Александр. Потрошенко? Да не гунди ты. Диктуй по слогам.
Петро. Ко–но–шен–ко
Александр. Ладно, разберемся, давай по порядку.
Петро. Агент ФСБ, прибыл с заданием на «Южмаш», чтобы своровать секреты украинской державы.
Александр. Это он тебе сам сказал?
Петро. Та нет. Как можно? Я этак наводящими вопросами выведал...
Александр. Ну, а в гараже он как у тебя оказался?
Петро. Некоторым образом мы приходимся родственниками. Жены наши родные сестры. Кум значит...
Александр. Бумбараш какой–то...
Петро. Что, простите?
Александр. Ну, а от меня что ты хочешь?
Петро. Мне бы, как это сказать, проходила информация, что за москальского диверсанта можно вознаграждение получить...
Александр. Гроши, значит, любишь?
Петро. Я бы никогда, но стесненные жизненные обстоятельства. Сын на Майдане.
Александр. Так давай я тебе его бесплатно замочу.
Петро. Как бесплатно? Нет–нет. В смысле, как «замочу»?
Александр. Да очень просто (достает пистолет, передергивает затвор). Чего их москалей жалеть?
Петро. Нет, ну как же, я не думал, мы же родственники. Кум все–таки...
Попугай. Москаляку на гилляку...
Александр. Не думал он... Что, державна безпека в бирюльки с тобой играет?
Показывает на коктейль.
Это что за хрень?
Петро. Коктейль «Кровавая Мэри» — сын научил. Надо наливать с ножа слоями водку и томатный сок.
Александр. Ну–ка, ну–ка (Наливает с ножа слой томатного сока). Горилка есть?
Петро. Не извольте беспокоиться, пан майор, сейчас все будет.
Достает из шкафа штоф горилки, закуску. Александр выпивает, закусывает. Говорит с набитым ртом:
Александр. А вот насчет денег, это не ко мне. Это тебе в Комитет Спасения, к Коломойскому нужно. Могу поспособствовать. Не за бесплатно, конечно. Твое здоровье. (Выпивает). Двести гривен.
Петро. Сколько? Пан майор, нема таких грошей. Сын в кредитах. Банк все подчистую вымел. Машину, телевизор плазменный, гарнитур, все Привату отдал.
Александр. Ладно, давай сотку. Только из уважения к пострадавшему от грабителей–олигархов.
Петро достает сто гривен, передает Александру. Тот звонит.
Александр. Семен, привет! Я в Червонном, да, диверсанта поймали, да, десять зеленью, пришли своих ребят. Адрес — Вишневая, 17. Все, Гондошенко, считай дело в шляпе. Ну что, по крайней, и пойдем посмотрим, кого ты в гараже прячешь, что за диверсант такой москальский. (Выпивают.)
СЦЕНА 4
Те же и Виктор.
Открывают дверь гаража. Александр держит наготове пистолет.
Александр. Ну что, товарищ из ФСБ, пожалуй на выход. Руки за голову. Медленно, чтоб я видел.
Виктор выходит, щурясь от яркого света. Спустя секунду привыкает.
Виктор. Сашка, ты что ли? Горыныч?
Александр. Витек! Иметь ту Люсю! Вот так встреча!
Петро пятится к двери кухни. Виктор и Александр обнимаются.
Александр. Ха–ха–ха! Москальский диверсант! Ух ты, есть еще порох! Силач!
Виктор. А ты потолстел! И полысел.
Александр. Ничего ты не понимаешь, товарищ гвардии старший сержант. Это авторитет так наружу выходит. Ну, как говорил прапорщик Предибайло — накатим по одной не чокаясь. Эй, Взгоношенко, сгоняй за политурой своей. А сам тут не отсвечивай.
Виктор. Обожди пять сек...
Подходит к Петру и коротким толчком бьет в живот. Петр приседает и сквозь боль говорит:
Петро. Витя, за шо?
Виктор. За все.... Хорошее.
Александр. Сказано тебе, проваливай...
Петро обреченно ставит на стол бутыль горилки, нехитрую закуску и пошатываясь, уходит.
