— Мне нужно в душ, поговорим потом.
Кэтрин была ошеломлена! Воспользовавшись ее замешательством, я вырвалась, и быстро направилась к себе.
Скинув мокрый плащ и башмаки, все еще в одежде, шагнула под душ. Вода была горячее горячего, но мне она казалась холодной. Она не согревала и чем больше я стояла, тем больше дрожала от холода, который поселился в моей душе.
Наверное, я очень долго не выходила из ванны и, не выдержав Кэтрин начала стучать в дверь.
— Елена, выходи! Ты уже сидишь там почти два часа! Что случилось?
Обречённо вздохнув, я с трудом стащила с себя мокрую одежду, бросив ее на холодный пол. Накинула теплый халат, но это не помогло прогнать холод. Я все еще дрожала, хоть кожа и была горячей от воды.
Открыв дверь, прошла в кухню, тихо заметив:
— Ты же сказала, больше не будешь вмешиваться? Не станешь снова вытаскивать меня, если что-то пойдет не так? Ты не готова к этому, Кэтрин! — мой голос был грубым, буквально сочился ядом.
Я хотела сделать ей больно, как было больно мне! Хотела, чтобы подруга отстала и не трогала. Я боялась рассказать ей, что между нами с Ричардом все кончено. Но на этот раз окончательно. Тогда я снова начну чувствовать, не смогу остаться такой стойкой, хладнокровной. Разговор разрушит моё состояние отстранености от происходящего, а я этого очень не хотела. Желала как можно дольше оставаться в этом незримом коконе, который ограждал от ужасной боли.
— Пытаешься задеть меня, для чего? — обиженно спросила подруга. — Я ведь хочу помочь, и ты знаешь, что всё равно не смогу остаться в стороне, ведь вижу, в каком состоянии ты находишься!
— В каком? — громко закричала я, резко повернувшись к ней. — В каком, черт возьми, состоянии нахожусь? Я что мертва или мне нельзя выпить? Чего ты хочешь? Оставь меня в покое!
Наверное, я больше была удивлена своей яростной выходкой, чем Кэтрин. Ее глаза расширились, она поджала губы, недовольно покачала головой, разведя руками, дескать: «Я сделала все что могла. Предупреждала больше не путаться с лживымобманщикоми если ты не хочешь, то я точно не смогу тебе ничем помочь».
Резко выдохнув, я отвернулась к окну, опустила руки на подоконник и посмотрела вдаль, но ничего не видела. Ничего, кроме его глаз, которые с мольбой смотрели на меня. Которые просили о том, чтобы я заткнулась. Я наговорила много обидных слов, но должна была сделать это ради Тайлера!
Прикрыв глаза, вспомнила жестокие слова Аманды:
— Ты забрала их. Ты потаскуха и не достойна этой семьи! — кричала она в трубку телефона. — Не думай, что сможешь выкрутиться! Я услышу весь ваш разговор. Если ты хоть как-то дашь ему понять, что говоришь неправду, последствия, будут плачевными.
— Но это ваш сын! Тайлер, он ведь еще совсем мальчик. Как вы можете так говорить? — тихо спросила я, закусив до боли губу, чтобы не расплакаться.
— Я уже давно потеряла их! И хочу отомстить Ричарду за то, что упрятал меня в тот дом! За то, что заставил лечиться, и каждый раз я вспоминала Роджера, своего любимого мужа… Вспоминала о том что потеряла его! Ричард не позволял мне забыться в наркотиках. А ведь только там я действительно была счастлива.
— Чтобы отомстить одному сыну, вы причиняйте боль другому…
— Не смей говорить мне, что делать, а что нет! — взвизгнула Аманда. — Ты никогда не сможешь заменить им меня! Они никогда не полюбят тебя так, как любили меня. Учти, Елена, я буду слышать каждое твое слово, будь убедительна, иначе Тайлер не вернется к брату, и ты будешь в этом виновата!
Я слышала истерические нотки в ее голосе. Понимала что Аманда не в себе. Возможно пьяна или того хуже находится под воздействием наркотиков. Ведь в здравом уме она, скорее всего не поступила бы так со своими сыновьями, но сейчас получается, что Тайлер был в ее руках. Ему грозила опасность и когда она находилась в таком состоянии, я не была уверена, что Аманда не выполнит свое обещание. Поэтому пришлось сделать самый трудный выбор в моей жизни, но я была уверена, что поступаю правильно.
