Эдвардс, прищурив глаза, оперся обоими кулаками на стол. Рядом с ним Даун казалась крошечной и хрупкой как фарфоровая статуэтка.
— На этот вопрос вы можете ответить так же легко, как и я, Деланней. В плохую погоду большая парусность корабля слишком опасна. И убрать паруса следовало раньше. Если оставаться честным до конца, это было необходимо сделать еще тогда, когда мы снимали верхние паруса.
Деланней согласно кивнул. В этот момент он вспомнил про цвет лица Арчера.
— Скажите, Эдвардс, вы не заметили, что у Арчера была слишком красная физиономия?
— Он неслабо увлекался ромом, это факт, — ответил Эдвардс насмешливо. — У него всегда имелось два запаса: один — в рубке, а второй — в его каюте.
— Какой груз у вас на борту?
— Так… Свинцовые болванки, бочонки с солениями и ящики со скобяными изделиями. Если вы хотите посмотреть…
— Нет, — прервал Деланней. — Пришлите мне плотника. Я хотел бы, чтобы он повесил надежный замок на дверь Арчера.
— Вы опасаетесь воров? — презрительно поинтересовался Эдвардс.
— Я опасаюсь прежде всего за запас рома.
— Ну да, конечно.
Огромными шагами Эдвардс вышел из каюты.
Даун положила карандаш и скрестила руки. Украдкой она наблюдала за Деланнеем, прикуривавшим сигарету, и поймала себя на мысли, что любит это лицо, немножко нескладно скроенное, и эти темные, жесткие волосы, слегка побелевшие на висках, и этот прямой взгляд серых глаз. Обычно уравновешенный, он, очевидно, очень опасен в гневе. Жесты медленные, но всегда уверенные. Он несомненно привлекал ее и, отметив этот факт, она вдруг залилась румянцем.
Шон глянул на часы.
— Будет лучше, если вы отправитесь спать, — произнес он с нежностью в голосе. — Уже поздно, и я разберусь с этим всем один.
— Мне хотелось бы остаться.
— Почему?
Она замешкалась, но ответила:
— Рядом с вами я чувствую себя в безопасности.
— Но вам никто не угрожает.
— Однако на борту два трупа.
Он нашел своей рукой ее руки.
— Вам ничего не грозит, — сказал он просто и уверенно.
Вдруг кто-то закашлялся в коридоре, и затем в каюту зашел коренастый бородатый здоровяк с красными слезящимися глазами и огромными руками с большими пальцами, деформированными от постоянной работы с инструментами. Он снял свою шерстяную шапочку.
Деланней заглянул в список:
— Это вы, плотник Трентон?
— Да.
Эдвардс вам рассказал, что нужно сделать?
— Все инструменты у меня с собой, и к тому же увесистый замок лежит в кармане.
Деланней поднялся и кивнул Даун:
— Пойдемте запрем наконец эту дверь.
Они вышли в коридор.
Перед дверью каюты Трентон вооружился своими инструментами, и не прошло и пяти минут, как он без лишних слов приладил замок.
— Вот и все, — сказал он. — Это будет держаться столько, сколько вам нужно.
Деланней убедился в прочности сделанной работы.
— Дайте мне ключ, — попросил он и добавил, уже завладев им: — Пришлите ко мне Гоша, я буду ждать его в рубке.
Даун и Деланней вернулись в рубку, где устроились на своих прежних местах.
— Я надеюсь, вы не намереваетесь опросить этой ночью весь экипаж? — спросила Даун.
— Нет, конечно. Я поговорю еще с теми, кто интересует меня больше всего. Очень хотелось бы послушать Гоша, Вана и Келлера. Остальное можно сделать завтра.
— Такое впечатление, что вы принимаете роль легавого всерьез, — сострила она. Ее явно удивляла его новая роль, и Шон отметил это про себя.
— Эдвардс доверил мне расследование, — сухо проговорил он. — Но это не настолько неприятно мне, как вы думаете. Вы ведь знаете мое мнение по поводу убийц?
— Я не могу…
Он дотронулся пальцами до ее губ, и она замолчала: в рубку входил Гош. Высокий негр атлетического телосложения с детским, пытливым взором. На свою раненую щеку он небрежно наклеил кусок пластыря. Приблизившись к столу, Гош уставился на Даун Фарлен.
— Так, так, Гош, — начал Деланней. — Кажется, вы плохо начали путешествие на борту «Марютеи».
