– Спасибо.

Снова рукопожатие, более сильное. Голос тоже мужской, постарше.

– Снежинка говорит, ты отличный художник. Я Леопард.

Еще руки, женские.

– Здравствуй, Скол, я Лилия.

– Воробейка. Надеюсь, будем видеться.

– Тихоня, жена Леопарда. Здравствуй.

Последний голос был старческим, два предыдущих – молодыми.

Скола усадили. Он нащупал перед собой гладкий пустой стол, не прямоугольный – то ли овальный, то ли большой круглый. Присутствующие тоже расселись: Снежинка – справа от него, кто-то еще – слева. Скол уловил запах гари, принюхался. Остальные, судя по всему, ничего не замечали.

– Что-то горит.

– Табак, – ответил слева от него пожилой голос Тихони.

– Табак?

– Мы курим, – пояснила Снежинка. – Хочешь попробовать?

– Нет.

Кое-кто засмеялся.

– От этого не умирают, – произнес откуда-то слева Король. – Подозреваю, что курение в некотором роде даже полезно.

– И очень приятно, – добавила сидящая напротив молодая женщина.

– Спасибо, не надо.

Снова смех и реплики. Потом голоса стихли. Снежинка накрыла его правую руку своей. Он хотел было ее убрать, но сдержался. Идиот. Зачем он пришел? Что делает здесь с повязкой на глазах среди больных товарищей с мнимыми именами? Табак! Сто лет как эту гадость полностью изничтожили. Где только, злость возьми, они его берут?

– Извини за повязку, – произнес Король. – Полагаю, тебе объяснили, почему она необходима.

– Да.

– Я объяснила, – подтвердила Снежинка.

Она больше его не держала, и он убрал руки на колени.

– Мы, как ты уже понял, ненормальны, – сказал Король. – И делаем многое из того, что принято считать нездоровым. Однако мы думаем – нет, убеждены, – что все совсем не так.

Голос был сильным, глубоким и властным. Скол вообразил крупного, могучего мужчину лет сорока.

– Не стану вдаваться в подробности – в твоем нынешнем состоянии они тебя встревожат и расстроят, так же как, очевидно, встревожил и расстроил тот факт, что мы курим. Со временем ты все сам узнаешь, если, конечно, наше знакомство продлится.

– В моем нынешнем состоянии? Что вы имеете в виду?

На секунду воцарилась тишина. Кто-то из женщин кашлянул.

– Ты притуплен и нормализован последней терапией, – ответил Король.

Скол неподвижно глядел в его сторону, пораженный абсурдностью этих слов. Еще немного подумал и произнес:

– Я не притуплен и не нормализован.

– Притуплен, – повторил Король.

– Как и прочие члены Семьи, – добавила Снежинка.

Справа, откуда-то из-за нее, раздался пожилой голос Леопарда:

– Все, не только ты.

– Из чего, по-твоему, состоит терапия? – спросил Король.

– Из вакцин, энзимов, контрацептива, иногда транквилизатора…

– Всегда – транквилизатора, – поправил Король. – А также ЛПК, который сводит к минимуму агрессию, радость, остроту восприятия и все остальное, на что, драка побери, способен мозг.

– Включая сексуальное желание, – вставила Снежинка.

– Да, – подтвердил Король. – Десять минут механического секса в неделю – ничтожная доля от возможностей человеческого организма.

– Я не верю. Все это ложь.

Его стали убеждать.

– Поверь, Скол!

– Это правда!

– Так и есть!

– Ты же работаешь с генами, – продолжал Король. – Разве не к этому стремится генетика? Убрать агрессию, подчинить половой инстинкт, встроить в психику отзывчивость, послушание и благодарность… А покуда генная инженерия ковыряется над ростом и цветом кожи, ее функцию выполняет терапия.

– Терапия нам помогает.

– Она помогает Уни, – возразила женщина напротив.

– И поклонникам Уэя, которые создали Уникомп, – добавил Король. – Терапия не помогает. По крайней мере, вреда от нее гораздо больше. Она превращает нас в роботов.

Скол помотал головой раз, другой…

– Снежинка говорила, – ровным тихим голосом, оправдывая свое прозвище, произнесла Тихоня, – что у тебя есть нездоровые наклонности. Ты никогда не замечал, что они набирают силу перед терапией и ослабевают сразу после нее?

Снежинка добавила:

– Спорим, ты сделал ту рамку за день-два до?

Он на секунду задумался.

