В сером небе летали кайры и чайки, борясь с сильным ветром. Их силуэты хорошо просматривались на фоне нависших над морем грозовых туч, предвещающих дальнейшее ухудшение погоды.

– У тебя будет еще много времени на то, чтобы глазеть по сторонам, парень, но только после того, как мы разместим судно в безопасном месте под тем склоном. – Голос Хротгара был сиплым: он охрип из-за того, что то и дело покрикивал на свой экипаж. – А пока что давай, тяни вместе со всеми!

Беобранд снова наклонился к судну и взялся за работу. Им оставалось протащить судно еще совсем немного до того, как оно окажется в одном ряду с двумя другими, которые уже находились на берегу, за пределами линии наивысшего прилива.

Взглянув на ближайшее из двух судов, он понял, что оно принадлежит Свидхельму. Беобранд видел это судно уже два раза, и ему запомнились плавные очертания носа и украшающая его резная фигура в виде змеи. Свидхельм, должно быть, не попал в тот шторм, в который угодили они день назад, раз уж ему удалось прибыть сюда раньше. Хротгар не раз говорил, что Свидхельм – не просто моряк, а моряк удачливый. Моряк, которому покровительствуют боги. Это была весьма лестная похвала со стороны такого злоязычного человека, как Хротгар.

Второе из двух судов было Беобранду незнакомо. Он вообще-то мало что знал о кораблях, но вот этот явно превышал своими размерами те, которые ему уже доводилось видеть. Он был почти на треть длиннее двух других, находящихся сейчас на берегу. Беобранд задумался о том, каким же могущественным должен быть владелец подобного корабля. Может, он принадлежит правителю этого северного королевства? Сколько воинов у него в дружине? На носу высилась резная фигура в виде какого-то странного зверя с длинным языком, торчащим из клыкастого рта. Зверь этот был выкрашен в красный цвет – цвет свежей крови.

– Ну хорошо, ребятишки! – крикнул Хротгар. – Уже достаточно далеко от воды!

Раздался одобрительный шепот усталых мужчин. Закончив работу, они принялись потягиваться, чтобы размять утомленные мышцы.

Беобранд очень устал после долгой гребли, а его ладони истерлись до крови, пока он хватался за грубые веревки. Он вообще-то не был моряком, и ему поначалу пришлось нелегко. Хротгар и мужчины постарше сразу же стали его высмеивать. Однако он был от природы сообразительным, схватывал все на лету и отличался трудолюбием. В качестве платы за то, что его привезут сюда по морю, он мог предложить только свою физическую силу. Он подозревал, что Хротгару вовсе не нужна еще одна пара рабочих рук на судне, однако всем было известно, что с ним, Беобрандом, произошло, а потому этот угрюмый капитан все-таки взял его на борт. По всей видимости, из жалости.

Беобранду за последние несколько недель часто приходилось видеть сострадание на лицах окружающих. Хотя чума не обошла стороной множество домов, мало кто пострадал от этой болезни так, как его родня. Первой жертвой стала Эдита. Она буквально за одну ночь превратилась из бойкой хохотушки в мертвенно-бледное дрожащее существо, похожее на призрак. Смерть подступила к ней очень быстро – словно внезапная темнота, сгущающаяся перед бурей. А затем…

– Давайте займемся разгрузкой! Или вам охота все еще торчать здесь, когда начнется дождь? – прорычал Хротгар.

Беобранд и некоторые молодые гребцы застонали, но более закаленные моряки тут же начали сгружать с судна на песок тюки и бочки, чтобы затем занести их по крутой лестнице в крепость.

Какое-то время спустя они наконец подняли на вершину скалы последний из тюков, привезенных сюда на судне. Небо потемнело, и начался дождь. Холодный осенний ветер раздувал полы их плащей и швырял капли дождя в их лица. Беобранд проследовал за всеми остальными через проход под аркой, к которому вели высеченные в склоне скалы ступеньки, и оказался на внутреннем дворе, окруженном большими зданиями. По ту сторону двора виднелась открытая дверь в большой зал, через которую наружу падал манящий свет очага. Ветер ненадолго стих, и до вновь прибывших донеслись гул голосов и смех.

