- Ты доволен, Пыш? Они оставили тебе самое дорогое, что у них было! - сказало облако.
- Я никогда не подойду к этому хитрому клону!
- Ты ошибся знаком: 'плюс' принял за 'минус'! Этот светлый Огонёк уже вошел в твою жизнь, и только у неё хватит силы вырвать с корнем из твоей души черную розу, которую ты посадил сам!
Пышка открыл глаза и увидел, что он лежит на чём-то мягком под одной из яблонь возле крыльца Дома Черепахи. Он поспешно закрыл глаза и подумал: 'Ну вот я и умер, и хорошо!'
Рядом закричал, как сумасшедший, Паралличини: 'Вы только послушайте, что пишут в газете! Волшебный лес объединился с Синим лесом в Лесную конфедерацию!!!'
'И умереть спокойно не дадут' - подумал сокрушенно Пыш.
- Розалия тушит утку с черносливом под брусничным соусом! - воскликнула совсем близко Береза, - Чувствуете через форточку аромат, принюхайтесь!
- Посмотрите в окно, кто это, такой лысый, в фартуке Кро, режет рядом с Розалией помидоры?! - с чувством спросила Варвара Никифоровна, громко сглотнув.
- Дорогая, это же наш Осел! А рядом с ним режет лук и плачет в посудное полотенце Маша! - громко и радостно сообщил профессор.
- Как здорово, нас ждали! - в один голос воскликнули Ро и Кро, они засмеялись и прижали нос к носу.
Что - то щекотало Пышу веко, и горячий дождь капал на его лицо. Пыш открыл глаза и сразу все понял. Он лежал на сильных руках Ровены, склонившейся, как мать, над ним. Меховой шарик с ее волос щекотал ему веко и висок, а ее горючие слезы обильно орошали его лицо. От нее пахло чем-то чистым и детским, как от того облака, с которым он недавно разговаривал. Тень от маленькой птички скользнула по глазам Пыша, и он, переполненный нежностью, жалостью и любовью, сказал так, словно всегда так говорил: 'О чем плачет моя маленькая доченька, моя родная девочка, мой любимый Огонечек?' Ровена остолбенела, и тут же крик восторга вырвался из ее груди!
- Ты притворялся, папаня, притворялся! Притворялся! Притворялся! - закричала девушка, вбивая меховой шарик то в одну, то в другую широкую ноздрю Пыша.
Ровена проворно вскочила на ноги, схватила Пышку в охапку и, как провинившегося шалуна, кинула его в большую кучу сухих листьев под звонкий девичий хохот Мушки. И тут внимание девушки привлекла красивая розовая бумажка, надетая на голую ветку яблони. Ровенна аккуратно сняла ее, волнуясь, развернула и прочла громко и по слогам: 'Мой люби-мый Поди, я не мо-гу жить без те-бя! Па-па от-дал нам 'Инжир - холл', как толь-ко уз-нал, что вы уш-ли без не-го! Я очень ску-чаю по тебе потому, что очень лю-блю те-бя! Твоя Парасоль-ка'.
Щеки девушки горели, она впервые столкнулась с чужой сердечной тайной и радовалась вместе с Подом.
- Что и требовалось доказать! - констатировал внимательно слушавший ее профессор. 'Мы ничего не потеряли: менее развитое от нас убыло в свою нишу, более развитое ушло выше' - сказал Войшило, словно докладывал самому старому дому о результатах экспедиции. Он взял Ровену за руку и повел на крыльцо.
Пыш все еще лежал на листьях и хохотал, как мальчуган. Красное яблочко сорвалось с яблоньки, посаженной в честь Ровены, и стукнуло поэта по лбу.
- Под, я вспомнил! - закричал Пышка в сторону сияющего сына, - В творчестве самое главное - вовремя поставить точку!
Декабрь 2015г.
Конец
