— Теперь мне хочется узнать, кто же это был, – Артём посмотрел на свои – не свои – ладони. – И что с ним случилось.

Фари, вспомнил он. Сэр Джеймс упомянул, что у меня вроде как были родственники из семейства Фари. Тогда я не придал этому большого значения, но теперь…

— Мне тоже. Ты сказал, что способности дросселя проявились сразу – пусть и непреднамеренно. А потом тебе только помогали их развивать.

— Это самое странное. Всё, чем я занимался на Земле – в прошлой жизни – здесь вряд ли пригодилось бы. А это было с самого начала – и оно сразу же пригодилось.

Канси сбегала к двери, и закрыла её.

— Дыши спокойнее, – она уселась к нему на колени, лицом к лицу. – Не поддавайся страху. Приложи ладонь к моему затылку и держи так.

— Ты говорила, нельзя к нему прикасаться.

— Нельзя никому, кроме тебя. Ну же!

Она прижалась лбом к его плечу и обняла.

— Вспомни что-нибудь очень приятное. Можешь думать о других женщинах. – Лица её он не видел, но чувствовал, что она улыбается.

- - -

Он словно проснулся – пришёл в себя после череды видений. Канси так и сидела у него на коленях, он всё так же прижимал ладонь к её затылку. Артём поискал взглядом часы. Прошло всего пять минут?

Канси медленно выпрямилась.

— Так мы делаем, чтобы доставить друг другу радость, – Глаза её снова светились. – Ещё один способ.

— Обалдеть, – признал Артём, медленно отнимая ладонь. Страха как не бывало – а ведь накатывала самая чёрная паника. – А другие способы… доставлять радость?

— Как и у всех людей, – Канси поднялась, и потянулась. – Тебе нужно отвлечься. Завтра интересное путешествие, а ты не закончил ещё отчёт. Помочь тебе?

— Если не трудно. Можно ещё вопрос?

— Конечно, – ответила она невнятно, держа в зубах шпильку для волос. – Никак не привыкну к хвостику.

— Почему я ничего не помню?

— Ты о чём? – Она снова уселась к нему на колени.

— Про первую ночь. Помню, что были близки. Два или три раза, но не уверен. Но ничего больше не помню.

— Интересно. Наши мужчины тоже мало что помнят. Это был эстос, поэтому не помнишь. Есть хочу, сил нет! Карико, ты дома?

— Погоди, что такое эстос?

— Течка, – тут в комнату вошла Карико, и Артём счёл за лучшее прикусить язык. Он так и сел на стул, услышав ответ.

— Что не так? – Канси закрыла за сестрой дверь. – Я сказала что-то неприличное?

— У вас течка, как у животных?!

— Не совсем, – она присела, чтобы глаза их были на одном уровне. – Ты можешь вызвать её. Думаю, ты уже понял, как. Я тоже могу вызвать. Она не происходит без нашей воли. Только, когда мы оба захотим.

Он заметил, что глаза её подёргиваются дымкой – она улыбалась, глядя ему в глаза. Стало жарко, потом возникло непереносимое, болезненное желание… и всё прошло. Как холодной водой окатили.

— Примерно так, да? Ортем, я совершенно точно знаю, когда у меня могут быть дети. Если я этого не хочу, их не будет. Намного меньше неприятных ситуаций, верно?

— Верно, – признал он, всё ещё не оправившийся от недавних ощущений. – Видимо, это полезное умение.

Она покивала.

— Мы все отчасти животные. Ничего плохого в этом не вижу. Только помни – когда на нас эстос, мы совершенно беззащитны. И ты, и я.

- - -

Завтра я увижу Плутонию, подумал Артём. Теперь можно предположить, что физически я остался на Земле. Или меня нет уже, как намекал Анчири. Почему теперь меня это не пугает до потери пульса? Может, я уже умер – там, где помню своё земное прошлое?

Канси лежала, прижавшись к нему, уткнувшись лбом в его плечо, и мурлыкала, улыбаясь во сне. Артём улыбнулся и погладил её по спине – как погладил бы кошку. На этот раз Канси не возражала.

- - -

Утром он поднялся вместе с Канси – и они устроили кросс. На этот раз Карико присоединилась к ним. Девушки надели то, что Артём назвал бы спортивным костюмом – но у одежды не было видно ни единого шва. Словно цельный кусок материи, или что это. Сам он бегал в спортивном костюме – который всякий раз, естественно, нужно было тут же отправить в стирку.

