Девушка вздохнула:
– Тень на репутацию уже брошена, так что, несмотря на отметку, о повышениях можно забыть года на два.
Собеседник серьёзно посмотрел на неё и ответил:
– Возможно, не придется. Для этого я и пришел. Помимо отметки «непричастна», в досье можно поставить еще и отметку «фармакологически подтверждено». Ознакомьтесь со списком вопросов, – он открыл в голоплоскости новый документ и напомнил: – В данном случае выбор, разумеется, за вами.
Эледа пробежала глазами по тексту: «Видели ли вы план обмена? Был ли у вас доступ к плану обмена? Отправляли ли вы план обмена третьим лицам?» и далее в том же духе ещё пунктов шесть-семь. Ничего сверхъестественного или двусмысленного.
– Ваш представитель – вот, – он повернулся, указывая на Батча. – Прямая видеосвязь с вашей семьей у него есть. В случае выхода за очерченные рамки он, естественно, немедленно прервёт допрос.
– Да, я согласна, – практически без раздумий ответила Эледа. – Скрывать мне нечего.
– Тогда приступим, мисс, – с этими словами представитель контрразведки развернул изображение так, чтобы его мог видеть Батч, и положил на стол свой портфель, из недр которого достал голубой пластиковый футляр с допросной химией. Одним коротким движением мистер Клейн подвинул футляр в сторону замершего возле своей подопечной телохранителя. Тот взял фармнабор, проверил и разорвал упаковку, осмотрел электронную пломбу на крышке и вскрыл чехол, после чего извлек на свет шприц и ампулу бледно-розовой инъекции.
Пока телохранитель открывал ампулу и проверял анализатором химсостав препарата, пока читал вердикт, выданный на очки, Эледа смотрела на своего собеседника. Выглядит молодо. Слишком молодо. Лет на тридцать – тридцать пять. Держится уверенно, свободно, но очень учтиво, без заносчивости. Он точно старше Джеда, но определённо младше отца…
– Мы раньше не встречались? – уточнила девушка.
Мужчина кивнул:
– Возможно. Я некоторое время назад работал с мистером Ховерсом. Всё в порядке? – обратился он к Батчу.
Телохранитель кивнул.
– Тогда включайте видеотрансляцию, – с этими словами агент Клейн активировал запись. – Прошу вас.
Эледа сбросила форменный пиджак, закатала рукав блузки и протянула руку Батчу. Телохранитель наполнил шприц, протёр сгиб локтя мисс Ховерс дезинфицирующей салфеткой, профессионально ввёл иглу, надавил на поршень.
Агент Клейн посмотрел на часы, выжидая положенные тридцать секунд.
Эледе показалось, будто её заворачивают в душное тяжёлое одеяло. Тело вдруг стало неповоротливым, мысли замерли. Как ни пыталась она думать, рассудок сковало равнодушное отупение.
– Можем начинать. Пожалуйста, представьтесь, назовите себя, свою должность, свой статус в группе «Ключ»…
…Очнулась мисс Ховерс так же постепенно, как отключалась – словно поднимаясь из глубины на поверхность. Медленно-медленно спало тяжёлое оцепенение, ушло безразличие, отступило безволие, в голове снова начали ворочаться мысли. Сперва лениво, будто в полусне, потом быстрее, быстрее…
Она моргнула и посмотрела на собеседника, а тот указал на рабочую плоскость голокуба – в досье мисс Ховерс рядом с визой «непричастна» уже стояло добавление: «фармакологически подтверждено» и ссылка на протокол допроса.
– Вижу, вы пришли в себя, – улыбнулся Клейн. – Собственно, правда-пятиминутка для того и придумана, чтобы быстро и, не выбивая человека из рабочей колеи, что-то проверить. Очень щадящее средство. Кстати, мои поздравления – у вас отличный телохранитель. Собственно, Нейт всегда славился экстравагантным, но при этом крайне эффективным подбором людей, – он внимательно посмотрел на Батча.
Эледа завернула обратно рукав блузки, застегнула пуговицу. Мысли уже пришли в норму, и фрагменты головоломки сложились в единую картину.
– Батч, оставь нас, – коротко приказал девушка.
Телохранитель оторопел, однако быстро взял себя в руки – достал из внутреннего кармана небольшой цилиндрик с кнопкой в торце и протянул подопечной.
