«Облака толпятся в лужах…» Облака толпятся в лужах, Словно овцы по загонам. Первый лист осенний кружит. Солнце светит – глаз Дракона. Ветер тёплый не балует, Чуть ласкает меня нежно. В песни кот слова рифмует — Их мурлычет безмятежно. А кукушка всё кукует… Жить и жить мне – сотни вёсен. Ветер… тот уже целует… Я люблю такую осень! «На листья-кнопки давит ветер, перебирая, как лады…» На листья-кнопки давит ветер, перебирая, как лады Гармони новой пред игрою, мехов не трогая ряды. Ещё мелодии не слышно, и вальс осенний не звучит, — Настроя нет у гармониста – душа его пока молчит. На кнопки давит по привычке: хорош уж больно инструмент… Жаль, что цена высоковата, – нельзя купить его за цент. А осень-муза-продавщица с остервенением шальным Товар из склада всё выносит и выставляет перед ним… Меха – сплошное разноцветье, гармони все как на подбор: Такой бывает раз в столетье… но вот с ценою – перебор! «Кружева из паутины собирают утром росы…» Кружева из паутины собирают утром росы. Кисти спелые рябины, как костров нежарких россыпь… Лужи чёрными глазами в небо пялятся бесстыдно. Листья кружатся цветные, – листопад – конца не видно. Ветер тёплый, но не летний, в парке бродит, озоруя. Ель навстречу тянет ветви – ожидает поцелуя. Осень – светлая девчушка, где-то рядом, где-то близко… Но пока над городищем лучи солнца – обелиском! «Листья падают, листья падают…» Листья падают, листья падают, — Осень топчется во дворе. Загребаю я в дом лопатою Это «золото», одурев. Навалило добра немерено, — Только осень не дура, нет! В чём подвох тут? Она, проверено, Хохотала, смотря мне вслед. И таджик вот, малой – из дворников, Помогает мне «просто так»: Носит «золото» в дом со столиков… Хоть бы спрятал, дурак, пятак!? Листья падают, листья падают, — Осень топчется во дворе. Богатею я – это радует… Но не «лох» ли я здесь, в игре? «Рассопливилась вновь, разревелась…» Рассопливилась вновь, разревелась Пьяной бабою осень в тиши. Горе выплакать ей захотелось — Благо нет никого, ни души. Плачет осень навзрыд третьи сутки, — Дождь струится по грязным щекам. Гром, как крик, иногда – в промежутках, Как молитва, несётся к богам. Просит осень у неба немного: Чтобы ветер-злодей не срывал Сарафан, что достался от Бога… Не насиловал чтобы… не лгал. Ветер – хитрый: в любви признаётся — Обесчестить при том норовит. Сарафанчик вот-вот уж порвётся… Только небо не слышит – молчит! «А я жду снега… Надоела…»
А я жду снега… Надоела мне эта серость, эти тучи, холодный ветер, дождь колючий и беспричинная тоска… когда стучит, стучит в висках, когда готов я волком выть… нет, не могу так больше жить, — хочу я снега, снега нет! А за окном плюётся дождь… Машины гвозди ищут в лужах, и грязь, и сырость… этот ужас уже который день подряд… Мне грустно, грустно, говорят, я сам творец своей судьбы, и я молюсь… моей мольбы Господь не слышит, снега нет! «Красная ягода, горькая…» Красная ягода, горькая, морозцем ещё не примятая, на ощупь нежнейшая, скользкая от частых дождей, непочатая скворцами и прочими птицами, под жёлтыми листьями яркими, рябина с глазами – зарницами пылает кострищами жаркими… Осеннее солнце хмурится, — соперница дюже дерзкая! Скрывается в тучах, дуется, — погода стоит… мерзкая!!! «Рыжая осень…» Рыжая осень, серая грусть, полосы сосен, светлая Русь, чёрные тени, зелень травы, дедушка Ленин, даль синевы, сёстры и братья, Родина-мать, старое платье… Мне уезжать… «Ветер листья сметает в аллеях…» Ветер листья сметает в аллеях, Ворошит, как граблями, траву. Ёлки в длинных, зелёных шинелях Подпирают собой синеву. Осень ранняя девой-молодкой, Улыбаясь, по парку кружит — Полирует ограду бархоткой, Ей сплетённой: с колосьями ржи. Клён на цыпочках тянется к свету, Перекрасившись в жёлтый (под луч), Куст рябины цветёт красным цветом, Воздух чист и немного тягуч… Светлый день мой из «бабьего лета», Навсегда ты войдёшь в мою жизнь: Сохранит тебя память поэта. — Я прошу: «Ты на час задержись!» |
