В десятке метров от окопчика послышался хруст веток, подминаемых быстрыми и тяжёлыми шагами нескольких уверенных в себе мужчин.

— Пароль, где пароль? — обратился к рации Доктор, проворно выставляя перед собой автомат и осторожно клацая предохранителем.

— Дважды два — двадцать, — послышалось из травы и радиостанции одновременно.

— Принято, — Доктор оставил автомат, раскрыл медицинскую сумку и, поднимаясь с ней в руках, перехватил глазами взгляд Немца, командира группы возвратившихся из поиска разведчиков. — Здорово, друг!

— Да, бывало и здоровее, — недовольно отозвался Немец, покосившись на Сашу. — Как вы? Что с этим молодым и «зелёным»? Оставляем его в отряде? Гоним к такой-то матери?

— Оставляем, конечно, не вопрос. Нормальный он человек, молодой просто, — твёрдо ответил Доктор, и от его твёрдого голоса исходила уверенность. — Научим его воевать, сомнений нет — научится!

— Спасибо, — радостно прошептал Саша, подхватывая раненого Бурю, который, видимо поняв, что пришёл к точке, где ему окажут квалифицированную помощь и дальше понесут на носилках, потерял сознание.

— Давай, молодой, укладывай, я сейчас сделаю, как надо, — засуетился Док, готовясь привести Бурю в чувство. — А ты время здесь запиши, во сколько жгут наложили, пригодится!

— Сделаю, всё будет готово, — Саша с благодарностью посмотрел на военврача, — командир!

Коля

— Нихто крим нас, 80! — крепыш Принц, смакуя каждое слово, громко прочёл надпись на обтёртом шевроне пленённого им украинского десантника. Замахнувшись, он хотел хорошенько ударить пленника кулаком по лицу, но передумал. Дюже негоже портить пленному лицо и нос ломать, неизвестно, как отцы-командиры к этому делу отнесутся, догадался Принц.

Десантник — молодой парнишка с опущенными плечами, лицом совсем ещё ребёнок с большими серыми глазами, молча смотрел на занесённый над ним кулак, размерами походивший на небольшую кувалду. Обессилевший парень не дрожал и не плакал, он был абсолютно спокоен, силы и эмоции покинули его ещё два дня назад. Покинули, вместе с надеждой живым вырваться из окружения и ада войны. Просидев пять суток в заброшенной угольной копанке практически без еды и воды, весь обмазанный сажей, в военной форме, больше похожей на лохмотья, он скорее походил на чертёнка, чем на человека.

Схватив десантника сзади за ворот оборванного кителя, ополченец хорошенько встряхнул его. Парень вздрогнул как податливая тряпичная кукла в руках неумелого кукловода, тонкие руки, словно крылья подстреленной птицы, сделали неуклюжий мах.

— Давай, оживай, не тупи! Из Львова сюда приехал? Когда и для чего? Говори, сука!

— Эй, Принц, — окликнул ополченца кто-то из темноты коридора. — Не горячись!

Принц обернулся. В квадратную комнату без окон вошли трое: командир отряда, начальник разведки и начальник штаба. Они были без оружия.

— Хватит, — твёрдо сказал командир, — ты своё дело сделал. Можешь идти!

— Я бы тоже поучаствовал! Имею право, — смело ответил Принц. Он продолжал цепко держать пленника за ворот.

— В чём поучаствовал? В нашей беседе? — уточнил командир. — Не вижу необходимости. Тут никто никого избивать или пытать не будет, физическая сила не нужна, иди. И не беспокойся, то, что именно ты обнаружил «укропа», мы высоко ценим, — выставив раскрытую ладонь вперёд, он сделал умиротворяющий жест. — Иди!

— Ладно, как скажете, — Принц отпустил десантника и зло плюнул ему под ноги. — Повезло тебе, сука! Культурные люди с тобой общаться будут, жаль, не я! Но если что, ты знай, я буду рядом, там, за дверью, — он указал в сторону выхода. — И с удовольствием вернусь, и лично тебя «шлёпну», если будет надо! Слышишь меня?

— Да, — десантник безразлично пожал тонкими плечами.

— Ну, вот и отлично, — грозно стреляя глазами в командиров и громко топая каблуками берцев, Принц нехотя покинул помещение.