– Отжатие кнопки я буду считать основанием для тревоги, – и добавил в ответ на гримасу Эледы, – согласно условиям контракта вы обязаны подчиняться требованиям в области безопасности.
– Где-то я это уже слышала, – пробурчала Эледа.
Батч, предупреждающе глянув на СБшника, вышел, закрыв за собой дверь.
– Мисс Ховерс, – сказал агент Клейн, – то, что я вам сейчас сообщу, секретно. Поэтому разглашение третьим лицам принесёт вам серьёзные проблемы. Вплоть до увольнения из СБ. Если вы не согласны, одно ваше слово – и я удаляюсь. А это, – он кивнул на чехол от химии, – останется моим вам подарком. Признаться, было приятно его сделать.
– Если вопрос касается моей личной безопасности, я обязана сообщить отцу и главе его СБ.
– Понимаю. Им можно, допуск позволяет, – собеседник словно подобрался. – Итак, организаторы засады имели доступ к полному плану обмена объекта «Фиалка». Мы выяснили источник утечки – это Джед Ленгли, – он вскинул руку, останавливая вопрос Эледы. – Чуть позже по результатам применения технических средств мною были отброшены подозрения в осознанном предательстве. И сейчас основная версия – подсаженная субличность. Сам Джед Ленгли на данный момент считает, что утечка произошла через другой источник, а он к случившемуся непричастен, – мужчина развел руками. – Увы, у субличностей есть отвратительная привычка самоликвидироваться при раскрытии, а заодно ликвидировать носителя. Итак, для полноценной проработки этой версии необходимо создать соответствующие условия, на обеспечение которых мне необходимо около полутора недель. И я, учитывая ваши особые отношения с подследственным, прошу вас на протяжении этого срока не менять поведение и заодно незаметно контролировать агента Ленгли.
Эледа задумчиво смотрела на собеседника и молчала. Тот терпеливо ждал, не торопя с ответом.
– Три условия, – мисс Исполнительная Сотрудница исчезла, и теперь за столом сидела мисс Корпоративная Хватка. – Первое. Сегодня вечером я лечу домой и сообщаю отцу про необходимость работы с субличностью, после чего он обеспечивает мне достаточную степень безопасности. Не в ущерб задаче, разумеется. Второе. Самое позднее через две недели вы обеспечиваете мне ровное и спокойное расставание с Ленгли без репутационных потерь и вражды. Собственно, это и в ваших интересах тоже. Третье. После выполнения вашего задания я получаю участие в перспективной операции, которое позволит мне быстро вырасти в должности и ответственности.
Гость зааплодировал:
– Великолепно! Ваши условия приняты, мисс Ховерс. Через десять минут запрет на выход из здания будет для вас снят, а завтра к вечеру я жду вас для инструктажа.
Эледа мило улыбнулась. И теперь напротив гостя сидела мисс Юное Очарование. Поразительный артистизм.
* * *
Винсент прошелся туда-сюда по тесному «сержантскому» номеру СБ-шной гостиницы. Взгляд невольно упал на рекламный проспект прикрепленного к заведению борделя. С глянцевой обложки смотрела, неестественно изгибаясь, девка с губищами, волосищами, реснищами и томно приоткрытым ртом. Взгляд, правда, у нее при этом был такой, будто она мечтала не ублажить клиента, а сожрать живьем… Тьфу. Номер сержантский, и бляди придут сержантские. А после Су Мин о них даже думать не хотелось. Да чего Су Мин. Любая из девчонок Мэрилин этим вечно замотанным работницам горизонтальной плоскости сто очков вперед даст.
Винс подошел к окну и вгляделся в панораму никогда не спящего города: уличные фонари, вывески, билборды, витрины, свет автомобильных фар, сияющие эстакады… Беззаботность сытой безопасной жизни. Всего-то пять дней прошло, а он уже отвык.
Интересно всё-таки, как оценит Алехандро Домингес результаты допроса, учиненного рейдеру на обратном пути в чистую зону? Пусть этот допрос и был замаскирован под ненапряжную беседу двух коллег за стаканчиком хорошей выпивки. Однако вертолет был частный, пойло до неприличия дорогое, а сам Домингес уже несколько лет как ушел из корпуса. Но, надо отдать должное, проделал всё более чем деликатно. А по прилете выдал ключ-карту от этого вот номера. Ну да, не в камеру же сажать.