- Пришло время вам сделать выбор, - сказал он более старому и мудрому шиноби. - Вы можете остаться в середине, недостаточно злой, чтобы делать то, что делают все остальные, но и недостаточно хороший, чтобы делать то, что правильно. Или вы можете помочь мне. Есть вещи, которые мне нужно знать, и чем дольше я в неведении, тем больше вероятность, что случится что-нибудь ужасное. Вы только что видели, что не можете защитить меня, больше всего - от последствий моих собственных решений. И если мне нужно целиться на правильные решения, я должен основывать их на правде.

      Хокаге вздохнул, безнадёжно обыгранный. Наруто, похоже, был прирожденным эмоциональным манипулятором, и тот факт, что он использовал это как инструмент, сознательно или нет, не делал его слова менее точными. Возможно, он должен был бороться, использовать всю его силу знаний, чтобы подрезать обоснования Наруто и поставить парня на место. Но где-то в глубине души, он хотел разрешения всего этого, для чего надо было быть с ним честным, хотя бы в некоторых вещах, он хотел встретить тень Минато в незамутнённом состоянии просветления.

      - Полагаю, на нынешней стадии всё равно нет шанса продолжать политику полного сдерживания, - сказал он Наруто. - Особенно раз Забуза, Тазуна и этот парень Хаку знают про Демона-Лиса.

      Он зажёг свою трубку с капитулирующим вздохом, приготовившись спустить вместе с дымом и двенадцать лет конспиративного сговора, и для этого ему нужна была часть знакомой рутины, помочь ему прочнее стоять ногами на земле.

      - Хорошо. Но сначала расскажи мне, что там произошло.

      Наруто описал то, что пережил, с наибольшим количеством деталей, что помнил. Было несколько некомфортно упоминать пространство разума в первый раз, и откровенно больно - переживать первый контакт с Девятимозговым Демоном-Лисом, существом, равнозначно состоящим из ужасающей загадочности тьмы и невыносимого ужаса, который не должен видеть никто и никогда. Он затруднялся словами объяснить опыт нахождения в его присутствии, это безжалостное, безэмоциональное, безмолвное внимание, направленное на него с каждого угла. Это было похоже, что ты находишься в огромной толпе на каком-нибудь открытом событии, и внезапно обнаруживаешь, что каждый из этих человек имеет только одну цель - следить за тобой, и всё это время фокусировал своё внимание только на тебе, и видеть, как они поворачивают головы вслед за тобой все одновременно, никогда не моргая.

      Нет, даже это было не полным описанием. Это был момент шока, застывший во времени, в сочетании с беспомощным ужасом закреплённости на столе вивисекции и отчаянная мольба быть незамеченным сущностью столь обширной, что она могла раздавить тебя только потому, что это легче, чем альтернативы. Наруто всё ещё иногда видел эти глаза во сне, и не знал, были ли они рождены его воображением или последовали за ним из самой темницы Лиса.

      Хокаге слушал, не прерывая. Внутри него, сочувствие защитника боролось с профессиональной отрешённостью учёного, обе стороны настаивали, что их путь - единственно мудрый и этичный для ответа Наруто.

      - Мне жаль, что тебе пришлось пережить это, Наруто, - сказал он наконец. - Цена, платимая носителем демона, высока, и у тебя никогда не спрашивали разрешения. Теперь подними рубашку.

      - Что?

      - Подними рубашку. Мне нужно увидеть печать.

      Наруто подчинился. Хокаге положил руку на живот мальчика. В тот же момент, появился чёрный узор, четыре концентрических круга сложных переплетённых печатей вокруг пупка, каждый внешний бледнее предыдущего.

      - Прекрасно, - прокомментировал Хокаге. - Так же безупречна, как и в тот день, когда была сделана. По крайней мере, нам не стоит беспокоиться по поводу освобождения Лиса по его собственной воле.

      Наруто кивнул:

      - Отлично. А теперь, я надеюсь, ваша очередь отвечать на вопросы.

      - Да, - вздохнул Хокаге. - Подозреваю, что так. Твоей матерью, как ты похоже знаешь, была Узумаки Кушина, беженка их Деревни Скрытых Водоворотов. Она также была предыдущим носителем Девятимозгового Демона-Лиса.

