Хабитулла потихоньку отхлебывал напиток. Вскоре он почувствовал, как отступила боль, прошла усталость, тело заполнила успокаивающая теплота. Это все на время, как и с любым другим наркотиком, но сейчас очень даже к месту.
Потом будет свидание с девочкой из элитного заведения и отдых до завтрашнего утра. Тогда ясность ума ему будет не нужна. Понадобится нечто другое, в большой степени зависящее от мастерства жрицы любви. Мухтан несомненно предоставит столь уважаемому клиенту самую лучшую свою воспитанницу.
Он отставил пиалу и спросил:
– Может быть, перейдем к делу, ради которого я ехал к тебе за сотни километров, между прочим, рискуя жизнью?
– До границы тебя наверняка провожали твои лучшие воины. Ну а в Пакистане бояться тебе некого. Разве что нелепого случая, который иногда не только срывает наши планы, но и приводит нас к трагической гибели. Но мы делаем дело, угодное Всевышнему. Очищаем землю от скверны. Аллах, милостивый и милосердный, нам поможет. О деле же, Абдул, мы поговорим после обеда. Кстати, по-моему, твой телохранитель не пускает к нам официанта.
Из-за дверей доносился какой-то невнятный шум, не характерный для дорогого отеля.
– Ахсан! – крикнул Мухтан.
Помощник тут же появился в гостиной.
Господин указал на дверь и распорядился:
– Посмотри, что там, и разберись.
К ним подошел Касари и сказал:
– Лучше это сделаю я. Мутабар Берани не послушает никого, кроме господина Хабитуллы и меня.
Афганский полевой командир махнул рукой и заявил:
– Идите оба. Хукам, предупреди Азада, чтобы вел себя тихо. Если заметит что-то подозрительное, то пусть сначала сообщит об этом тебе. Мы решим, надо ли что-то предпринимать. В общем, успокой его.
Помощники главарей Талибана вышли. Шум тут же затих.
В комнату вошел молодой официант со сбитой набок бабочкой и характерным красным пятном на лбу, последствием вмешательства телохранителя Хабитуллы. Перед собой он толкал каталку.
– Ваш обед, господа! – произнес официант, потер лоб и поправил бабочку.
Мухтан подошел к каталке, снял с нее скатерть, оценил блюда и сказал:
– Хорошо. Накрывай на стол.
– И не обижайся на моего человека, – заявил Хабитулла. – Он всего лишь исполнял свои обязанности.
– Не беспокойтесь, господа, я не в претензии.
Мухтан рассмеялся и спросил:
– А кто ты такой, чтобы выставлять претензии?
– Извините, я сказал глупость.
– Вот это верно, глупость.
Подошел Хабитулла.
– Не надо с ним так, Саджад. Он и без этого обделен жизнью. Чтобы тебе, парень, не было так обидно, держи. – Афганец протянул официанту стодолларовую купюру. – Это тебе чаевые и плата за доставленные неудобства.
– Благодарю, господин. – Официант улыбнулся и двинул каталку в столовую, где принялся сервировать стол.
Он знал свое дело, быстро управился с ним и удалился.
Мухтан и Хабитулла отобедали, дождались, пока другой официант уберет посуду. Потом они устроились в креслах у столика, напротив стеклянной тонированной стены.
– Ну, а теперь, брат, поговорим о деле, – сказал Мухтан и включил компьютер.
На экране отобразился какой-то военный аэродром. Пакистанец приблизил картинку. На ней осталась одна боевая машина.
– И что это? – спросил Хабитулла.
– Как видишь, вертолет.
– Понятно, что не арба. Это русский «Ми-17», экспортная версия «2Ми-82 МТВ-1».
– Верно. Один вертолетный полк наших ВВС вооружен российскими машинами. Это «Ми-17», «Ми-24» и даже несколько «Ночных охотников» «Ми-28». Правда, последние себя проявили плохо. Один уже разбился, пилоты погибли.
– Зачем ты мне показываешь «Ми-17»? Скажу сразу, он меня не впечатляет. У нас есть «Ми-8». Конечно, далеко не новые, но вполне работоспособные и надежные. Нам не хватает русских «Ми-24». Вот их заполучить не помешало бы, пусть даже будут и старые. А «Ми-17»?..
