Виктор. А сейчас–то он где?
Петро. А бис его знает. Зимой уехал на майдан, гроши зарабатывать снова, да ни шиша не заработал. Другим хоть гривны или печеньки давали, а мой попугая привез.
Виктор. Вот это фокус!
Петро. Попугай–то непростой, говорят, самого Кличко. Кучу грошей стоит. Помнишь, когда Кличко из огнетушителя окатили? Вот тогда попугай от него и улетел.
Попугай. Виталик хороший! Виталик гений!
Петро (шепотом). Слышал? Как про Кличко услышит, так говорит–говорит, не остановишь. Кстати, Степка научил меня коктейли делать, вот один — Кровавая Мэри. Смотри, берем нож, наливаем водку по ножу тонким слоем, потом томатный сок также на ноже осторожно слой.
Попугай. Москалей на ножи!
Петро. Заткнись, бисова тварь... Виктор, на, сам попробуй... так слой водки, слой сока.
Неожиданно включается телевизор.
Сквозь помехи слышится песня Ваенги:
Чтоб до ста лет жили
Чтоб горя не знали
И чтоб ваши дети вас радовали.
Петро нажимает на пульт и выключает звук.
Виктор. Ну, давай по второй, за детей, чтоб дети нас радовали.
Выпивают.
Петро. А у тебя как? Как семья?
Виктор. Юрка отслужил год в армии погранцом. Остался служить дальше, учится в Академии ФСБ. Закончит — лейтенантом станет. Вот, мобильный мне на дUень рождения подарил (показывает).
Петро. У–у, хороший телефон. Кучу грошей стоит, наверно, сколько ж он зарабатывает?
Виктор. Стипендия достойная, плюс полное гособеспечение.
Попугай. Чтоб до ста лет жили и горя не знали...
Виктор. Ну, давай, Петро, выпьем, чтоб мы горя не знали... (выпивают).
Петро. Давай лучше выпьем за едину Украину, за нашу Родину.
Виктор. Петро, я за твою Украину едыну пить не буду.
Петро (с вызовом). Шо так?
Виктор. Потому что я, как и ты, родился и вырос в Советском Союзе. А во–вторых, с нынешнею властью нет у Украины никакого будущего. Ты посмотри, что делается здесь. В Одессе несколько десятков человек сожгли — и молчок.
Петро. Так они сами себе... От пожара.
Виктор. Да брось ты, Коломойский, ваш олигарх, за москаля десятку тыщ баксов дает, слышал?
Петро. Не, шо, правда?
Виктор. Да, за каждого диверсанта–москаля. Хороший бизнес. Беззаконие полное. Поехали дальше. Думаешь, я на ваш «Южмаш» от хорошей жизни поехал? Как бы ни так! По всем прогнозам, работать «Южмашу» еще полгода–год. Военное сотрудничество с Россией ваши свернули. Что остается на «Южмаше»? Пара проектов с американцами, «Антарес» и все. Все на выход. А куда деваться высококлассным специалистам?
Петро. Куда?
Виктор. В Россию, куда... Вот мы потихоньку специалистов и перетаскиваем. Жилье даем сразу, оклад раз в пять выше, чем здесь.
Петро. Виктор, что ты так разошелся? Ой, а что это у тебя пикает?
Виктор. Да сотовый садится, надо на подзарядку поставить. Где у тебя розетка?
Петро. Ну, вот и славно! А то все пиликает, пи–пи, пи–пи.
Попугай. Ляшко пэрэдаст!
Петро. Ой, что–то у нас закуски маловато. Виктор, сходи в гараж, принеси огурчики там, помидорчики. Меня радикулит замучил.
Виктор. Сей момент.
Виктор идет в гараж. Петро закрывает дверь.
СЦЕНА 2
Виктор. Петро, дверь захлопнулась. (Стучит). А–а, черт... (Слышен грохот падающих вещей и звон разбитой посуды).
Петро. Витя, тут трошки замок заело. Зараз инструмент принесу, починю.
Виктор. Ты хоть свет–то включи, темно как в ухе у Обамы...
Петро. Подожди… Почекай трохи (звонит мобильный Виктора. Петро ходит вокруг него, не решаясь, что предпринять. После недолгих колебаний берет трубку).
