– Она ревнует.
– Да. Не ожидала?
– Нет, я думала будет проще.
– Пойдём сосиски есть?
– Пойдём.
========== Осознание и приятие ==========
Накормленная цветочками из сосисок и подобревшая Анюта позволила маме уговорить её вернуться домой. Маша безо всякой опаски отдала безмятежно сопящего сына Глебу, Лёня подхватил одной рукой тяжёлую Анюткину сумку, другой – Анюткину ладошку, и они все вместе отправились домой к Говоровым.
Мужчины, убедившись, что Маша с детьми нормально вошла в квартиру и больше пока никаких новых диверсий со стороны Анюты не предвидится, ушли. Маша даже не стала спрашивать, куда направились Глеб с Лёней – всё равно вечером обязательно забегут, оба.
Сын спал. Анюта уселась за компьютер, нашла какой-то фильм и послушно сделала звук потише, когда Маша тихонько её об этом попросила. А сама Маша решила раз в кои-то веки просто посидеть на диване с книжкой. Но вместо того, чтобы читать, она вдруг вспомнила, как встретилась с Лёней в первый раз, как узнала то, про что не хотел говорить Глеб и в очередной раз изумилась, насколько изменилось её мировоззрение за такое короткое время. Сколько прошло с того дня-то? Надо же, всего ничего!
***
На третий день после выписки Маша собралась погулять с сыном. Пока ещё совсем не похолодало, пусть хоть чуть-чуть на улице поспит, воздухом подышит. Собралась, оделась, как следует закутала Глебку. Осталась самая малость – коляску на улицу вынести. На крыльцо-то её Маша выкатила, а дальше ступеньки, и пандуса с высокого крыльца нет. Маша остановилась в задумчивости и неожиданно услышала голос:
– Давайте помогу.
Рядом с ней возник молодой парень, лет так двадцати на вид, взял коляску и снёс на землю.
Маша радостно поблагодарила неожиданного помощника и побежала за сыном. Вернулась, а парень не ушёл, так у коляски и стоит. Ответственный!
– Ну, всё нормально? Тогда я могу быть спокоен. Счастливо, я пошёл!
– Спасибо большое! Вы наш сосед, тоже тут живёте?
– Нет, я в гости заходил.
Вежливый незнакомец пошёл своей дорогой, а Маша, пока осторожно катала коляску по двору, всё думала о нём. Молодой человек ей понравился – милый, воспитанный, родители им наверняка гордятся. Интересно, каким вырастет её Глебушка? Хотелось бы, чтобы тоже таким же вежливым и милым.
Гуляла Маша недолго – первый раз всё-таки. На обратном пути добрый парень не попался и пришлось на крыльцо затаскивать коляску самой.
***
Когда Саша вернулся с работы, рассказала ему про прогулку.
– Ну и что, подождать меня с работы не могла? Маш, ну несерьёзно.
– Вечером уже воздух грязный с выхлопами и канцерогенами, а с утра вся грязь осела и еще можно дышать. Но мальчик, который помог, прелесть просто. Милый такой.
– Сосед?
– Нет, я спросила, говорит в гости.
– Ну Машка, доиграешься у меня, смотри! На милых мальчиков заглядываешься?! – Саша сдвинул брови и погрозил жене пальцем.
Маша рассмеялась. Тут из комнаты выбежала Анюта.
– Мама, мама, можно я своего друга к нам приглашу? Он во дворе, я вижу.
– Приглашай, Аня, что за друг?
Но Аня уже выскочила в подъезд и кричала в открытую дверь:
– Лёня! ЛЁНЯ!!! Иди сюда, с нами поужинаешь, мой братик приехал.
Леня побоялся, что ребёнок простудится, и вошёл в подъезд.
– Анют, ну ты что, простудишься. Нельзя раздетой…
Он не договорил – на пороге квартиры появилась Маша.
Лёня растерялся, а Анюта быстро схватила недавнего Машиного помощника за руку и затараторила:
– Мама, это мой друг Лёня! Он меня научил делать омлет, а ещё цветочки из сосисок! И мы вместе уроки делали, пока дядя Глеб тебе варил кашу! А Лёня умеет рисовать лошадок, он мне нарисовал, я тебе покажу! А ещё…
– Хватит, хватит, потом расскажешь! – Маша, смеясь, замахала на дочку руками. – Лёня, проходите, мы как раз ужинать собирались, а то Анюта сейчас простынет.