– Объясняю, Абдул. «Ми-17», который ты видишь на мониторе, состоит на вооружении вертолетного полка, дислоцируемого у города Минвелага. Начальник штаба части подполковник Наваз Хамад – наш человек. У него есть верные люди в полку. Так вот, подполковник позвонил мне в прошлую пятницу после молитвы и сообщил, что данный вертолет должен четвертого августа убыть в Россию, в Казань, для произведения каких-то регламентных работ.
– Ну и что? Какое нам дело до этого «Ми-17»?
– Ты еще не понял?
– Ты хочешь, чтобы мои люди сбили его над территорией Афганистана?
– Ну что ты? Зачем сбивать то, что может пригодиться нам?
Хабитулла внимательно посмотрел на Мухтана.
– Что-то я плохо понимаю тебя.
Тот ухмыльнулся и проговорил:
– А все, между тем, просто. Что мы имеем? Вертолетный полк у города Минвелаг. Там «Ми-17», который скоро отправится в Россию. Вылет назначен на десять часов утра четвертого августа. Маршрут: Минвелаг – Сайбад – Дашер – Мазари-Шариф – Термез. Вертолет пойдет над плато, расположенным где-то в пяти-шести километрах от Дашера. От Кандагара до него немногим больше ста двадцати километров. Для внедорожников это от силы два часа пути. Посадка на территории Афганистана не предусмотрена. Вертолет поведут два экипажа, основной и дублирующий. В составе второго будет человек подполковника Хамада, бортовой техник капитан Биджар.
– Ну и что? Он перебьет всех офицеров обоих экипажей и посадит вертолет в нужном нам месте?
– Нет, конечно. Но ты понял наш замысел. Да, надо не сбить, а вынудить экипаж посадить вертолет в нужном нам месте.
– Как же техник сможет обеспечить посадку? – спросил Хабитулла. – Ведь он не будет входить в состав экипажа, который поведет вертолет с аэродрома у Минвелага.
– Подожди, мой дорогой друг. – Мухтан убрал с монитора изображение вертолета, выставил карту Дашерского плато.
Потом он поднялся, прошел к секретеру, внутри которого оказался сейф, открыл его, с каким-то небольшим устройством, положил его на стол.
– Что это? – спросил Хабитулла.
– Очень хорошая и дорогая вещь. Это опытный образец устройства для имитации нештатных ситуаций при подготовке пилотов вертолетов. Оно будет выпускаться в Японии и использоваться на тренажерах. Если мои специалисты правильно прочитали иероглифы, то эта вещица называется «Питон».
– Почему «Питон»?
– Наверное, потому, что питон сначала душит жертву, а затем поедает ее. Это устройство двойного действия. При активизации оно сначала каким-то образом отключает автопилот и основные приборы щитка управления. Затем через это вот маленькое отверстие в кабину выпускается струя газа с каким-то спецсредством. Эта смесь во взаимодействии с воздухом вызывает эффект задымления. При таких неполадках можно принять только одно решение – пойти на вынужденную посадку.
– А устройство это установит на вертолет капитан… как его?
– Биджар. Он же его и активизирует. Тебе с твоими воинами останется только взять вертолет.
– Но экипаж, как ты говорил, состоит из шести человек.
– И что?
– Они наверняка смогут дать нам отпор. О бортовом вооружении я не говорю. Его применить на земле можно, но толку мало. А вот в боковых проемах грузовой кабины устанавливаются пулеметы и гранатометы. Мои воины должны будут завладеть вертолетом так, чтобы не нанести ему ущерба. Им придется атаковать в лоб хорошо укрепленный опорный пункт. Надо учитывать еще и то, что кабина пилотов у «Ми-17» бронирована. Экипаж сможет нанести серьезные потери моему отряду. Потом они поймут, в чем дело, взлетят и уйдут на север. Сбить же пакистанский вертолет себе дороже обойдется.
– На борту будет шесть человек. Основной экипаж, это командир майор Сардар Халик, штурман – российский инструктор, капитан Сергей Савостин, бортинженер – капитан Мохаммад Афрани. Дублирующим экипажем командует капитан Амир Касани, штурман – российский капитан Владимир Корбин, борттехник – капитан Камран Биджар. Два русских инструктора. Остальные пакистанцы. По данным подполковника Хамада, никаких пулеметов и гранатометов в проеме дверей на вертолете не будет. Даже автоматов. Только пистолеты. Это все! Даже бортовое вооружение перед отправкой с «Ми-17» будет снято. Разве пятеро летчиков с пистолетами – борттехник, конечно, не в счет – смогут долго держать оборону? Какой ущерб они нанесут твоим людям?
