Назад... Мимо бетонной стены в щербинах от пуль. Здесь до сих пор висела густая взвесь слезогонки, а в углу стояла консервная банка с тлеющей промасленной тряпочкой на дне. Именно она «стреляла» одиночными, когда все уже свалили.

Делов-то: банка, тряпка да десяток патронов. А выигрыш во времени дали.

Назад... Мимо противогранатной густой бахромы из мононити. Брайн пригляделся. Походу фабричное изделие и явно быстро ставится. Надо будет уточнить у спецов.

Назад... Мимо прогоревшего огненного фонтана и двух жестянок дымовых гранат.

Возвращались, конечно, уже с фонарями, а не ПНВ.

Когда вышли на улицу, вертолет, плавно качнувшись в воздухе, опустился на захламленный проспект перед зданием. Лейтенант сел на ступеньку и откинулся к перилам.

– Рей, Сэм, организуйте наблюдение. Мы все-таки за периметром. И… парни, – он немного помолчал и продолжил: – То, что они быстрее нас бегают, еще можно простить. Но вот что мы их не взяли в коридоре – это писец. Выбью нам штурмгородок, попрошу повторить эту фигню. Так что к концу недели жду ваших предложений, как ее брать.

– Командир? – Джимми поднял забрало шлема. – Если узнаешь, кто это был – скажи. Очень хочется повидать при случае.

Брайн обвел взглядом остальных. Забавно, но ребята, походу, полностью разделяли желание товарища, да и его – лейтенанта Брайна – желание тоже.

* * *

Надпись Айя вывела со всей прилежностью – красиво, крупно, разборчиво. Это далось ей нелегко, в соседнем коридоре уже грохотали выстрелы. Было непонятно, что там происходит, кто берет верх и есть ли раненые. От визгливого звука, с которым пули чиркали об бетон, от неведения, от страха съеживалось сердце и пересыхало в горле.

Закончив, Айка кинулась обратно к Питеру Пэну. Тот был деловит и невозмутим, работал быстро, но без суеты, и когда девушка вернулась, как раз закончил возиться со своими приблудами и даже любовно сложил возле стены неприметную кучку мусора.

– Ну че? Погнали? – Он забросил на плечо сумку и, подтолкнув Айю, бегом направился вперед, где их ждала наглухо заваренная железная дверь.

– Не мешайся, – сказал Питер, деловито водя каким-то попискивающим прибором вдоль ржавого полотна и внимательно глядя на индикаторы. – В сторонке постой.

Девушка и не собиралась мешаться, замерла возле стены, наблюдая за работой сапера. Он что-то простукивал, к чему-то прислушивался, потом снова начал перебирать содержимое подсумков.

– Ща бабахнем, – сообщил Пэн своей подопечной, методично лепя на дверь взрывчатку.

Будто бы мало вокруг бабахало и будто бы новый бабах мог хоть кого-то впечатлить.

– Бойся! – Питер втащил Айку за угол.

Она инстинктивно присела, зажав уши ладонями. Грохнуло так, что показалось, будто даже пол содрогнулся. Из-за угла вынесся шквал пыли и бетонных осколков, а когда девушка выглянула – на месте ржавой двери зиял черный провал с круто уходящими вниз ступеньками. Оттуда тянуло сквозняком, сыростью и затхлостью.

Айя не успела толком осмыслить произошедшее, когда забабахало уже с другой стороны, оттуда, где яростно отстреливались Роджер и компания.

– Люблю свою работу! – хмыкнул Питер Пэн и тут же заорал в рацию: – Отход свободен!

Раздался топот ног, и из-за поворота вывалились разгоряченные кроли.

– Выкусили?! – хохотал Роджер, показывая фак назад.

Последними отступали Дровосек и Керро, державшие коридор на прицеле.

– Вниз! – скомандовал подбежавший, наконец, рейдер.

Отряд устремился в тёмный коридор. Замыкали снова Керро и Дровосек.

Спускались торопливо, подсвечивая путь фонариками.

– Повезло, – пропыхтел Дровосек. – Быстро свалили. А то бы кабздец – не удержались. Надо всё-таки дыхалки добыть.

Идя вместе со всеми по неровной лестнице вниз, Айя поймала себя на том, что здесь – в темноте – ей страшнее, чем было наверху, где совсем рядом раздавалась стрельба.

Темно, скользко, воздух затхлый, пованивает сыростью и какой-то дрянью. А лучи фонариков, прыгающие и суматошные, выхватывают из темноты, то осклизлые стены, то неровные, частично обрушившиеся своды, то лужи черной воды, то мохнатую плесень в швах кирпичной кладки.