Лёня вошёл в квартиру, поздоровался с Сашей. Причём сразу было видно, что знакомы они уже не первый день.
– Вы меня простите, просто Анечка… Я испугался, что она простынет.
– Проходите, Лёня, сейчас я быстро, – Мария была растеряна, но держалась.
В голове бродили мысли. Всякие мысли. Но одно она знала твёрдо – парень хорош собой и вообще приличный, только он и Глеб?.. Странно. Ну, может, ученик. Она нашла, как ей казалось, верное решение и успокоилась.
Буквально через несколько минут она накрывала на стол и звонила Глебу. Просила быть. Он сказал, что едет, но у него сегодня встреча, на что Мария со смехом сообщила, что его встречу перенесли к ним домой. Лёня беседует с Сашей и Анечкой. А маленький Глебушка по нему ужасно скучает. Этим и убедила.
Ужин прошёл весело, все шутили, рассказывали смешные случаи из жизни, а Леня про сестрёнок, которых безумно любит. Только Глеб немного с беспокойством поглядывал на Машку, которую представил Лёне, как свою родную сестру. Она была просто счастлива.
А Лёня смотрел на всех и думал, что бывает в жизни так, что совершенно чужие люди становятся родными, настолько, что ближе не бывает.
Но пришло время проснуться и запищать Глебушке. Мария отправилась к нему, прихватив бутылочку со смесью.
– Саша, молока так и нет?
– Нет. Сосёт он плохо, к родам она была не готова и кесарево ещё. Нет. Но он поправляется. Со всеми потерями уже килограмм взял. Нарастит жирок, никуда не денется.
– Саша, ты говорил ей? – он почти шептал, но Маша расслышала.
Лёня с Анютой в другой комнате разглядывали новую куклу, которую кормить можно, как настоящего ребёнка. А то, что делалось на кухне, слышалось как будто рядом.
– Нет. Не к месту было. Поговорю.
– Думаешь, поймёт?
– Глеб, даже если не сразу, то со временем. И не вздыхай так тяжело. Поймёт, она тебя слишком любит.
Маша положила сына: сегодня она Глеба в уличной одежде к нему не подпустила.
Потом они попили чай и разошлись.
Анютка засела за уроки.
– Что ты сказать мне должен, Саша?
– Мария, ну что так сразу?
– Говори. Зачем тянуть? Я всё равно знаю, что вы от меня что-то скрываете, и Глеб переживает, а так всё решится.
– Только без паники, хорошо?
– Хорошо.
– Маша, понимаешь, сколько не скрывай, правда всегда наружу вылезает.
– Да, понимаю.
– Маша, я не думаю, что твоё отношение к Глебу изменится. Хотя, зная тебя…
– Ты долго тянуть будешь?
– Тебе Лёня нравится?
– Не уходи от вопроса. Да, очень, просто чудесный парень. Я ещё утром отметила, а теперь поняла, он меня обаял окончательно и бесповоротно. Он ученик Глеба, да?
– Нет. Но мне нравится выбор Глеба.
Маша сидела, раскрыв рот и вытаращив глаза.
– Саша, мне нужно побыть одной.
– Хорошо, я займусь сыном, если что.
Маша оделась потеплее и вышла на улицу, в окнах Глеба горел свет.
Она уселась на качели на детской площадке и погрузилась в мысли.
Теперь она понимала, что по большому счёту от неё никто ничего не скрывал. Он сразу, ещё тогда в письмах пытался сказать, что даже если он не такой, как все, то он тоже имеет право любить. А она нападала. Господи, ему было больно и плохо тогда, а она осуждала и била в самое болючее место. За что? Разве есть на свете человек ближе, чем он? Роднее, чем он? Разве может с ним кто-либо сравниться? Её отец? Истинно гетеросексуальная особь, не считающая женщину человеком.
Да и Лёнька, он же милый. Она сама утром мечтала, чтобы её сын вырос таким же.
Так что же правильно? И как теперь быть?
Она снова глянула на окна Глеба. Свет горел только в спальне.
Маша поняла, что её понятие «правильно» столкнулось с понятием «есть» и с её невероятной привязанностью к невероятно близкому человеку. И Лёнька не шёл из головы. Запал в самое сердце, гадёныш.
Нет, сама она не разберётся, уж больно качается её это «правильно». Вот-вот рухнет. Да и замерзать потихоньку начала.
Вернулась домой.
– Саша, ты давно знал?