Виктор и Александр за столом выпивают.
Виктор. Горыныч, как тебя в избушку занесло?
Александр. Меня с Афгана никто Горынычем не называл, непривычно как–то. Все по фамилии Горин, или товарищ майор. Ну как? После дембеля пошел в ментовку постовым, женился, институт закончил. Через десять лет в безпеку перевелся. Тоже служба. Скоро подполкана получу и на пенсию. Задрало меня все здесь, Витек. Куплю себе вот такую же хату в селе и буду под яблоней горилку жарить.
Виктор. Давай еще по одной. (Выпивают.)
Александр. Приедешь в гости ко мне?
Виктор. Да вот, приехал уже к одному...
Александр. Да не боись ты, ты теперь под защитой СБУ.
Виктор. Сашка, а если б не ты за мной пришел, а кто другой?
Александр. Хорошего бы было мало. Задержали б на несколько дней до выяснения. А там или вытащили б тебя твои москали, или бы попал к нашим костоломам. А уж они с диверсантами разговаривать умеют. Короче, подвел кум твой тебя под монастырь. Но сейчас не парься, порядок! Ну, давай за нас и за спецназ! (Выпивают.)
Виктор. Горыныч, как думаешь, будет война?
Александр. Витек, да ты че? Она уже вовсю идет. Многое поставлено на карту. Теперь или–или. Скажи спасибо Путину.
Виктор. При чем здесь Путин?
Александр. Витек, не опыляй мне мозг. Как вы технично Крым отжали! Красиво! Вежливо! Только, приобретя Крым, вы потеряли всю остальную Украину.
Виктор. То есть ты считаешь, Путин во всем виноват? А не майдан, который снес законного президента?
Александр. Про овощи не будем. Давай выпьем! (Выпивают.)
Виктор. А я так думаю, что распад Украины начался с майдана. Ну не хотел Крым оставаться. Как его удержишь?
Александр. Это, Витек, все лирика...
Виктор (решительно). Нет, подожди. Государство Украина сожгли коктейлями Молотова на майдане. Вспомни Украину в девяносто первом. Наука, культура, промышленность, сельское хозяйство. Первоклассный уровень! Куда все это делось? Так вот Сашко, я тебе скажу! Все эти годы взращивалась бандеровская идеология и олигархи за счет советского наследства. Майдан ваш сломал равновесие. Теперь надо выбирать — или Бандера с Шухевичем, или промышленность. Скорее индустрия встанет. Девяностые помнишь? Так вот будет еще хуже. Наши на «Южмаше» говорят, что все производство к осени под нож, лишь бы москалям не досталось. А это тысячи рабочих мест.
Александр. твой кум мне сказал, что ты специалистов в Россию перетягиваешь? За этим приехал?
Виктор. Да, именно так. Обеспечиваем всех работой, жильем, зарплатой. У вас при такой власти им уже ничего не светит. Выпьем, что ли? (Выпивают.) А самое обидное, Горыныч, что ты афганец, служишь этой преступной власти...
Александр: Но–но, Витек, не забывайся, я присягу давал.
Виктор. И теперь ты должен выполнять приказы штатного сотрудника ЦРУ? Знаешь, у нас в России это было все уже в девяностые, когда цэрэушники в правительстве сидели... С ума сойти, сегодня в Киеве гордятся, что их поддерживают американцы. Кого и где штаты спасли? В Ираке, в Ливии? Да они просто за ниточки дергают.
Александр. Витек, мне конечно очень неприятно слушать, что ты говоришь... Но, наверное, в одном соглашусь: давно у меня такое ощущение, что будто бы кто–то с нами в кошки–мышки играет. Всех этих Стрелковых–Гиркиных мы бы сразу в Славянске прихлопнули, как они там появились. Говорю — дайте приказ! Не дают приказ. Готовим спецоперацию на освобождение ОГА — в последний момент — отмена!
В комнату незаметно заходит Петр.
Александр. Гондошенко, что ты тут шаришься?
Петро. Что, уже и по собственной хате нельзя пройти?