— Я здесь ни при чем, — возразил негр. — Честное слово, я здесь ни при чем. Не мог же я в самом деле позволить этой каналье Вану обокрасть меня. Два раза, представьте себе, два раза он пытался стянуть его у меня, и я…
— Хорошо, хорошо… Эта история меня не интересует. Где вы находились между половиной девятого и половиной десятого?
— На палубе, вместе с ребятами из моей вахты. Нас только сменили, как Сейдж пришел нам сказать, что нужно опять вернуться на палубу, чтобы еще уменьшить парусность. Мы пошли и ждали приказов капитана Арчера. Он не пришел, и Эдвардс нам объявил, что он будет капитаном, потому что месье Арчер не может больше ничего делать, так как он мертв.
— Вас видели на палубе?
— Конечно. Я трепался с ребятами моей вахты. Я был недоволен, что из-за этой проклятой погоды не удалось поспать. Я говорил с Митчелом, малышом Ватфордом и даже с боцманом Сейджем.
Гош засмеялся и добавил:
— Сейдж не мог сдержаться, чтобы не попрекнуть меня еще раз дракой с Ваном. Он бросил этот упрек мне прямо в лицо.
Деланней что-то быстро пометил:
— Что находилось в вашей шкатулке из черного дерева? — спросил он.
Гош снова посмотрел на Даун.
— Отвечайте, — сказала она быстро.
— Здесь я спрашиваю, — вмешался Деланней.
— Мои вещички, — проговорил Гош.
— Какие вещички?
— Письма, да всякие безделушки, которые я люблю и которые не касаются никого, месье Деланней.
Деланней протянул руку.
— У вас есть ключ?
Негр пожал плечами. Казалось, что он одновременно расстроен и озабочен.
— Наверное, я его потерял, — вздохнул он. — Мы выделывали такие трюки на мачтах, что он скорее всего выскользнул и упал в море.
Гош широко улыбнулся и продолжал:
— И потом, что это может изменить? Шкатулка в каюте месье Арчера, за стальной стенкой, толщиной в три пальца. Никто не решится покушаться на нее там, даже этот дурак Ван, я очень спокоен таким оборотом дела.
— Вы не злились на Арчера из-за того, что он конфисковал у вас эту драгоценную шкатулку?
— Злиться на него! — воскликнул Гош. — Нет, конечно! Он оказал мне услугу, положив шкатулку в безопасное место, так что Ван не мог больше и думать о ней.
— Но Ван утверждал, что эта шкатулка принадлежит ему.
Гош вытянулся во весь свой рост, его глаза засверкали.
— Это самая подлая ложь, которую я когда-нибудь слышал! Жалкая, бессовестная ложь!
— Прекрасно, Гош! Я сейчас спрошу у Вана, что он об этом думает.
— Это ничего не изменит.
— Возможно. Скажите Вану, чтобы пришел сюда и предупредите заодно Келлера. Он мне тоже понадобится и пусть подождет в коридоре.
— Слушаюсь!
Гош ушел, посмотрев на Даун последний раз.
— Этот негр, возможно, так хитер, что мы и не подозреваем, — заметил Деланней.
— Но если шкатулка действительно его? — возразила Даун. — Никто не может его упрекнуть в том, что он пытался защитить свою собственность.
Деланней улыбнулся уголками губ:
— Но, малыш, если бы Арчер не вмешался, предварительно захватив пушку, Гош распорол бы Вану горло. Именно так и был убит Арчер.
— Вы могли бы потребовать у него нож.
— И что дальше?
— Ну чтобы его осмотреть.
Деланней рассмеялся:
— Если Гош пришил Арчера, то вы можете поставить ваш пеньюар против мешка картошки, что он не допустил подобной ошибки. Он должен был выбросить нож за борт, присоединив его тем самым к ключу от шкатулки.
Ван вошел в рубку. Старая, плохо затянутая повязка болталась на его левой ноге. Его худые и длинные тонкие руки казались слишком тонкими для человека, который всю свою жизнь прослужил матросом. Обращало на себя внимание также его лицо с острым подбородком, неподвижными глазами под едва видными, практически белыми бровями. Ван улыбнулся Даун, показав свой беззубый рот с красными деснами.
— Прежде всего, — приступил без лишних церемоний Деланней, — что это за история со шкатулкой из черного дерева?