– Не помню. Но когда в детстве я думал о разных профессиях, сама идея после терапии казалась глупой и до-У, а накануне была… интересной.

– Вот видишь, – сказал Король.

– Это нездоровый интерес!

– Еще какой здоровый, – возразил Король.

Женщина напротив добавила:

– Ты жил, чувствовал. Любое чувство лучше, чем полное их отсутствие.

Скол вспомнил об укорах совести, которые скрывал от наставников с момента окончания академии, и кивнул.

– Да. Возможно. – Он повернул лицо к Королю, женщине напротив, Леопарду и Снежинке, жалея, что не может открыть глаза. – Я не понимаю: вы тоже проходите терапию. Как…

– Сниженные дозы, – ответила Снежинка.

– Мы добились уменьшения концентрации некоторых компонентов, – пояснил Король. – И не настолько роботы, как думает Уни.

– То же самое мы предлагаем тебе, – продолжила Снежинка. – Шанс больше видеть, чувствовать, делать, получать больше удовольствия.

– И быть более несчастным. Не забудьте предупредить.

Это был голос второй молодой женщины, мягкий и чистый. Она сидела по ту сторону стола, слева, рядом с Королем.

– Неправда, – возразила Снежинка.

– Правда, – произнес чистый, почти девчоночий голос.

Ей не больше двадцати, прикинул Скол.

– Порой ты будешь ненавидеть Христа, Маркса, Вуда и Уэя и мечтать поджечь Уни. Придут мысли сорвать браслет и убежать в горы, как неизлечимые прошлого, чтобы делать то, что хочется, и самому решать, как жить.

– Лилия! – воскликнула Снежинка.

– Будут дни, когда ты возненавидишь нас за то, что мы тебя разбудили и ты перестал быть роботом. В этой вселенной уютно машинам, а люди – изгои.

– Лилия, – повторила Снежинка, – мы хотим привлечь его в нашу компанию, а не отпугнуть. – Она повернулась к Сколу. – Лилия у нас по-настоящему ненормальная.

– В ее словах есть доля правды, – вмешался Король. – Думаю, всем нам порой хочется, чтобы было место, куда можно уйти. Какое-нибудь поселение или община, где ты сам себе хозяин…

– Только не мне, – вставила Снежинка.

– И поскольку такого места нет, – продолжал Король, – иногда мы несчастны. За исключением тебя, Снежинка, я знаю. Да, за редким исключением способность испытывать счастье, судя по всему, предполагает и обратную сторону. Однако, как сказала Воробейка, любое чувство лучше и здоровее, чем полное их отсутствие, и грусть накатывает не так уж часто.

– Еще как часто, – возразила Лилия.

– Ткань! – снова встряла Снежинка. – Хватит уже про плохое.

– Не волнуйся, – заметила с противоположной стороны стола Воробейка, – если он попробует удрать, ты успеешь поставить подножку.

– Ха-ха! Злость!

– Снежинка! Воробейка! – остановил их Король. – Итак, Скол, каков твой ответ? Хочешь уменьшить концентрацию препаратов? Это происходит поэтапно. Первый несложен, и если через месяц тебе не понравятся ощущения, ты можешь сказать наставнику, что тебя совратила группа крайне больных товарищей, личность которых, к сожалению, тебе неизвестна.

После секундного колебания Скол произнес:

– Хорошо. Что нужно делать?

Снежинка сжала его руку.

– Молодец, – прошептала Тихоня.

– Сейчас, только раскурю трубку, – сказал Король.

– Вы все курите?

Резкий запах табака сушил и щекотал ему ноздри.

– В данный момент – нет, – ответила Тихоня. – Только Король, Лилия и Леопард.

– Но каждый пробовал, – добавила Снежинка. – Тут такое дело: то куришь, то бросаешь.

– Где вы берете табак?

– Мы с Тихоней выращиваем, – с гордостью ответил Леопард. – В лесу.

– В лесу?

– Вот-вот.

– У нас два участка, – сказала Тихоня, – а в прошлое воскресенье нашли место для третьего.

– Скол!

Он повернулся на голос Короля.

– Если коротко, этап номер один – изобразить эффект передозировки: снизить активность в работе, отдыхе, во всем. Немного, не слишком заметно. Сделай небольшую ошибку на работе, через несколько дней – еще одну. Симулируй проблемы с сексом. Прежде чем пойти к девушке, помастурбируй. Тогда неудача будет вполне убедительной.