Патрикеев. Это что ж? Вы не одеты?
Сомов. А почему, собственно, я должен быть в бальном платье?
Патрикеев. Мы едем на обед.
Сомов. Я уже обедал. Мы никуда не едем (собирает корректуры и фотографии). Вот вам. Все готово. И репродукции отобраны.
Патрикеев. Идите одеваться. Нас ждут.
Сомов. Все это — на полное ваше усмотрение. Просмотрите, если хотите, и пошлите куда следует.
Патрикеев. Вы знаете, куда я вас тащу?
Сомов. Понятия не имею.
Патрикеев. Сегодня утром прилетел Альвар.
Сомов(иронически). Ура! Ну и что же?
Патрикеев. Летит назад в конце недели и хочет, чтобы вы летели с ним.
Сомов. Послушайте, мой бриллиантовый, я сейчас скажу вам что-то, и вы сильно удивитесь: я болен и ехать никуда не могу. Доктор предписал мне полный покой. И я ехать никуда не хочу — вот вам сущая правда. Не хочу и не поеду.
Патрикеев. Это вы про что говорите?
Сомов. А вот про этот самый сегодняшний обед. Сюрпризы Альвара — я привык к ним, не хочу, чтобы мне падал кирпич на темечко. Он уже звонил мне два раза — и на меня это не произвело никакого впечатления. «Бежим туда», «летим сюда». Я болен и увижусь с ним завтра.
Патрикеев. Не понимаю вас. (Видит туфли До посреди комнаты.) Не понимаю. Сочувствую, но не понимаю. Дело есть дело. Алтарь кончают реставрировать, фрески полностью вышли наружу. А вы, значит, в туфлях и халате развлекаетесь по-домашнему. Другие, значит, пожнут то, что вы посеяли.
Сомов. Как вы сказали? Пожнут? Это от какого же глагола?
Патрикеев. Это русский глагол совершенного вида: пожать.
Сомов. Но от «пожать» будет «пожмут».
Патрикеев. Значит, не от пожать, а от пожнуть.
Сомов. Такого слова по-русски нет.
Патрикеев. Может быть, пожмать.
Сомов. Не думаю. А какой же это будет залог?
Патрикеев. Этого, простите, я не знаю.
Сомов. Тем хуже для вас. (Пауза. Патрикеев смущен.) Спасибо вам, мой алмазный, за то что приехали. Забирайте корректуры. Последнюю гранку просмотрите особо: в ней, наверное, остались опечатки, объяснять долго почему, Альвару скажите, что завтра утром я в его распоряжении, а сегодня не могу. У меня жар.
Патрикеев. Вид у вас совершенно здоровый.
Сомов (теснит его к арке). Доктор запретил.
Патрикеев. Они будут так разочарованы все, когда я сейчас появлюсь один.
Сомов(отпирая дверь на лестницу). Завтра в любой час… Хоть затемно. Так ему и скажите.
Патрикеев выходит. Сомов запирает за ним дверь.
Из столовой с хохотом выбегают Ольга и До.
До(прыгая вокруг Сомова). Скорей, скорей! Где черный галстук? Где чистая рубашка? Одеваться! Одеваться!
Ольга(бросается на диван, хохоча). Неси ему черные носки. Мы его сейчас оденем с ног до головы и спровадим.
Сомов. Вы подслушивали?
До. Ну, конечно! (Тащит с него пиджак.) Извольте убираться отсюда вон! Довольно праздновали! Пора за работу! Альвар Альварыч ждет!
Сомов (хватает ее в объятье и бросает на другой диван. Посреди комнаты, собирается произнести речь). Вы одни во всем виноваты. Вы обе поощряете во мне лень. Вот плоды вашего воспитания: «Почитай нам вслух!» «Расскажи что-нибудь!» «Посиди с нами!..»
Ольга и До хохочут.
Ольга. Ну где тебе может быть веселей?
