Белоснежный внедорожник «Лексус» остановился за квартал от отеля «Исламабад» в одноименном городе, столице Пакистана. Подъезжать ближе водитель не стал, наверняка возле гостиницы места не будет.

Да и хозяин «Лексуса» приказал ему:

– Мутабар, встань где-нибудь здесь. Мы с господином Касари пройдемся пешком.

Водитель подчинился и попросил:

– Вы только сразу не выходите. Первым улицу посмотрю я.

Мутабар Берани исполнял обязанности не только водителя, но и телохранителя Абдула Хабитуллы, влиятельного полевого командира талибов в Афганистане.

– Хорошо, – сказал Хабитулла. – За безопасность отвечаешь ты. Я прислушаюсь к твоему совету, однако не вижу, что могло бы угрожать нам в Пакистане. Здесь не Кандагар и даже не Кабул.

– Возможно, угрозы и нет, – сказал водитель и телохранитель. – Но есть инструкции, введенные вами же, господин.

– Хоп! Работай.

Берани покинул салон и осмотрелся. Улица была довольно оживленная, забитая машинами и прохожими. Он не заметил поблизости ничего подозрительного, расстегнул кобуру под пиджаком, повернулся к внедорожнику и кивнул.

Абдул Хабитулла и его неизменный помощник Хукам Касари с кейсом в руке вышли из «Лексуса» и двинулись по тротуару.

Берани поставил «Лексус» на специальную сигнализацию, оповещающую не только о внешнем воздействии на автомобиль, но и об установке на него инородных предметов. Потом он догнал хозяев и вместе с ними направился к отелю.

Швейцар на входе улыбнулся, отошел в сторону.

Мужчины вошли в холл через вертящуюся стеклянную дверь.

Портье бросил взгляд на гостей, затем посмотрел на монитор компьютера, кивнул и сказал:

– Добро пожаловать, господин Хабитулла.

– Салам, – ответил влиятельный командир террористического движения.

– Господин Мухтан ждет вас, второй этаж, номер двести десять, – сказал портье. – Вас проводить?

Хабитулла, не привыкший к отелям, ответил:

– Проводи, а то здесь у вас заблудишься.

– Никаких проблем. – Портье позвал консьержа и распорядился: – Али, проводи гостей в двести десятый номер.

Консьерж улыбнулся во весь рот и осведомился:

– У вас есть багаж?

– Нет, – ответил Хабитулла.

– Тогда прошу в лифт.

– Лифт? – Афганец усмехнулся. – Это чтобы подняться на второй этаж?

– Можем воспользоваться лестницей.

– Да, лестницей. Не понимаю, зачем вам лифт.

Консьерж пожал плечами, мол, это не в его компетенции.

Служащий отеля и гости поднялись на второй этаж, прошли по коридору, устланному ковровой дорожкой, до небольшого холла.

Консьерж указал на дверь:

– Вам сюда, господа.

Помощник Хабитуллы дал ему чаевые, и консьерж отправился назад.

Хабитулла без стука открыл дверь.

В номер вошел и помощник.

Мутабар Берани остался в холле и присел на кожаный диван, откуда хорошо просматривался весь коридор.

В номере афганских коллег по борьбе с неверными встретил мужчина среднего роста с аккуратно подстриженной бородкой, одетый в строгий костюм европейского стиля. Это был Саджад Мухтан, видный деятель Талибана в Пакистане.

– Рад видеть тебя, дорогой друг, – проговорил он.

– Здравствуй, Саджад! Я тоже рад видеть тебя.

Они обнялись.

Хукам Касари пожал руку помощнику Мухтана Ахсану Чадану.

– А где ты купил такой красивый костюм, Абдул? – спросил Мухтан. – Ты же знаешь, я ценитель хорошей одежды.

Хабитулла улыбнулся и заявил:

– А также алмазов, изысканной пищи и красивых женщин. Особенно девочек, которым не больше тринадцати-четырнадцати лет.

Мухтан рассмеялся.

– И это тоже. Еще я люблю дорогой парфюм.

