- Да. Я никогда не осознавал, сколько времени и труда она в него вложила. Вот. Видишь? – указал он на обертку от клубничной конфеты. Элис кивнула, и он продолжил.

- Я дал Белле эту конфету, когда мы впервые встретились в супермаркете.

Элис смотрела на своего кузена с понимающим выражением на лице, хотя Эдвард не так воспринял этот взгляд.

- Чего ты так пялишься на меня? – спросил Эдвард, закрывая альбом.

- Ты любишь ее.

- Прости?

- Ты любишь Беллу, - повторила Элис, и на ее лице появилась улыбка, которую Эдвард назвал бы самодовольной.

- Конечно, я люблю Беллу. Она мой лучший друг, - со злостью ответил он. Он не мог поверить в то, что Элис усомнилась в этом.

- Я знаю, но я не это имею в виду. Ты любишь ее; ты влюблен в нее.

Эдвард усмехнулся, и проглотил еще один смешок, чтобы не злить Элис. Хоть она и маленькая, но биться может довольно сильно.

- О чем ты говоришь? – спросил он и стал рыться в коробочке с ланчем.

- Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты влюблен в Беллу, и знаешь, что я думаю? Мне кажется, ты всегда был влюблен в нее. Это объяснило бы, почему ты до сих пор не остепенился. Мы с Джаспером разговаривали, - тут Эдвард прервал ее.

- Вы с Джаспером разговаривали обо мне? – недоверчиво спросил он. Элис только закатила глаза и продолжила.

- Конечно, разговаривали. Мы помолвлены и говорим практически обо всем. Однажды он сделал одно замечание, и мне кажется, что это может оказаться правдой.

- Какое? – фыркнул Эдвард, который в этот момент напоминал больше раздраженного пятилетнего мальчишку, а не взрослого мужчину.

- Ты встречаешься только с блондинками. Разумеется, вполне возможно, чты находишь их привлекательными, но Джаспер предположил, что настоящая причина в том, что брюнетки напоминают тебе о Белле. И когда ты с брюнеткой, то понимаешь, что эта девушка – не Белла. В этом и проблема. Ты влюблен в нее, признай это!

- Ты не в своем уме, Элис, - возразил Эдвард, покачав головой, и указал на дверь, надеясь, что она поймет намек и уйдет.

- Как скажешь, Эдвард. Можешь и дальше в это верить, но все же ясно как день!

- Мы живем в Сиэтле, Элис. Здесь не бывает ясных дней, - самодовольно ухмыльнулся он, и Элис, закатив глаза напоследок, вышла из его кабинета.

В среду Эдвард остался дома, если честно, из-за того, что ему не хотелось выслушивать еще серию лекций Элис. Она совсем с ума сошла, продолжал он уговаривать себя.

Он не был влюблен в Беллу. Да, он любил ее, но он так же любил Эммета и Элис, и, несмотря на то, что их он не трахал, это была точно такая же любовь.

Почти все утро он провел в своей спальне сидя у окна. Так он коротал свободное время. Ему нравилось наблюдать за тем, как все меняется в зависимости от времени года. Зимой он смотрел, как замерзают и покрываются узором окна и как сосульки свисают с веток деревьев. Весной начинали появляться первые листья, воздух становился более теплым. Летом повсюду буйствовала зелень, а улицы были переполнены людьми. Осенью листья опадали, и цикл снова начинал свое движение.

Он любил наблюдать за тем, как все меняется.

И он сидел там и наблюдал за тем, как с приближением [url=http://ru.wikipedia.org/wiki/День_памяти_(США)]Дня Памяти[/url] людей на улице становится все больше. Глядя на то, как снова наступает очередной сезон, он думал: сколько же изменений произошло.

Он оглядел комнату. Она выглядела так же, как и всегда, но что-то все же изменилось: в ней чувствовалась какая-то…пустота. Эдвард не мог найти объяснение тому холодному, пронизывающему до костей чувству, что охватило его.

Что-то изменилось, и он не понимал, что именно.

В три часа Эдварду позвонила подавленная и обеспокоенная Белла. У них была традиция: когда кто-то из них застревал на работе, то всегда звонил другому, чтобы расслабиться и успокоиться. Но сегодня Эдварда оказался бесполезен, и даже к концу разговора голос Беллы был высоким и, за не имением лучшего слова, заунывным.