До(вскакивает с дивана). Дома так хорошо!
Сомов(смотрит на нее). Вот потому-то я и сижу дома.
Ольга опять садится на прежнее место, Сомов — под лампой, у стола.
До смотрит то на одного, то на другого.
Сомов(хмуро). Они, конечно, будут требовать, чтобы я летел к черту на кулички в конце недели.
Ольга. А тебе не хочется?
До. Если вы уедете, кто же нам будет читать вслух по вечерам?
Сомов. Вот именно. Потому я никуда и не поеду (смотрит на нее).
Ольга. Люблю в тебе решительность и твердость.
До(подносит Сомову раскрытую книгу). Вам светло так? Или вы пересядете туда?
Сомов. Мне очень хорошо. Лучше быть не может. (Берет книгу и одновременно руку До. Она осторожно отнимает ее.)
Ольга. Я бы тоже сейчас никуда не полетела.
До. Люди говорят о себе теперь, как если бы они были ласточками. (Сомов неподвижно смотрит на нее.) Ну, что ж вы не начинаете? (Садится у ног Ольги.)
Сомов(читает). «Несколько лет тому назад в одной из старых улиц нашего города еще стоял дом с огромным чугунным ангелом у входа (занавес начинает медленно падать), и каждый раз, когда я проходил мимо него, я думал о том, что эти чугунные крылья когда-нибудь дрогнут…»
Картина четвертая
Та же комната. Сочельник. Мебель передвинута, потому что между окнами слева стоит большая рождественская ёлка, крашеная, в огнях. Все лампы зажжены, пианино открыто. На столах — цветы, бутылки, стаканы. Под елкой — завернутые в бумагу подарки. Час ночи. Дверь в столовую открыта, оттуда слышны голоса гостей. До и Агар-бен-Мосед выходят из двери в столовую. Чувствуется, что До много выпила.
До(садится в кресло. Лицо у нее счастливое). Какие сегодня все милые, какие веселые! Правда?
Агар. Не знаю, не заметил.
До. И вы тоже. Какие вы интересные истории рассказывали за столом. Может быть, это были сказки?
Агар. Я знаю еще тысячу разных историй, которые я вам расскажу, когда мы ближе познакомимся.
До. Мне нельзя с вами ближе познакомиться.
Агар. Почему? (До смеется.) Почему вы смеетесь?
До. От счастья.
Агар. Вы помните, что я сказал вам: надо всегда следить за тем, чтобы кончики ваших ушей были одинаково теплые или одинаково холодные.
До(трогает себя за уши). По-моему, одно ухо у меня горячее другого.
Агар. Дайте я попробую. (Трогает ее уши.) Да, и это значит, что вы серьезно больны.
До. Чем я больна?
Агар. Это решит доктор.
До(лукаво). Вы бы хотели быть моим доктором?
Агар. Нет, зачем?
До. Чтобы вылечить меня.
Агар (несколько секунд думает). Хотите выйти за меня замуж?
До. Нет, не хочу, благодарю вас.
Из столовой выходят Ольга, Сомов, Леда, Евгения и Патрикеев. Все рассаживаются вокруг елки, кроме Сомова, который остается стоять среди комнаты, и Ольги, которая идет к елке.
Евгения. А который сейчас час? Верно уже очень поздно. Никогда еще не было у вас так весело, Сережа, это моя самая веселая ёлка за много лет. И все сегодня в ударе, правда?
Леда. Нет ли подходящей музыки? Только без меланхолии, пожалуйста.
Евгения. Да, нет ли подходящей музыки? Я хочу танцевать.
Агар. Танцевать буду я, и непременно с До, и под любую музыку. (Хочет взять До за талию.)
Ольга. Оставьте До в покое, и пусть никто не говорит, что поздно и что пора домой. Сейчас я буду раздавать подарки как полагается на ёлках. Пусть все сядут. (Сомов садится поодаль.)
