А на Плутонии «работать» дросселем оказалось труднее. Сам, вдвоём с Канси перемещался легко и входил в нужное состояние быстро, секунд за двадцать. Анчири не раз попросил уточнить, как много людей сможет увести за собой Артём. Дюжину, включая самого Артёма, удалось «затянуть» без труда. На всех произвело огромное впечатление, когда Артём устроил скоростное кругосветное путешествие. Его самого, уже привыкшего, вроде бы, к стихийным явлениям, впечатлила ползущая вслед за Плутоном огромная приливная волна – мимо которой они проскочили.

— Невероятно, – заключил Анчири, как только все высказались, бросая на Артёма и Канси восхищённые взгляды. – Настоящее волшебство, дети правы. Вам нужен отдых, Ортем. Не спорьте, я чувствую вашу усталость. Я покажу вам, куда нам нужно будет попасть, но это подождёт – важно, чтобы вы были в форме.

— Мне помочь? – уточнил Артём, глядя, как остальные участники эксперимента возводят временный лагерь. Чудеса технологий! Пусть большинство технологий для людей Плутонии закрыты – слишком мало нужных элементов – но и без этого их достижения поражают воображение. Палатки – по сути, настоящие дома – которые словно из семян вырастают. Двадцать минут – дом готов. Вырастает, словно диковинный овощ на огороде!

— Не сейчас. От тебя всё зависит, – пояснила Канси, за руку проводя его внутрь первого из домов. – Ты должен быть полон сил, остальное подождёт. Нет, - она мягко освободилась, когда он попытался обнять её. – Я знаю, что так приятнее. Но вдруг мне понравится, и не смогу остановиться? - Она рассмеялась. – Не сейчас. Другой способ. Эффективнее, хотя и не так приятно.

Она села ему на колени, лицом к лицу и, как делала Карико – прижалась лбом к его лбу.

— Ни о чём не думай. Если не умеешь, думай обо всём подряд, постоянно представляй что-нибудь другое.

- - -

Артём подумал, что проснулся. Так и сидел, прижимая к себе Канси, лбом ко лбу, ощущая её дыхание и запах кожи. Не хотелось её отпускать – да она и сама не хотела. Но всё-таки нашла в себе силы выйти из их совместных целебных грёз.

— Нам пора. – Она соскочила с его колен и в который раз Артём поразился, насколько – с его точки зрения – они с Мариной похожи, и насколько обе похожи на Ингу. Невозможно забыть её, пусть даже прошло так много времени на Айуре, чем бы он ни был. – Ужасно волнуюсь! - призналась она, снова подвязывая волосы хвостиком. – Ты и сам поймёшь, почему. Всё? Готов к путешествию?

- - -

Понятно, почему это место стало обязательным в ритуале посвящения во взрослые. Можно назвать его полюсом недоступности Плутонии – надо пересечь не только крайне неприятный пояс действующих вулканов, но и справиться с арктическим холодом – площадка, на которую он вывел команду, находится на географическом южном полюсе планеты. И да, здесь холодно.

В процессе путешествия, конечно, никому не холодно. Скорее уж жарко: чем выше скорость перемещения, тем выше температура окружающего пространства. Замерить его непросто, субъективно это градусов тридцать пять – тридцать шесть. Одна радость – воздух сухой.

…Площадка идеально круглая (замеряли, пояснила Канси; хоть это и не положено, сюда приходили повторно, поскольку не происходило обещанного – Создатель никому не являлся). А в центре – постамент, трёхгранная кварцевая призма (потом ему сказали, что кварцевая, на ощупь – лёд льдом). И на двух гранях из трёх – изображения человеческих ладоней. Правой и левой. Один человек вполне может приложить обе ладони. Но не помогало. Ни один человек, ни двое, ни в каких комбинациях пола, возраста и состояния приручения ничего не добивались.

— Какой воздух! – поразился Артём, после того, как минуты три все просто стояли, глядя вокруг. Люди Плутонии улыбались, на лицах – выражение, с которым, видимо, верующий человек находится в храме, в который не являлся слишком долго. – Какой свежий!

— Да, – согласился Анчири. – Можно попросить вас, Ортем?

Они попробовали приложить ладони – Артём и Анчири. Ни одна комбинация ни к чему не привела.