Когда Эдвард повесил трубку, решение по поводу того, что с этим делать, пришло само собой.

Начал он с того, что все-таки поднял свою ленивую задницу и сходил в душ. Как только он помылся, то быстро оделся и направился в супермаркет. По дороге домой он решил заскочить еще и в “Годиву”.

Эдвард собирался приготовить для Беллы пасту с соусом из моллюсков; это было одно из ее любимых блюд, потому что оно было легким, но в то же время сытным. На десерт у них будет клубника в белом и темном шоколаде. Он даже купил побольше свечей, чтобы создать спокойную атмосферу к тому времени, как Белла придет домой.

Как только он все приготовил, то решил взять кое-что из своего сундучка с игрушками, а именно бархатную голубую повязку на глаза, зеленое перышко и различные масла.

Сегодня все будет медленно, и ему плевать на то, что это среда. Значит, суббота будет днем Беллы, вот и все.

Он позвонил ей в шесть, чтобы проверить, сколько у него есть времени до ее приезда, и очень обрадовался, узнав, что в запасе осталось еще около пятнадцати минут. Повесив трубку, он закинул только что приготовленную пасту в кипящую воду и поставил сковороду с моллюсками на плиту. Он прошелся по гостиной, спрятал игрушки под диван (под которым предварительно помыл), зажег свеч, и сладкий аромат лилий тут же заполнил комнату.

Эдвард приглушил свет в комнате, чтобы он мерцал так же мягко, как и свечи, и стал ждать Беллу. Когда она, спотыкаясь, вошла в квартиру, ее волосы, которые ранее были заколоты, теперь выглядели так, будто проиграли битву с расческой: половина была распущена, остальные пряди все еще удерживала заколка.

- Привет, - поздоровалась она, закрывая дверь и не замечая изменившуюся обстановку.

- Привет, Беллз. Я знаю, что сегодня был ужасный день, - ответил он, подходя к ней.

- Действительно ужас - но перед тем, как закончить слово, она оглядела комнату, и на ее лице отразилось сияние свечей. На мгновение Эдвард потерялся в созерцании того, как играют огоньки на ее фарфоровой коже.

- Что это? – спросила она внезапно сбившимся голосом, войдя в кухню.

- Как я сказал, у тебя был дерьмовый день, поэтому ты заслужила приятный вечер.

- Ты не должен был делать это, - заметила она, когда увидела свечи на обеденном столе.

- Должен был, - просто ответил Эдвард и, схватив Беллу за руку, усадил за стол. Она улыбнулась ему, и он почувствовал, как его сердце пропустило удар. Непонятно. Но он отмахнулся от этих мыслей и снял крышки с кастрюли и сковородки.

- Так что у нас на ужин? – нетерпеливо спросила Белла, отбрасывая свои туфли в угол.

- Паста в белом соусе с моллюсками.

Белла завизжала, и снова сердце в груди Эдварда необъяснимо сжалось. Может, это из-за картошки фри, которую я съел за ланчем, подумал Эдвард.

- Боже, я такая голодная. Поторопись, пахнет просто божественно.

Эдвард усмехнулся и, положив еду на тарелки, подал Белле ее порцию. Она тут же накрутила пасту на вилку и попробовала.

- Мхммм….так вкусно, - застонала она, накручивая на вилку еще пасты.

Эдвард наблюдал за тем, как она увлеченно поедала пасту, и заметил, что она выглядит гораздо более расслабленной, чем он ожидал.

- Что ты так смотришь на меня? – спросила она с набитым ртом. Эдвард скривился и покачал головой.

- Ну что? – чуть не захныкала Белла.

- Я не могу серьезно тебя воспринимать, когда у тебя на голове твориться такое, - сказал Эдвард, и Белла замерла. Робко улыбнувшись, Эдвард встал и пошел к ней, пока Белла как зачарованная наблюдала за его движениями.

Встав позади нее, он начал вынимать невидимки из ее волос, одну за другой, пока на столе рядом с чашкой Беллы не лежало десять невидимок.

- Спасибо, - выдавила она, когда Эдвард распустил ее волосы. Он начал массировать кожу ее головы, понимая, что она очень чувствительна к прикосновениям после того, как целый день ее волосы были стянуты в пучок.

- Это так приятно, - застонала она, откидывая голову назад и закрывая глаза.