В голове вдруг сам собой возник образ, как он впивается в шею девушки. Саманта закрывает глаза и напряженно вдыхает сквозь стиснутые зубы, когда он делает первый глоток. Всхлипывает, впиваясь в его плечи короткими ногтями на втором глотке. А на Бротта вдруг накатывает волнами эйфория собственной безграничной мощи. Все обостряется, и вот уже ни один ум на земле не сможет укрыться от него.

Джимм замотал головой, пытаясь прогнать эту безумную мысль. Нет. Ни в коем случае делать этого не стоит. Ужасно делать больно кому-то столь дорогому и важному для тебя. Конечно, кровь ее наверняка могла решить проблему с временно утраченной силой. Но, во-первых, есть огромный риск не остановиться вовсе, во-вторых, существует опасность сойти с ума от жажды, кто знает, вдруг крыша уедет от ощущения всемогущества и этернель решит изменить весь мироуклад…все же он Сшиллс, и в-третьих, пить кровь любимой для этого в любом случае будет свинством.

Музыкант прочистил горло.

— Сэм, сядь лучше рядом, ладно? — он криво ухмыльнулся. — Нехорошие мысли в голову пришли. Так что, для твоей же безопасности.

Саманта лишь качнула головой.

— Мне плевать на безопасность, Джимм. Я так за тебя испугалась, — она протянула руку и коснулась его щеки. — Видимо, ты так хотел моего отъезда, что я подцепила какие-то обрывки твоего желания. По-другому я ни за что бы тебя там не оставила. Да, это глупо, я ничего не могу противопоставить ни Йерту, ни любому другому этернелю, но оставлять тебя один на один с древними и могущественными представителями твоей расы… — она качнула головой, не в силах найти подходящие слова. — Ты ведь выжил лишь чудом, так? И подозреваю, тут не обошлось без Дэни, раз ты привел ее сюда. Джимм… — Саманта глубоко вздохнула. — Я не хочу никуда уходить. Пойми, что так не может продолжаться вечно. Я так хочу, чтобы у нас… чтобы мы… — Сэм замолчала, почувствовав, что голос перестал ей подчиняться, и с губ слетает лишь тихий шепот. Она сглотнула. — Ты дорог мне. По-настоящему дорог. Когда нам пришлось расстаться, я поняла, что… не могу без тебя, — закончила она так тихо, что, вероятно, лишь острый слух этернелей помог Бротту ее услышать. Саманта склонила голову на широкую грудь и почувствовала, как напряжен мужчина и как громко бьется его сердце. — Днем мы все равно не сможем уехать, поэтому соглашусь на твой план. Давай хоть на пару часов забудем обо всем. Только ты и я, — она чуть отодвинула от Джимма только для того, чтобы нежно коснуться губами уголка его губ. — Я устала бояться. Пожалуйста, давай не будем, — Сэм потерлась щекой об его щеку. — Мы, наконец, вместе…

— Вернемся через пару часов, — раздался крик Эдду с первого этажа. — Там тучка — успеем, — закончил он, вслед за чем раздался звук захлопнувшейся двери.

— О Боже, — прошептала Саманта, уткнувшись в футболку Джимма. — Похоже, я их выгнала, — тихо рассмеялась девушка, только сейчас вспомнив о том, что их дом был переполнен сверхъестественными существами с отменным слухом и не такими сверхъестественными, но все же еще не лишившимися обостренных чувств. Подняв взгляд на Бротта, она нахмурилась. Он как-то отстраненно смотрел на противоположную стену, а зубы были плотно сжаты.

Душу Саманты затопила печаль, и вдруг стало совсем неудобно и дальше сидеть на его коленях. Девушка вскочила, почувствовав, как к щекам приливает кровь.

— Прости, — выдохнула она, заломив руки. — Забудь обо всем, что я наговорила… кхм… Отдыхай и восстанавливай силы. Поговорим, когда проснешься, — быстро, словно скороговорку, проговорила Сэм, а после развернулась и выбежала из комнаты. Хотелось забыть, как она в очередной раз выставила себя дурой из-за того приподнятого настроения, вызванного тем, что любимый человек, наконец, рядом и в безопасности. Когда же Саманта смирится с его жаждой и боязнью ей навредить и перестанет попадать в такие ситуации?

«Похоже, жизнь меня ничему не учит», — грустно усмехнулась девушка, почувствовав, как по щеке течет предательская слеза. — «И когда это я стала плаксой?»

