартире и решила жить отдельно.

Большинство студентов и преподавателей уже разъехались на летние каникулы, и студгородок практически опустел. Только кучи мусора, которые еще не успели убрать местные дворники, напоминали о царившем здесь еще вчера бурном веселье.

Пройдя через большую двойную деревянную дверь, Михаил оказался в просторном вестибюле общежития.

Света училась на платном отделении первого курса. Они переехали в Прахов, опоздав к началу учебного года, и теперь девушка занималась дополнительно, наверстывая упущенное. Но главное – это был подходящий момент для того, чтобы войти в новую жизнь.

Откуда-то извне в узкий коридор доносились отзвуки пения птиц, громкие, но неразличимые слова, произносимые женскими голосами. Михаил в одиночестве шел по коридору, а струйки удушливого зловонного пара, которые Каганов не мог видеть, тянулись по полу. Это напоминало тихое течение воды под аккомпанемент недоступного слуху царапанья и скрежета когтей по кафельному полу.

Миновав несколько дверей с черными номерными табличками, и тяжелую каменную лестницу с чугунными перилами, ведущую наверх, он остановился у двери с номером сто один. Мысли путались в голове, сердце бешено колотилось. Он был сбит с толку и никак не мог понять, что вдруг на него нашло. Ну же, Каганов, перестань трястись и соберись!

Михаил не смог найти ни ответа, ни толком объяснить происходящее. Он не знал, что в это время маленький бес накрепко присосался к нему, как скользкая черная пиявка. Его когтистые пальцы обвивались вокруг ног Михаила, словно щупальца спрута, удерживая его и отравляя его дух. Желтые выпученные глаза на шишковатой физиономии наблюдали за ним, буравя насквозь. Каганов чувствовал глубоко внутри все возрастающую боль, и маленький дух знал это. Но удержать этого человека становилось все труднее. Пока Михаил стоял в пустом коридоре, в нем начало просыпаться чувство отчаяния, любви и горечи. Жалкие остатки раздражения и запала догорали. Демон снова начал карабкаться вверх по его телу. Михаил замер, одинокий и растерянный.

– Здравствуй, папа.

Демон мгновенно скатился вниз и не удержавшись упал, злобно ворча от возмущения. Каганов обернулся и увидел дочь.

– Что ты тут делаешь, папа? – казалось, Света была явно недовольна внезапным появлением отца.

– Я тут проезжал мимо и подумал, вдруг ты не против заехать к нам с мамой в гости на ужин.

Михаил вздохнул и прикрыл глаза рукой, пытаясь побороть охватившую его слабость. Демон тут же воспользовался возникшей ситуацией, и в это же мгновение Каганов почувствовал, что в эту минуту его чувство любви к дочери сменилось глубоким сомнением и подозрением. Она не рада его приходу? Вместо занятий гуляет с мальчиками, а быть может, и пьет с ними алкоголь? Может, что и похуже вытворяет?

Демон запустил когти в его сердце, и несчастный отец пробормотал невнятно: «Как я могу ей верить?»

– Во славу Господа нашего! – раздался оглушительный рев и сквозь коридорное окно сверкнул голубоватый луч. Демон вобрал когти и, отцепившись от Каганова, испуганно отлетел, как муха. Он приземлился в отдалении, дрожа и подобравшись для защиты. Огромные желтые глаза, казалось, готовы были выскочить из орбит, трясущаяся рука сжимала черную, как сажа, кривую саблю.

Бес оцепенел, внимательно вслушиваясь и всматриваясь. Но кроме шелеста листьев за окном, колеблемых легким ветерком, не доносилось ни звука. Ничего. Длинные тягучие струи желтого пара источались из ноздрей беса, как будто он сдерживал дыхание. Несомненно, не могло быть ошибки в том, что именно он заметил. Но почему же нападавшие просто исчезли и не прихлопнули его?

