Разумеется, она заявила, что отправится в свой уютный крошечный домик и выйдет на работу в свою смену. Торн (не переставая хмуриться) пошёл на уступки, но в дом зашёл первым и всё осмотрел.

- Они были здесь. Я чувствую запах на некоторых вещах.

При мысли, что кто-то посторонний копался в её белье, Хоуп передёрнуло.

- Но ведь с замком всё в порядке? И окна я закрываю…

- Ты хранишь ключ под цветочным горшком, - возразил Джонатан. – Это не самое надёжное место.

Хоуп поджала губы.

- Подонки, - сердито буркнула девушка, чем вызвала тёплую улыбку начальника.

- Эта проблема решается очень просто…

- О, нет! Даже не думай!

- Поверь, когда я познакомлю тебя с членами стаи, ты поймёшь, что и так окружена мною со всех сторон.

В тоне мужчины послышалось самодовольство, и Хоуп решила, что оно почти наверняка не лишено основания.

- Мне начать собирать вещи? – со смешком поинтересовалась девушка, ставя чайник. – У меня их не так уж и мало и я не расстаюсь с большей их частью.

Казалось, мужчина принял этот вызов. Он уже доставал из шкафа несколько книг, и Хоуп с умилением отметила, что он точно знает, какая литература ей особенно дорога. Работать вдвоём оказалось гораздо проще, чем ей представлялось. И хотя нижнее бельё оставалось совершенно интимной частью её багажа, тёмное кружево в сильных руках Джонатана смотрелось крайне возбуждающе. На мгновение изящная вещица задержалась в его руках, и Хоуп вспыхнула до корней волос.

- Это лучше оставить здесь, - сконфуженно прокомментировала девушка, порываясь отнять почти прозрачный бюстгальтер.

- Нет, - в тёмных глазах босса мелькнул огонёк. – Мне будет приятно увидеть тебя в нём сегодня ночью.

Она и не думала, что может покраснеть ещё сильнее.

Торн словно испытывал её на прочность, то и дело смущая игривыми замечаниями.

- Послушай, - Сингер пыхтела, старательно застёгивая раздувшийся от одежды рюкзак. – Я ведь удеру от тебя, если не перестанешь вгонять меня в краску!

Ей бы уже стоило привыкнуть к тому, как молниеносно двигается этот человек. И всё же Хоуп вздрогнула и испытала нечто похожее на страх, когда мужчина оказался рядом и мягко прижал её к полу.

- Можешь даже не тратить силы, - теперь в его тоне не было смеха, только какая-то собственническая нотка, за которой Сингер различила волчье ворчание: глухое и опасное.

В следующий миг глаза Торна смягчились, и он легко поцеловал лежащую под ним и растерянную девушку.

- Прости меня. Я знаю, что становлюсь тираном, но это… выше меня. Волк во мне взывает к обладанию.

Признание собственной несдержанности далось ему не слишком просто, и Хоуп только теперь вообразила, как тяжело, должно быть, удерживать и совмещать в себе зверя и человека.

- Думаю, к этому я смогу привыкнуть. Или перестану так шутить, - примирительно отозвалась Сингер, но голос выдавал её смятение.

Джонатан поднялся и помог ей сесть. Некоторое время стояла неуверенная тишина, нарушить которую решила Хоуп.

- Знаешь, мне нужно узнать у тебя кое-что ещё, прежде чем ты… мы… ну… - Сингер замялась. – Короче, что ты скажешь стае? И что мне нужно делать или не делать, чтобы не выставить тебя или себя в глупом виде?

Этот вопрос сильно тревожил Хоуп, как впрочем и множество других, задать которые у неё не хватало смелости.

Взять хоть само понятие «пара» в том смысле, который они пытаются в него вложить. Значит ли это, что Джонатан должен жениться на ней и оставаться рядом до конца их дней или это работает иначе? Насколько свободной может быть она сама: имеет ли возможность уйти, не опасаясь преследования, или, не дай боже, охладеет к нему и станет страдать до последнего вдоха?

Иногда (как и любая нормальная девушка её возраста) она воображала, как встретит кого-то надёжного и в меру порядочного, выйдет замуж и родит детей. Но она и представить не могла, что судьба появится на горизонте так скоро и сразу увлечёт её в непонятный для простого обывателя мир.

Для себя Сингер решила, что проблема ещё не создана, а значит и искать решение – преждевременно. В конце концов, она сама учила подруг ловить хорошие моменты.

- Ты будешь представлена моей парой: спутницей жизни, которую я наконец сумел отыскать. Для нас это – всё равно, что священный брак. Если пара умирает, волк остаётся в одиночестве. Ты человек, Хоуп, тебя не связывают наши инстинкты или правила, но если ты решишь уйти, то я едва ли подпущу к тебе другого мужчину. Даже против человеческой воли я последую за тобой, пока ты сама не отвергнешь меня.

Последнее вызвало в Торне волну дрожи, и лицо его сделалось мрачным и настороженным. Он должен был рассказать ей обо всём и предоставить действовать. Впрочем, могло быть слишком поздно: если его семя уже окрепло – значит Хоуп Сингер связана с ним до самого конца.

- Ну какая нормальная женщина откажется от верного и любящего мужа? Я не собираюсь отталкивать тебя, даже если через пару десятков лет ты постареешь и станешь повторять шуточки, седеть и отпустишь животик, - заявила Сингер, запуская пальцы в тёмные волосы Торна. – Это даже уравняет нас в некотором смысле…

- Тебе не нужно становиться моделью: я и так люблю и желаю тебя с такой силой, что взял бы тебя прямо здесь и сейчас, если бы и так не пугал тебя своими повадками.

В какой-то момент Сингер оказалась зажата в кольце мужских рук, между сильным телом Торна и диваном. В памяти всплыли события недавнего прошлого, когда изрядно выпивший босс почти так же прижимал её к этому предмету мебели. Очевидно, Торн подумал о том же самом и потёрся носом обнажённый участок её шеи.

- Тебе нечего бояться. Вся стая спит и видит, когда я приведу тебя в свой дом и назову своей парой, - он лукаво прищурился. – Думаю, Майлз уже оповестил всех, хотя всякий, у кого есть глаза, понял это в ночь твоего похищения.

- А если у нас будет ребёнок, он…

- Может быть человеком, а может – волком. В стае любят всех малышей. В любом случае, пока он маленький – ты не увидишь разницы.

Слова Джонатана Торна изрядно утешали. Теперь будущее рисовалось ей практически нормальным и это, конечно, грело душу.