— Подчиняться. Да, — Маллиган стоял в простодушной покорности, согласный принять новое положение дел в ущерб всему остальному.
— Выглядит полным идиотом, — заметила Марджи.
Мастер улыбнулся и вынул из внутреннего кармана Маллигана бумажник.
— Как это вовремя, — сказал он, взяв себе тридцать долларов.
Он показал Марджи семейное фото, и та изобразила умиление младенцем в чепчике, затем Мастер вернул бумажник на место.
— Спасибо вам за ваше пожертвование, шеф Маллиган. Мы с вами, несомненно, ещё свяжемся.
Маллиган вышел, как лунатик.
— И тебе тоже пора идти, дорогая, — многозначительно добавил Мастер.
— Ты ждал звонок, — тихо сказала Марджи. — Он был около часа назад.
— Что?!
— Я попросила их подождать.
Мастер поспешно выдвинул ящик стола. В нём была небольшая зеркальная коробка с мерцающим зеркальным экраном на крышке.
— Как ты об этом узнала?
Она прижалась к нему боком и положила ему на плечо руку:
— Я всегда хотела стать секретаршей. Это мама настояла, чтобы я пошла в шоу-бизнес.
— Что ты видела?
— Ну не злись, Дук. Тут какие-то фокусы, как кино. Это, наверное, при помощи каких-то зеркал делается.
— Ты ничего не видела, — повелел он. — Совсем ничего.
Но её глаза каким-то образом избегали его взгляда. Не успел он её остановить, как она наклонилась и дотронулась до боковой стенки коробки.
Она вскрикнула. Их обоих обволокло вырвавшимся из коробки светом. Рука Мастера как тиски схватила руку Марджи:
— Не двигайся!
Весь пентхауз отеля «Империал» охватило мерцающее свечение. Дым струился между высокими колоннами, похожими на десятикратно увеличенный фасад музея Уэйнрайта, некоторые из них упали и развалились на куски. Рядом горел пожар, возле самой двери в ванную. Он горел беззвучно. Звуков не было никаких.
Мастер разжал руку, и Марджи недовольно опустилась на пол.
— Хитрый фокус, — сказала она. — Но сейчас в кино уже звук делают.
— Помолчи!
Ни единого звука. Дым был без запаха, а пламя было холодное, как в кинематографе. За краем мощёной площадки земля спускалась к тёмно-зелёному морю, окружавшему древний Остров Туманов. Двойное солнце системы Сапфо уже опустилось за изогнутый горизонт. Вверху, на тёмно-фиолетовом небе, облака набухали, словно готовые раскрыться бутоны. У Мастера в животе похолодело. Здесь раньше был дворец, построенный в его честь, прославляющий его за новую эру великолепия, которую он принёс на Голубой Профундис. Это было три недели относительного времени назад. После его отбытия многое изменилось.
Что-то, что он вначале принимал за камень, пыталось выбраться из руин. Оно посмотрело на него, сверкая в огне пожара маленькими глазками. Его одеяния были изодраны, а на узорчатых наростах на его голубой голове, похожей на голову ящерицы, лежала пыль. В длинной тонкой руке оно держало такую же зеркальную коробку, как у Мастера.
Марджи попыталась завизжать, но в горле у неё пересохло. Голова существа качалась вперёд-назад на длинной шее. Широкий рот без губ беззвучно шевелился. Чудовище споткнулось, тряхнуло коробкой, и до них стали доноситься обрывки звука:
— Мой Мастер! Ты вернулся, чтобы посмеяться над нами, — мелькал между челюстями тройной язык.
— Хэвури-ссс-Кэзцим! Что случилось с моим дворцом?
Существо подошло ближе:
— Ты обрушил погибель на своих слуг, мой Мастер. Зачем ты это сделал? Ты обещал нам могущество и спасение. Зачем ты отобрал у нас всё, что дал?
— Я не делал вам ничего дурного, Хэвури-ссс-Кэзцим.
— Не правда, Мастер. По твоей воле из Храмов Вечности внезапно вырвалась буря. Тысяча смерчей и торнадо. Великий огненный глаз, который опустошил землю.
Стоя на месте, Мастер мог лишь осматривать окрестности, отображаемые передатчиком реальности. Этого было достаточно. Его внезапно охватила ярость:
— Кто трогал буферы перегрузки? Имбецил, чтоб твои яйца пересохли, я доверил тебе сохранение! Я сделал тебя Великим Визирем, хранителем всех моих планов. А ты позволил приблизиться к ним кому-то другому! Кто это был?
— Только ты, мой Мастер. Я был тебе верен.
— Вздор! Ты позволил кому-то объединить мощь артефактов, которые я тебе дал. Несколько лет работы коту под хвост! А высвободившаяся мощь будет неконтролируема. Скажи мне, кто это был!