– Поверь, брат, это заметно. А костюм, как это ни покажется странным, я купил в Кандагаре. Правда, знакомый торговец привез его туда из Италии.

– Дорого обошелся?

– Нет, чуть более двух тысяч долларов.

– Действительно недорого. Ты дашь мне телефон этого торговца?

– Мне всегда казалось, что в Исламабаде гораздо проще купить хорошие вещи.

– Я тоже так думал, но теперь вижу, что ошибался.

– Я дам тебе номер.

– Хорошо. Нам редко удается выходить в свет, надевать дорогую одежду, украшения, пользоваться парфюмом, окунаться в цивилизацию. Мы постоянно находимся среди братьев по оружию, в лагерях и учебных центрах. А там в ходу только национальная одежда.

– Мне кроме этого приходится еще и воевать с неверными.

– Да, Абдул, ты заслуженный воин, посему и занимаешь достойное положение в организации.

Хабитулла осмотрел гостиную, обставленную в европейском стиле. Здесь было изысканно и дорого буквально все, начиная от ковра на паркетном полу, заканчивая электроникой на отдельном столике у окна на всю стену, тонированного и бронированного.

Хабитулла знал, что Мухтан выкупил этот номер. В нем были гостиная, две спальни, комната помощника, столовая, ванная, два туалета.

Один из лидеров террористической организации не отказывал себе ни в чем. Он имел в пригороде большой дом, содержал четырех жен, десяток наложниц, пятерых детей и парк дорогих автомобилей.

Но это здесь, в столице исламской республики. В лагерях подготовки воинов, расположенных в Пакистане и Афганистане, Мухтан всегда выглядел по-другому. Там он появлялся в черной длинной рубахе, перевязанной широким поясом, национальных шароварах, зауженных книзу, черной чалме и кожаных сандалиях. Этот хитрец приезжал туда на поддержанном, сильно побитом пикапе.

В отличие от Мухтана Хабитулла спокойно относился к роскоши. Его дом в Кандагаре ничем не отличался от соседних, в которых обитали другие зажиточные горожане. У него тоже было четыре жены, которые подарили ему троих детей.

Он владел усадьбой, расположенной в селении Густ, в десяти с небольшим километрах юго-западнее Кандагара. Там была его база.

В этом же месте жила и наложница Лейла. Эта девятнадцатилетняя женщина доставляла ему огромное наслаждение. Он купил ее у владельца тайного борделя едва ли не по цене барана.

– Ты неплохо устроился, Саджад. Только почему здесь все сделано на западный лад? По-моему, было бы правильнее обустроить номер в нашем, восточном стиле.

– Надоел он, Абдул. Дом у меня в восточном стиле. К кому ни приедешь, повсюду одно и то же. Хочется чего-то иного. А главное в том, что в данных условиях мне легче работать. Надеюсь, Всевышний простит этот небольшой грех. Вы с помощником, наверное, проголодались?

– И мы, и водитель-телохранитель, который находится в холле.

– Хоп. Я распоряжусь, его накормят. Сам что будешь? Заказывай по своему вкусу. Здесь, кстати, довольно неплохая кухня. Может, хочешь посмотреть меню?

Хабитулла отрицательно покачал головой и заявил:

– Еду выбери сам. Для начала я выпил бы хорошего чая, а то что-то побаливает голова.

– Не проблема, дорогой брат. – Он взглянул на помощника.

Тот все понял без слов и пошел в столовую, чтобы приготовить чай.

Мухтан по внутреннему телефону связался с метрдотелем, сделал заказ на ранний обед. Стрелки часов приближались к полудню.

Чадан принес поднос с чайником, пиалами, хрустальной чашей со сладостями, выставил на стол.

Чай разлил сам Мухтан.

Он и Хабитулла устроились за невысоким дастарханом. Все же в этом европейском номере нашлось место и для восточного, традиционного уголка.

Помощники удалились в столовую.

Хабитулла отпил глоток и проговорил:

– Действительно хороший чай, напоминает наш, кандагарский.

– А это он и есть. Опиума в нем совсем немного. Чтобы голова перестала болеть.