Высокий и худой мужчина с длинными усами показал Беобранду на одно из зданий.

– Пойдем, – сказал он. – Оставь этот мешок вон там, справа, рядом с другими.

Эти слова мужчина произнес нетерпеливым тоном: ему, видимо, очень хотелось вернуться в теплое помещение и выпить там медовухи. Он поплотнее закутался в плащ из тонкой шерстяной ткани и посмотрел, не идет ли кто-то еще на внутренний двор через проход под аркой.

– Ты последний? – спросил он у Беобранда.

Его произношение показалось Беобранду каким-то странным, но тем не менее тот без труда понимал смысл его фраз.

– Да. Те, кто еще внизу, остались охранять корабли.

Беобранд зашел в кладовую и поискал глазами мешки, о которых ему только что сказал мужчина с длинными усами. В полумраке было видно, что это большое помещение заполнено съестными припасами.

После того как он вышел наружу, мужчина с длинными усами закрыл дверь, а затем двинулся в сторону зала. Беобранд последовал за ним.

Как только он вступил в это помещение с закопченными стенами, шум разговоров стих. Беобранду на мгновение показалось, что он привлек всеобщее внимание. Он ведь был тут чужаком. Ну да, взоры всех присутствующих обратились на него. Похоже, его появление по какой-то причине заставило всех замолчать. Однако затем он заметил, что все сидящие за столами мужчины и женщины, скользнув по нему взглядом, стали смотреть уже не на него, а на какого-то высокого мужчину, стоящего в почетной части зала. По его манере держать себя можно было догадаться, что он привык повелевать. В правой руке он держал искусно выкованный меч. Его длинные каштановые усы были словно усыпаны сединой, как будто на них кое-где осела морская соль после долгого путешествия по морю. Его лысая голова блестела в свете, исходящем от яркого пламени очага.

– Мне стало известно, что Пенда, король Мерсии, – да раздробит Бог его кости, – заключил союз с Кадваллоном, королем Гвинеда, как мы того и опасались. В данный момент они встали лагерем со своими дружинами в земле Элмет. – Его слова звучали в этом помещении очень четко. – Их союз необходимо разорвать. Пенда зашел слишком далеко, если полагает, что может вторгаться в земли Эдвина, сына Эллы. Через два дня мы выступим на юг. Я отправил конных гонцов, чтобы они созвали ополчение. Мужчины этой страны исполнят свой долг и возьмутся вместе со мной за оружие. Наша общая ярость обрушится на врагов в поле – ибо именно там нам следует с ними встретиться. Я больше не буду вести переговоров, с меня хватит. Пенда – негодяй. И поэтому его нужно убить. Он осквернил мою землю и поднял оружие на моих подданных. Смотрите, я вытащил из ножен свой меч… – он поднял искусно выкованный меч над головой, и клинок с узором в виде волн засверкал в отблесках пламени очага, – и не вложу его обратно в ножны до тех пор, пока его жажда не будет утолена кровью наших врагов!

Выкрикнув последние слова, он повернул меч острием вниз и воткнул его в дубовую столешницу прямо перед собой. От этого удара стоявшая на столе деревянная чаша опрокинулась и упала на пол, выплескивая эль.

Никто не услышал, как чаша стукнулась о пол, ибо еще до того, как последние звуки голоса Эдвина стихли, собравшиеся в помещении таны дружно зашумели в знак поддержки короля. Они встали и, выпив залпом содержимое кружек и рогов, стали выкрикивать фразы, восхваляющие короля, и обрушивать брань на врагов.

Произнесенная речь и поднявшийся в зале громкий шум произвели на Беобранда сильное впечатление. Так вот как должен выступать настоящий король! Беобранд вдруг почувствовал, что ему может прийтись по душе эта крепость и этот владыка. Как они пришлись по душе его брату Окте. Беобранд оглядел людей, сидевших за столами, пытаясь заметить знакомые светлые волосы Окты. Окта вступил в дружину короля Эдвина три года назад. Судя по тем скудным известиям, которые дошли до Беобранда в его родном Хите, что в Кантваре, Окта добился на службе у нового господина больших успехов.