Что такое автоматическая стирка, люди Плутонии знают. То есть какие-то машины у них всё-таки есть – костюм достаточно (вместе с другими видами одежды) положить в нечто вроде корзины для грязного белья, через пять минут открыть – получайте назад. Чистая, гладкая, с приятным запахом одежда. Чудеса техники! В Риме техника не хуже, но эта как-то изящнее выглядит.

За завтраком Канси пояснила, почему у них так мало машин. В коре и мантии Плутонии очень мало металлов, космических технологий нет – есть знания, но не из чего строить. Конкретно – мало железа, меди, цинка. Всех металлов тяжелее железа исчезающе мало. Больше всего алюминия – но и его не найти простым способом. Железо, перефразируя, куда дороже золота (впрочем, золота там ещё меньше). Больше всего кремния, кислорода и водорода с аргоном – то есть, недостатка в воде и песке там нет. Замечательно. Остальное всё нужно добывать невероятными усилиями.

— Мы каждый раз пытались добывать нужные элементы в том месте, куда открывалась связь. Но всякий раз не получалось добывать подолгу.

— А сейчас?

— Мы уже добыли много ценных элементов. Мы поделимся нашими технологиями добычи с Айуром.

Артём прикусил язык. На Айуре есть синтез элементов – по словам сэра Джеймса – единственное, что спасло цивилизацию от полного краха. Синтезаторы, они же репликаторы, до конца не исследованы, умеют воспроизводить не очень много предметов – документация утеряна, не удалось ещё понять принципы работы. Но среди доступных для синтеза предметов есть, например, булавки. Из самого настоящего железа. Выглядит смешно – перерабатывать другие элементы на тонны булавок, чтобы потом их переплавить. Похоже, сэр Джеймс пока что не поделился этой новостью. А значит, и я не буду пока говорить. Чёрт, вот теперь снова неловкость – но с другой уже стороны.

— Что такое? – От Канси трудно что-то утаить. – Ты чувствуешь себя виноватым. Объясни.

— Я думаю, что у вас будет железо. И другие элементы. Если наши руководители договорятся. Будет сколько угодно железа.

— Правда?! – Канси бросилась к нему и крепко обняла. – Не говори ничего. Я поняла, это какая-то тайна. Но ты можешь помочь?

— Я намекну руководству. А дальше пусть сами договариваются.

— Как здорово! – Такой бурной радости Артём не ожидал. – Нам очень нужны машины. Больше машин. У нас есть то, на чём быстро ездить, и на чём летать. Но без металлов трудно сделать что-то удобное – и нужно огромное количество энергии. И не получается из-за этого выйти в космос.

Она долго не отпускала его.

— Через полчаса нам нужно быть на месте, – пояснила она. – Я ещё успею порадоваться.

- - -

Поездка в Плутонию выглядела очень уж обыденно – подъехали на бесшумной лёгкой тележке – висящая над землёй прямоугольная платформа с сиденьями и рычагом управления – к «контрольно-пропускному пункту», как Артём мысленно назвал это строение, ещё пара секунд – и всё изменилось.

Стало тяжелее ходить и труднее дышать.

— Сила тяжести здесь на двадцать один процент выше, чем на Айуре, – пояснил Анчири, он же – водитель машины. – В воздухе восемнадцать с половиной процентов кислорода. Первое время будет чуть труднее дышать. Не беспокойтесь, вы быстро привыкнете.

Артём запрокинул голову – слепящая точка в небе была, очевидно, Плутоном – здешним солнцем. Совсем крохотный диск, но как греет!

— Плутония вращается вокруг белого карлика, – сказал Анчири, улыбаясь родному солнцу. – Планета делает полный оборот вокруг звезды за полтора земных суток.

— Тридцать шесть часов?! – Артём едва не утратил дар речи. Однако!

— Да. Тридцать шесть часов восемнадцать минут и пять секунд. Одиночные белые карлики остывают очень долго, их будущее лишено катастроф. У нас не будет недостатка в тепле ближайшие миллионы лет. Главное, вывести планету на нужную орбиту. Добро пожаловать на Плутонию!