Петро. Да, Маруся, да приехал. Все хорошо у нас, погода отличная, яблоньки цветут, птички поют... Что? Не могу дать ему трубку, прилег трошки с дороги.
Виктор барабанит в дверь.
Что за гром? Так гроза, дальние раскаты. Ничего не темню. Зараз птички пели, а тут громы.
Виктор. Петро, зараза, открой...
Петро. Кто кричит? Да диты соседские бузят (Отстраняет телефон от уха.) Алло, Мария, ал–ло... плохо слышно. Помехи. (Выключает телефон.)
Петро. Я тебя заарестував як зродника ридной Украины и як агента ФСБ.
Виктор. Да ты шо, Петро? С глуду зъехав? Як ты зараз размовляеш на украинской мове. Дуже гарно. Какой я агент ФСБ, я же кум твой, Петро, приехал к тебе в гости. А ты меня, как последнюю сволочь, в гараже запер. Маша звонила? Петро... Ладно, не трудись... Понял я все. Не знаю, что ты задумал, но, чувствую, ничего хорошего... Наверное, это ты из–за Марии... Я то думал, столько лет прошло, все забылось. А ты вон какой злопамятный...
Петро. Ты тогда поступил как последний подлец. У нас с Марией все к свадьбе шло, а тут ты... Я понимаю, приехал десантник, вскружил девке голову.
Виктор. Да что ты понимаешь, это судьба, Петро, с первого взгляда... Ну ты–то недолго тосковал. Через год на старшей, на Оксане женился.
Петро. Не хочу я, Витя, с тобой больше разговаривать. Посиди, подумай о жизни своей кагэбэшной. С тобой другие люди теперь разговаривать будут. Пойду, порося покормлю...
Уходит на кухню, закрывает дверь, звонит по телефону.
Петро. Служба безпеки Украины. Коношенко Петр с улицы Вишневой... Ви–шне–вой... да, диверсанта зараз поймал, москаля, да, сидит в гараже... Нет, почему весеннее обострение? Никто с ума не посходил... Да, понял, оставить заявление, диктуйте адрес. (Записывает. Быстро собирается и уходит.)
Виктор один в гараже.
Виктор. Другие люди... Послал Бог родственников. Эх, черт, ни телефона, ни интернета... Петро... Не желает он разговаривать... Все вы тут после Майдана с ума посходили. Если разобраться, пустяшный повод — не подписали Ассоциацию с ЕС, и понеслась душа в рай — коктейли Молотова, небесная сотня, захваты, убийства, Одесса та же. А скажи мне, Петро, в Доме Профсоюзов люди сами себя сожгли? Ты тоже так считаешь? Молчишь... А ведь если разобраться, какая такая уж разница между русским и украинцем? Если оба говорят по–русски, пишут по–русски, думают по–русски. Вот я когда в Москву уехал никто мне не ткнул в нос, что я с Украины. Пару раз спросили за акцент — с Ростова или с Кубани. Слышишь, Петро — и все! В России, если ты говоришь по–русски, значит ты русский. А здесь за «москальску мову» во Львове хлеба не продадут. Навыдумывали себе за 20 лет черт–те что... Будто украинцы и есть настоящие европейцы и наследники Киевской Руси, а те, кто в России — сплошь ордынцы, азиаты и угро–финны. Петро, это же нацизм в чистом виде... А если Украина отвернется от России, что тогда? Где газ брать? Куда сбывать продукты? В Европу? Там своего дерьма навалом. Что будет с промышленностью? С «Южмашем»? Кому будут нужны тысячи рабочих? Да вас, как видно, это не заботит. Вам бы поскакать всласть. Каждому украинцу по скакалке!
Попугай. Кто не скачет, тот москаль...
СЦЕНА 3
Петр и Александр входят в дом.
Петро. Товарищ майор, я как узнал, что вы из самого Киева, так сразу к вам. Дело первостепенной важности.
Александр. Как фамилия?
Петро. Кому?
Александр. Ну не мне же?
Петро. Мне чи диверсанту?
Александр. Тебе...
Петро. Коношенко.
Александр. Порошенко?
Петро. Та не.