      - А мой отец?

      Третий внутренне собрался. Он не очень ждал этой части разговора.

      - Твой отец... Намиказе Минато, Четвёртый Хокаге.

      Он посмотрел на Наруто, ожидая криков, хлопанья ладонями по столу, или хотя бы пустого "чё". Он бы даже стерпел немного насилия, применённого к собственной персоне, хотя в целях дисциплины было бы важно, чтобы эта линия оставалась непересечённой. Вместо этого, Наруто был абсолютно безмолвен.

      - Мой отец... Четвёртый Хокаге.

      - Да.

      Наруто даже не знал, с чего начать. Буквально не имел понятия. Он чувствовал, что его мозг просто отключился от такого откровения. Были слишком много усложнений. Он не мог обработать их все. Или хоть какие-то из них. Как только он начинал одно, другое тут же прерывало процесс.

      - Я знаю, это слишком много, чтобы принять так сразу. Не пытайся обдумать это всё в один момент, - посоветовал ему Третий. Он уже начал обновлять своё понимание Наруто, который однозначно был более умён, и намного менее... неусложнён, чем раньше казался. Внезапно, Хокаге увидел родителей Наруто в нём так, как никогда не мог, как бы он не пытался. Бритвенно-острый разум Минато, настолько острый, что частенько резал сам себя, и бескомпромиссная яростная страсть Кушины... Наруто не был копией родителей, но мысль о них помогала старику понять, как с ним обращаться.

      - Я расскажу историю по порядку, она должна ответить на многие из твоих вопросов. Остальные мы можем обсудить после.

      Наруто кивнул.

      - Твои родители встретились, когда были молоды, лишь немного старше тебя. Их отношения были... уникальны, по многим причинам. Твоя мама была сильна волей, вспыльчива, напориста. Однажды она мне сказала, намного позже, что поддержание такого постоянно огненного ядра внутри нее помогало содержать Девятимозгового - если её мысли и чувства были быстры, напористы, прямолинейны, для Лиса была гораздо сложнее повлиять на них или исказить. Ты должен понять, что её печать была сильно отлична от твоей. У неё была лишь ограниченная защита от разрушающего влияния Демона-Лиса.

      Наруто хотел спросить об этом подробнее, но они договорились подождать до конца.

      - Что же до твоего отца... ты когда-нибудь слышал выражение "Ямато Надешико*"?

      - Чё.

      Так-то лучше, подумал про себя Хокаге.

      - Вы хотите мне сказать, что Четвертый Хокаге, мой отец, был олицетворением традиционной женской красоты, - Наруто постановил тем же ровным, неверящим голосом.

      - Если можно так сказать, - улыбнулся Хокаге. - Если Кушина была огнём, то он был текучей водой. Он был мягок, аккуратен, был лёгок на шутку и легко прощал, терпелив и незлобен. Он всегда присматривал за другими, и имел глубокое чувство ответственности. И в то же время, у него внутри был стальной стержень, отвага и сила, позволявшие ему биться за деревню и в конце концов стать её величайшим защитником.

      Мой отец был Ямато Надешико, подумал Наруто. Вот почему нельзя задевать чувства старых людей. У них есть опыт, как тебе ответить тем же. Эта картина не выйдет у меня из головы ещё долгие месяцы.

      - Их отношения были сложными, - продолжил Хокаге. - Они были друзьями, соперниками, врагами, и вообще всем, чем можно, прежде чем стали любовниками. Впрочем, они всегда дополняли друг друга, как никто другой, вода удерживала огонь от бесконтрольного разгорания, и огонь освещал путь сквозь туман и смог.

      Чувства, которые испытывал Наруто, слушая, не были ему знакомы. Он иногда думал о своих родителях, или мечтал о встрече с ними - они не были на самом деле мертвы, просто сильно вовлечены в скрытную миссию, или попали в плен и наконец освободились, или кто-то изобрел дзюцу воскрешения, которое могло вернуть их к жизни - но такое приятное и одновременно горькое стремление было для него ново, словно он наконец понял, чего ему не хватало, и это сделало всё одновременно лучше и хуже.