*****

Джим немного удивленно смотрел на дверь, в которую только что стремительно вышла Саманта. Он так до конца и не понял, что же произошло. Эдду, гад, как всегда был отвратительно тактичен. Эта вроде бы положительная для других черта редко когда нравилась музыканту. Казалось, друга надо благодарить за то, что он не лезет лишний раз в жизнь телепата, только вот сейчас, в данный момент, уж лучше бы ему было никуда не забирать детей. Тогда Джимм был бы в какой-то мере настороже, а ощущение мнимой свободы действий никоим образом не гарантировало девушке ничего хорошего. Бротт мог просто обезуметь.

Этернель нахмурился еще сильнее.

— Вот же, — сквозь стиснутые почти до боли зубы процедил Джимм, а потом встал так медленно, что сам себе удивился.

Его невозможно раздражала собственная глухость. Без привычного, как дыхание, считывания мыслей ему было тяжело ее понять, впрочем, это давно уже стало ясным. Сейчас он примерно знал истинные мотивы ее побега из собственной комнаты. Эта женщина хотела быть с ним, а он не мог так просто дать ей ту необходимую близость, безобразно чуть ли не умирая от жажды по ее крови. И то, что этернель уже довольствовался жалкими каплями желанного нектара, только все усугубляло. Он знал вкус, знал какое наслаждение можно испытать, просто оборзев и вонзившись клыками в бледную кожу Саманты.

Догнать Сэм не составило никакого труда, да она и не собиралась убегать. Саманта шла по коридору, обхватив себя руками. Прежде чем положить свою ладонь на хрупкое плечо, Джимм сглотнул, а потом резко развернул девушку к себе лицом. Не раздумывая, подхватил ее и перекинул через плечо, игнорируя женский вскрик. Наверное, от неожиданности она впала в ступор или что-то еще, ведь совсем не сопротивлялась, просто повиснув вниз головой. Мужчина бы усмехнулся пришедшей в голову картины человека времен раннего неолита, который таким же способом тащил в свою пещеру первобытную женщину, огрев ее перед тем дубиной по башке. Никто тогда и не думал о любви, как о чем-то розово-прекрасном или страстном. Надо было — брал любым способом.

— Ну, что за женщина, — бурчал он, — то целует, а потом ругает и называет кретином, то ласкает, а затем убегает и плачет. И иди, пойми что делать. Достало. Будь, что будет. И…ты сама напросилась, ибо нефиг так себя вести с половозрелым мужчиной.

Пока он изливал свое раздражение, они уже вновь оказались в комнате девушки. Кровать хорошо спружинила, от того как Бротт неаккуратно уронил Саманту. Девушка шумно вдохнула, когда мужчина навалился сверху, уперевшись руками по обе стороны от ее тела. Теперь Сэм точно не могла никуда сбежать.

— Поможешь снять эту тесную штуку? — буднично спросил этернель, в упор глядя на Ходящую.

Она до сих пор была немного растеряна, но, сглотнув, все же потянула ткань футболки вверх. Только предмет одежды освободил музыканта от своей тесноты, тот впился поцелуем в губы Сэм, тут же его углубляя. Пожар так и не думал стихать, наоборот, в глотке начался настоящий ад. Клыки неумолимо удлинились, но вместо того, чтобы отстраниться, прежде чем он сможет ранить ее, Джим только усилил напор.

Больно. Почему же так невозможно больно?

Его бесило это. Отрываться он не собирался, но муки только нарастали. То ли рык, то ли стон родились где-то у него в груди. Судорожно выдохнув через нос, мужчина все же на секунду отлип от дорогой ему женщины и заглянул в ее зеленые глаза. Не разрывая зрительной связи, Бротт быстрым движением, скорее всего сделанным на высокой вампирской скорости, стянул с Саманты майку и откинул ту куда-то в сторону.

Она мягко ухватила Джимма обжигающе горячими пальцами за основание шеи, часто и шумно дыша, когда, оставляя цепочку поцелуев, он спустился вниз по подбородку и дальше, ненадолго остановившись у ямочки между ключицами. Остановился, совсем нежно поцеловал и, едва не двинувшись мозгами, проскользил языком вверх по суматошно пульсирующей вене Саманты. Пальцы девушки сжались в кулак, немного надавив ногтями на кожу этернеля.