Змееподобное существо стояло почти лицом к лицу с Мастером:
— Ты явился как пророк, и до сих пор обманываешь нас. Мы твои жертвы. Мы знаем корабль, на котором ты являешься.
Мастер замер:
— Какой корабль? — поток его ярости ослаб. — Такой же, как у меня?
— Это был твой корабль, Мастер. Я сам его видел.
— Опиши его. Он был синий? Похожий на высокий ящик с фонарём на крыше?
Он напрягся, готовясь услышать ответ.
— Нет, мой Мастер. Это был твой корабль, такой, каким он был всегда: в виде резного саркофага.
Мастер держал себя в руках:
— Тогда это кто-то другой. Кто-то, кто хочет перехватить собранное мной могущество. Они уже украли мой корабль, а теперь ещё и подставили меня.
— Ты соблазнял нас своими дарами могущества, Мастер.
— И вы их у меня чуть с руками не оторвали! — он ухмыльнулся. — Не важно. Думаешь, меня после этого заботит твой народ? Ты меня подвёл, Хэвури-ссс-Кэзцим. Мне нужно лишь моё могущество!
Он остановился. Над горизонтом поднималась новая звезда. Она поднималась быстро. Она двигалась над морем к ним, и из неё, словно копья, били вниз лучи света.
— Наш мир теперь ничто, — ответил визирь. — Десять тысяч лет Голубого Профундиса рассыпаются, как иссохшая ветка. Мы расплачиваемся за свою грешную алчность, — его тонкая рука потянулась, чтобы схватить мучителя, но прошла его фантом насквозь. — Ты, мой Мастер, тоже проклят. Чтоб твоя кожа никогда не линяла, а твои сердца сгорели в твоём теле! Нам следовало понять, каков ты. Ты само воплощение Дьявола.
— Ну, так и отправляйтесь в ад, — сказал Мастер.
От приближающейся к ним звезды стал доноситься треск вспышек. Затем, словно найдя, наконец, свою добычу, звезда устремилась прямо на них, как комета.
Мастер ударил по боковой панели зеркальной коробки. На мгновение они оказались в центре холодного взрыва. Пылающее тело Хэвури-ссс-Кэзцима рассыпалось прямо перед Мастером. Затем пентхауз отеля «Империал» вернулся к своему прежнему виду. Мастер стоял в холодном поту, Марджи прижалась к его ноге. Дымящаяся коробка передатчика рассыпалась у него в руке как стекло.
Мастер опустился в кресло.
— Кто это со мной делает? — бормотал он. — Я тут абсолютно беззащитен. Мне нужна моя ТАРДИС.
Он опустил взгляд на Марджи: она смотрела на него. Теперь она знала слишком много, и больше ею пользоваться нельзя.
— Боже, — сказала она. — Я была неправа. В кино такое не увидишь. Да ещё и в цвете.
Хотя с другой стороны, если она настолько дура… Он встал и налил себе щедрую порцию виски. Не того, который гнал Хамильтон, а поставки из Кентукки. Опустив стакан, он надел шляпу.
— Я возвращаюсь в музей, — сказал он.
Он рассмотрел своё лицо в настенном зеркале с позолоченной рамой. Следы Времени брали своё. Голубые вены проступали под кожей на висках словно щупальца. Подумав о хрупкости своего тела, он пренебрежительно фыркнул и поправил галстук.
— Ты очень плохо выглядишь, Дук, — сказала она. — Давай, я за руль сяду.
Он на мгновение задумался, потом кивнул.
Они вышли через чёрный ход, пройдя мимо Кулисы, заснувшего у повара среди рассыпанных игральных карт. Сев в машину, Мастер включил на часах сигнал бедствия и стал ждать ответ на свой гипер-пространственный запрос. Это был последний оставшийся у него полезный прибор. Остальное, включая сжимающий материю элиминатор, пропало вместе с ТАРДИС.
Как обычно, первым он услышал сигнал местной американской радиостанции. Передавали приторно-весёлую программу-варьете. Он выругался и увеличил усиление. Из эфира раздался хорошо поставленный, но мрачный голос, выговаривавший: «Передаёт Би-Би-Си. Сейчас вы прослушаете передачу мисс Флоренс Торп-Диксон о кухне и магазинах». Он расширил зону приёма. На фоне свиста небесных артронов он услышал сигналы пролетавших мимо космических кораблей: купец рекламировал свой товар, два космических дальнобойщика, пересёкшихся на проходящем неподалёку соляном пути из Проксимы Центавра, обменивались приветствиями. От его ТАРДИС ответа не было. Откуда-то с расстояния около 500 световых лет пришёл сигнал бедствия от корабля, окружённого пиратским флотом Гракинизских Корсаров. Кому нужны их жалкие крики о помощи? Так же, впрочем, как и его сигнал.