— Когда Ричард узнает правду, во всем обвинит тебя. Брата он любит больше, чем какую-то потаскуху…
— Елена, — тихо позвала Кэтрин.
Смахнув ладонью одинокую слезу, я постаралась улыбнуться и, повернувшись к подруге, тихо объяснила:
— Мы не подходим друг другу. Я хочу уехать домой, в Атланту.
— Что? Ты это серьезно? Скажи, что произошло? Он снова обидел тебя? Неужели ты все бросишь и просто уедешь? Как же так, Елена?
— Я уже всё решила. Прости, Кэтрин, тебе придется найти другого соседа. Я не могу здесь больше оставаться и прошу, не спрашивай ни о чём. — До этого я была тверда как камень, а сейчас, на последних словах, в моём голосе слышались умоляющие нотки.
Подруга долго смотрела мне в глаза, но в итоге только кивнула и, подойдя, хотела обнять, но я отстранилась. Отрицательно покачала головой, потому что знала, как только окажусь в ее заботливых объятиях, меня прорвет. Я уже не смогу сдержаться, расскажу всю правду, переживу заново тот ужас, который испытала, когда Аманда позвонила мне, но еще больший ужас, когда она угрожала…
— Пожелай мне удачи. Все будет в порядке, — я нежно прикоснулся к ее щеке и, отвернувшись, закрылась в своей комнате.
Оглядевшись по сторонам, я в каждой вещи видела Ричарда. Его подарки, наши тихие разговоры, всегда на моей кровати, объятия, поцелуи, признание в любви. Не смогу остаться здесь и спокойно жить! В каждой мелочи буду видеть Ричарда, и это причинит еще большую боль.
Мне удалось заказать билет на вечер, самый ближайший рейс. Днем я собрала все вещи, не удержавшись, забрала подарки, которые он дарил мне, записки которые писал… Лучше бы их оставить здесь или выкинуть, чтобы не бередить душевные раны, но так у меня не останется ничего! Мы пережили много хороших, радостных моментов! Он подарил мне свое сердце, которое я растоптала вдребезги.
Оставив Кэтрин записку, я не стала прощаться. Довольно было сказанных слов, не стоит еще больше терзаться и плакать.
Садясь в такси, я в последний раз обернулась, но тут же опустила взгляд на свои сжатые в кулаки руки, а ногтями впилась в ладони, чтобы физическая боль заглушила душевную.
— Куда, мисс?
— В аэропорт, пожалуйста, — прошептала я.
Так, всю дорогу, я и смотрела на свои бледные пальцы, пытаясь ни о чём не думать. Пытаясь вспомнить какой была моя жизнь до того как в ней появился Ричард? Но вот проблема, у меня это так и не получилось.
Глава 29. Время мой враг
Глава 29. Время мой враг
— Родная, мы с папой очень переживаем за тебя. — Сквозь дверь послышался взволнованный голос мамы. — Ты заперлась в своей комнате, словно в тюрьме! Никуда не выходишь, ничего не ешь, ничего не рассказываешь, молчишь. Мы хотим помочь, не нужно так поступать с нами…
Но я, как прежде ничего не отвечала, продолжая смотреть в противоположную стену. Всё ещё боялась говорить, потому что знала, мое спокойствие, и безразличие будет разрушено, и тогда я сломаюсь. И тогда не смогу собрать себя воедино.
Вернулась я домой несколько дней назад, и всё это время пыталась ни о чем не думать. И действительно, как сказала мама, заперла себя в комнате, словно в тюрьме, чтобы отгородиться от окружающего мира, от суровой реальности, от расспросов. Но понимала долго этот крошечный, хрупкий мир, в котором я находилась, не продержится. Отец скоро не выдержит моего молчания. Он не настолько лоялен как мама и тогда нужно будет что-то сказать, но я не знала, как правильно ответить на все вопросы.
Несомненно, они понимали, мое внезапное возвращение домой, связано с Ричардом. Но даже не догадывались обо всей сокрушительной правде. Не могли представить, насколько сильно обидела Ричарда…
Я чувствовала себя грязной замарашкой и вода совсем не помогла отмыться от этого гадкого чувства. Как бы сильно я не терлась, докрасна растирая кожу, ничего не помогало избавиться от чувства вины, которое давило на меня тяжким грузом.
Это чувство опустошенности не проходило. Наоборот, с каждым днем становилось всё больше и глубже, проникая в меня, охватывая сердце ледяными щупальцами страха, пустоты и безнадежности.
