Кораблик Жил кораблик весёлый и стройный: Над волнами как сокол парил. Сам себя, говорят, он построил, Сам себя, говорят, смастерил. Сам смолою себя пропитал, Сам оделся и в дуб и в металл, Сам повёл себя в рейс – Сам свой лоцман. Сам свой боцман, Матрос, Капитан. Шёл кораблик, шумел парусами, Не боялся нигде ничего. И вулканы седыми бровями Поводили при виде его. Шёл кораблик по летним морям, Корчил рожи последним царям, Все ли страны в цвету, Все ль на месте, – Всё записывал. Всё проверял. Раз пятнадцать, раз двадцать за сутки С ним встречались другие суда: Постоят, посудачат минутку И опять побегут кто куда. Шёл кораблик, о чём-то мечтал, Всё, что видел, на мачты мотал, Делал выводы сам – Сам свой лоцман. Сам свой боцман. Матрос, Капитан. 1961 Мы слышали слух Мы слышали слух о двух музыкантах, Но слух не о двух отдельных талантах, Поскольку у них – талант на двоих. Один был трубач – Другой барабанщик. Один был трепач – Другой был обманщик. Талант на двоих, Талант на двоих! Расстаться они мечтали давно, Но чуть начинали делить домино, Не мог барабан покинуть трубу: Труба с барабаном связала судьбу. Один был трубач – Другой барабанщик. Один был трепач – Другой был обманщик. Талант на двоих, Талант на двоих! И тот и другой любили одну: Вдвоём к одному приходили окну. И первый трубил, как будто грубил. Второй барабанил сильней, чем любил. Один был трубач – Другой барабанщик. Один был трепач – Другой был обманщик. Талант на двоих, Талант на двоих! ≈1960 Альпинисты
Поскорей наполним нашу, Всё равно какую чашу: Чашу кратера вулкана Или чашечку цветка… Угли звонкие раздуем, Как-нибудь переночуем… Нам живётся нелегко, – Мы уходим далеко, Мы пришли издалека. По саваннам необъятным, По лесам невероятным, По плато суровых гор, Где терновник – в сорок свор – Обдирает нам бока… А ущелья, – как темно в них! Но мы сами – как терновник: Для тернистой для тропы На ступнях у нас шипы… Мы пришли издалека. Нас ошпаривала справа Вулканическая лава, Нас окатывало слева Океана колесо… Но верёвками друг друга Мы обкручивали туго И ползли под облака… Мы пришли издалека. Мы уходим далеко. А в плащах-палатках наших Мы походим на монахов: Вдалеке от милых жён Отрешённый капюшон Надвигаем на лицо… А под этим капюшоном, Синим снегом опушённым, Как стальная полоса – Неподкупные глаза. Мы уходим далеко. Мы уходим далеко. Мы уходим далеко. Мы уходим далеко. 1961 «В тиши весенней…» В тиши весенней, В тиши вечерней Вблизи от прерий, Вдали от гор Стояла ферма. Стояла ферма, А возле фермы Пылал костёр. В котле широком Кипело что-то, А рядом Кто-то Сидел – мечтал… Котёл кипящий – Огонь шумящий Ему о чём-то Напоминал. Вот ночь настала – Костра не стало; Последний уголь Погас, Погас… А тот, сидящий, В огонь смотрящий, – Он тоже скрылся, Скрылся Из глаз… И мы не знаем, Ах, мы не знаем: Был или не был Он на земле, Что в тихом сердце его Творилось И что варилось В его котле. 1961 Фокусник Ах ты, фокусник, фокусник-чудак! Ты чудесен, но хватит с нас чудес. Перестань! Мы поверили и так В поросёнка, упавшего с небес. Да и вниз головой на потолке Не сиди – не расходуй время зря! Мы ведь верим, Что у тебя в руке В трубку свёрнуты страны и моря. Не играй с носорогом в домино И не ешь растолчённое стекло, Но втолкуй нам, что чёрное – черно, Растолкуй нам, что белое – бело. А ночь над цирком Такая, что ни зги; Точно двести Взятых вместе Ночей… А в глазах от усталости круги Покрупнее жонглёрских обручей. Ах ты, фокусник, фокусник-чудак, Поджигатель бенгальского огня! Сделай чудное чудо; сделай так, Сделай так, чтобы поняли меня! 1961 или 1962 |