Начальник разведки ногой пододвинул к десантнику стул и усадил его за пустой обшарпанный стол в углу. Командир прикурил сигарету и сунул пленнику в зубы. Начальник штаба вынул из полевой сумки небольшой термос, пачку печенья и батончик шоколада. Открутив крышку термоса и налив туда горячего чаю, он поставил её на стол перед десантником. Тонкая струйка пара распространила аромат бергамота. Смешавшись с сигаретным дымом, запах стал терпким.

— Ты давай, кури, парень, не стесняйся, — командир принёс другой стул и сел за стол напротив. Остальные ополченцы встали позади него, поодаль. — Пей чай, жуй!

Десантник, не издав ни звука, неумело выкурил сигарету и одним большим голодным глотком осушил крышку термоса. Вдоволь покашляв, принялся за еду. Командир налил ещё чаю. Парень с удовольствием выпил и, наконец, немного пришёл в себя и отдышался.

— Ты не переживай, здесь тебе никто не сделает больно. Никто не убьёт, — спокойно произнёс командир. — Раз уж ты живым попал ко мне, значит, и от меня живым уйдёшь. А вот куда и к кому — вот это вопрос. Главный для тебя на сегодняшний момент! Ты понимаешь?

Десантник неуверенно кивнул в ответ.

— А ты сходи, воды человеку принеси. Или лучше полотенце найди, тряпку мокрую, пусть он хоть лицо оботрёт, а потом уже его отведёшь помыться, — обернулся командир к начальнику штаба. Тот молча ушёл и через минуту вернулся с какой-то влажной рваной футболкой цветов футбольного клуба «Шахтёр». Десантник обтёр ею лицо и шею.

— Спасибо, — едва слышным голосом прошептал он.

— Ну, вот и чудесно, — командир ребром ладони легонько стукнул по столу. — Вот мы и можем поговорить. Давай, говори, кто ты и откуда, как здесь оказался. И лучше не ври, не крути мне мозги. Помни, солдат, от тебя самого зависит твоё будущее, слово командира даю. Или завтра обменяем, или я тебя отправлю к специально обученным к добыче информации людям, склонным к садизму и полным ненависти к ВСУ. Пожалуйста, говори!

— Я из Львова. Там километров тридцать до нашего посёлка. Русские мы, — после недолгой паузы медленно начал говорить десантник на прекрасном русском языке без малейшего акцента, — и родня вся у нас русская. Учился хорошо. С детских лет мечтал десантником стать. Знаете, да, «В зоне особого внимания» — мой любимый фильм. Видели? Отец в ВДВ служил, еще при СССР. Я техникум окончил на сварщика. Когда получилось в десантные войска попасть, был счастлив, наверное. Полгода уже служил до Майдана. Звание — старший солдат. Я не особо понял, кто там в Киеве и за что митингует, почему митингует, не моё это. Да нам особо и не объясняли. Одноклассники двое там, поехали, стояли, в сотню какую-то записались. Звонили мне, Колян, говорят, езжай в Киев, тут история творится. Я служил, мне не до того было. Ещё мне не понравилось, что они «Беркут» жечь начали, избивать, это же противозаконно.

— Сюда, на Донбасс, как и когда попал? — командир пододвинул к десантнику недоеденный шоколад, налил ещё чаю. — Ты чай пей, закусывай, не волнуйся.

— А сюда нас в начале марта отправили, по воздуху, — парень немного оживился, — роту, человек восемьдесят. Воевать никто не хотел. Особенно мужики, их много было — новичков из мобилизованных. Командование нас сразу успокоило, сказало, что никакой войны не будет, не волнуйтесь, нужно только наблюдать. Потом сказали, русские войска уже идут, с ними бешеные чеченцы, и надо их встретить, остановить у границы, поддержать пограничников.

— Поддержали?

— В Миргороде мы были, в Харькове, в Чугуеве. Не верилось, что до стрельбы дело дойдёт. До Чугуева вообще спокойно было, нас даже подкармливали бабушки всякие. А там какие-то мужики технику камнями закидали. Было так непонятно: что делать. А потом уже и дорогу нам местные перекрывали, и угрозы выкрикивали. Но стрельбы не было, нет. Числа, наверное, десятого апреля наша сюда рота пришла. И отсюда на операции ходила.

Коля, загибая пальцы, перечислил населённые пункты, в которых пришлось побывать, участвуя в поисках или боестолкновениях «с вашими, которые за Россию».