— Канси? Можно попросить вас? – Анчири ко всем обращается только на «вы» – кроме своих детей и своей женщины.

Канси кивнула, и подошла к призме, как показалось Артёму, с отчётливой робостью.

Это случилось, когда её ладонь легла на левый отпечаток, а ладонь Артёма – на правый.

Из-за призмы – из-за третьей грани – вышел человек. Жизнерадостный на вид, не голова – одуванчик: шарик коротких жёстких седых волос. Лет сорока на взгляд Артёма – или загорелый, или с примесью красной крови. В белом халате – в таких обычно изображали учёных в известных Артёму фильмах – и со значком на левом верхнем кармане халата. На значке русскими буквами написано: «Джозеф Делисс, генная инженерия».

— Создатель! – Анчири первым опустился на колено, через долю секунды все, кроме Артёма, последовали его примеру. – Мы рады видеть вас.

— Прошу вас, встаньте. – Голос Делисса оказался звучным, приятным баритоном. Не удивлюсь, подумал Артём невпопад, если он поёт в опере. – А вы, господин Злотников? Нет ли у вас желания приветствовать меня должным образом?

— Рад видеть вас, сэр Джозеф Делисс. – На лицах Анчири и остальных отразилось крайнее изумление. – Там, где я живу, мы приветствуем уважаемых людей вот так. – И осторожно положил ладонь правой руки на левое плечо явившегося. Ощутил на момент тепло живого тела и… рука прошла насквозь. – Чем я могу помочь вам?

Делисс хлопнул несколько раз в ладони.

— Замечательно! Я рад видеть человека родом с Земли на Плутонии. Простите, Артём, это небольшое испытание. Если здесь человек с Земли, значит, мои дети преодолели все трудности, а я ждал не зря.

Канси встала вплотную с Артёмом, взяла его за руку и посмотрела в глаза Делисса, улыбаясь.

— Канси, – улыбнулся ей Делисс. – Ты замечательная женщина. Я рад, что вы нашли друг друга. Да, господин Злотников, я не человек из плоти и крови. Я изоморф – вы назвали бы меня голограммой. И времени у меня не очень много. Через полчаса земного времени моя программа будет стёрта. Я – копия личности первоначального Джозефа Делисса. Если часы идут верно, я покинул Плутонию семьсот тринадцать земных лет назад. Если я не вернулся с тех пор – скорее всего, моё физическое существование подошло к очевидному концу.

— Я не осмелюсь задерживать вас, сэр Джозеф, – коротко поклонился Артём. – У меня к вам много вопросов, но актимри Анчири, да и все люди Плутонии ждали этой встречи гораздо дольше.

— Мы общаемся с ними с момента, как вы включили эту программу, – улыбнулся Джозеф. – В том, что я изоморф, есть свои преимущества. Я общаюсь с каждым из вас одновременно, вы меня не отвлекаете. Не желаете ли партию в шахматы?

— Во что? – опешил Артём. – Да, с удовольствием. Вы первый здесь, кто предлагает.

Джозеф Делисс улыбнулся и подмигнул – рядом с ними материализовался столик и два удобных стула. Делисс снял с поля белую и чёрную пешки и, через пару секунд, протянул сжатые кулаки к Артёму – выбирай. Артём уселся напротив создателя людей Плутонии, и указал на левый кулак его – там оказалась белая пешка.

— Ваши белые, поздравляю, – кивнул Джозеф, и неторопливо расставил фигуры. – Не беспокойтесь о времени, Артём. Полчаса – это очень много, сами убедитесь.

Артём оглянулся – на площадке было сейчас столько же Джозефов Делиссов, сколько и остальных людей – они разошлись вокруг, и беседовали с вновь прибывшими. Только у Канси не было «своего» Джозефа Делисса – но судя по тому, как она едва заметно кивала и время от времени улыбалась, с кем-то она всё-таки общалась. Пусть и не произнося ни слова.

Партию Артём проиграл. Сдался через сорок ходов. И самое странное: вроде бы говорили с Делиссом всю игру, но потом Артём не припомнил ни единой фразы.

Делисс, как и обещал, исчез – просто растворился в воздухе, не утруждая себя прощанием. Никто из людей Плутонии не выглядел печальным или расстроенным – наоборот, все выглядели счастливыми. Долго стояли так, молчали и переглядывались, прежде чем собраться в обратный путь.