Неподалеку от происходящего, невидимые для окружающих, светящимися кометами на землю стремительно спускались два гиганта. Они быстро скользили в воздухе на раскинутых крыльях, трепещущих за спиной и горящих, подобно вспышкам молний. Один из спускавшихся, громадный чернобородый атлет, был чрезвычайно расстроен и полон гнева. Он что-то выкрикивал, грозно размахивая длинным блестящим мечом. Второй гигант, немного меньше чернобородого, внимательно оглядывался, опасаясь, как бы их не заметили, и успокаивал своего разбушевавшегося спутника.

Стоило им приземлиться, как блестящие крылья за спиной исчезли, и эти двое стали похожи на вполне обычных людей, которых можно было встретить на улицах Прахова. Один из них мог похвастаться густой копной белых волос, а второй кучерявой черной бородой.

Бородач буквально ревел от гнева и негодования.

– Трикс! – закричал он на спутника: – Ты здесь откуда?

– Тихо, Сим, тихо! Меня послали сюда, как и тебя. Но я здесь со вчерашнего вечера.

– Ты в курсе, что это за гниль? Ревузар, демон, побуждающий в людях отчаянье и самодовольство! Если бы ты мне не помешал, я бы от него и мокрого места не оставил.

– И я рад, что смог помешать тебе это сделать. Ты еще не вошел в курс дела.

– А что мне нужно знать такого, что остановит меня от уничтожения проклятых демонов?

Трикс постарался объяснить как можно проще:

– Сейчас мы не можем трогать исчадий ада, Сим. Еще рано.

Сим был уверен, что его давний друг заблуждается. Он стиснул плечо Трикса, вопросительно глядя прямо в глаза:

– На Землю меня призывают лишь с одной целью – сражаться.

– Обычно дела обстоят именно таким образом, – ответил Трикс, согласно кивая, – но не в этот раз.

– И кто же принял такое решение?

Выдержав паузу, Трикс ответил:

– Это приказ Серафима.

Услышав эти слова, бородач онемел и лишь ошеломленно кивнул.

Невидимые простым смертным, Сим и Трикс стремительно поднимались к вершине холма. Они двигались беззвучно, скрытые ночными тенями, как гонимые ветром лепестки. Когда они уже почти достигли церкви, отец Георгий появился из-за угла, вытирая от влаги косу-литовку. Сим замер, чтобы разглядеть его получше.

– Это он? – спросил он Трикса. – Тот, из-за которого мы здесь?

– Да, – ответил Трикс, – мы заметили его пару месяцев назад.

– Но как в таком небольшом и погрязшем в грехах городке мог появиться… такой как он? Для чего нас вызвал Серафим?

Вместо ответа Трикс потянул его за руку:

– Нам нужно спешить.

Не теряя времени даром, они прошли прямо сквозь стены в главный зал церкви. А зал уже был полон. По всему помещению, подпирая колонны или разбившись на парочки и что-то обсуждая вполголоса, в зале собрались небесные воины. Все они были одеты, как Сим и Трикс, в бурые куртки и просторные брюки. Однако чернобородый сразу отметил, что выглядели они очень внушительно. Общая атмосфера происходящего передалась и ему. Со стороны могло показаться, что в церкви проходила встреча старых друзей, ветеранов какой-нибудь из многочисленных войн прошлого. Отчасти так оно и было.

Оглядевшись по сторонам, Сим приметил несколько старых знакомых. Танат, высокий и молчаливый, но жестокий в битве. Тумар, крепкого телосложения, чьего боевого гнева часто бывало достаточно, чтобы обратить врагов в бегство. Машанаи, чопорный, с отвратительным шрамом на плече: однажды один демон успел нанести удар прежде, чем Машанаи навеки упокоил своего противника.

В этот момент Сим увидел спешащего к нему одного из самых старых своих друзей:

– Добро пожаловать, Сим. Мы ждали только тебя.

Серафим, легендарный капитан небесного воинства, заключил Сима в крепкие медвежьи объятия. Серафим был, как всегда, великолепен – золотоволосый, со слегка смуглым оттенком кожи и пылающим взглядом синих глаз.

– Я рад возможности вновь сражаться под вашими знаменами! – сказал Сим, и приятные воспоминания о былых сражениях пронеслись в его голове. Он достал из ножен свой клинок и отсалютовал: – Приветствую тебя, мой капитан!