– Ну, че как? – спросил Роджер у запыхавшегося Питера Пэна, догнавшего остальных.

– Поставил, – ответил тот. – Предупреждение тоже. Через два часа, если не полезут, все само снимется с боевого взвода.

– Вовремя…

Словно подтверждая слова главкролика, наверху жахнул мощный взрыв.

– Не, Родж, – Пэн ухмыльнулся. – Это тупая бабахнула. А с умной еще поебутся. Но по-любому ноги в руки. Наши ж до последнего ждать будут, хоть ты им сколько сигналов к отъезду отправь.

– Ты машину обещал возместить, – Роджер повернулся к Керро. – Сколько до нее пилить?

– Десять кэмэ и полчаса на расконсервацию, – Керро скрипнул зубами, после чего ткнул пальцем в сторону Айки: – На хера ты ее взял, а?

– Она меня заставила! – тут же слился Роджер. – Обещала оттрахать, если буду сопротивляться. А я пугливый.

– Заставительница… – Керро явно проглотил рвущийся с языка эпитет. – Откуда только дерзости набралась. Сколько точно весишь? Быстро.

– Пятьдесят пять, – полуоглушенная Айка плохо его слышала, голос доносился до нее словно через гудение проводов – монотонное и низкое.

Керро раскрыл свою сумку, вытащил аптечку и достал из нее короткий тонкий тюбик с иглой под колпачком.

– Так эт чё? Мы теперь Олли пять кил торчим? – непонятно о чём спросил Роджер.

– Дурака не валяй, – огрызнулся Керро, что-то прикидывая в уме: – Вы мне должны пять кил. Олли на шестьдесят согласился, теперь ему поздняк заднюю включать. А я отдарки назад не принимаю. Усёк?

Айя только переводила взгляд с одного из мужчин на другого, не понимая ни слова из сказанного.

– Иди сюда, – поманил ее Керро. – Руку освободи одну.

Когда девушка приблизилась, на ходу сбрасывая курточку, рейдер быстро закатал рукав ее свитера и протер кожу ни сгибе локтя одноразовой дезинфицирующей салфеткой. Айя сделала судорожный вдох, зажмурилась, понимая, что будет дальше, и затряслась.

– Вот так бывает, когда лезешь, куда не звали, – наставительно и без малейшего сочувствия сказал рейдер.

Айка мужественно попыталась успокоиться, но, несмотря на все усилия, не сумела. Керро не стал ждать – крепко перехватил ходящую ходуном руку, останавливая дрожь, а иглу ввел ловко, почти неощутимо и когда девушка открыла глаза – уже осторожно сдавливал тюбик. Выдавил две трети, после чего выдернул иглу из вены и отбросил в сторону.

– Из тюбика отдозировал, – присвистнул Дровосек.

Остальные кролики только обалдело хлопали глазами.

– Долго ли, умеючи. А теперь бегом.

Первые шаги дались Айе с большим трудом – в голове еще шумело от взрывов, от страха, от избытка адреналина, а потом вдруг сознание прояснилось и тело стало легким-легким – прыгучим, быстрым. В груди свербело от острого желания двигаться, не стоять на месте… Исчезли страх, усталость, жажда. Хотелось только бежать и бежать, даже на редких остановках, когда Керро с Дровосеком уходили вперед, девушка с трудом могла устоять на месте. Покахонтас, видя ее состояние, грозно сверкнула глазами:

– А ну успокойся, – и дернула за руку. Ладонь у нее была горячей. – Потом бревном будешь лежать.

Но Айя не понимала, о чем она. Каким бревном? Тело хочет движения! Кажется, будто все поджилки дрожат от нетерпения. Скорее бы бежать дальше сквозь темноту, поднимая ногами фонтанчики тухлой воды из мелких черных луж!

Но ей не давали свободы. Не позволяли обогнать всех. То её хватал за руку Питер Пэн, то Мать Тереза. Не пускали. Но потом как-то незаметно ликование сменилось провалами в сознании и полным сумбуром в голове.

Вот только что Айку держал за запястье Дровосек, а вот уже вдруг Керро передает ее Роджеру... что было между? Выпало. И так много-много раз. Отрывки, обрывки… В какой-то миг накатила паника: тихие тёмные туннели всё не кончались, ноги всё бежали, кроли по-прежнему светили фонариками… Айя панически оглядывалась, ища Керро, но того нигде не было, и неясно, что было страшнее – его отсутствие или запоздалое осознание, что она не может и не должна так бегать.