День не задался с самого утра.

Лили не пустили в детский сад. Её брат-второклассник Даниил умудрился перед самыми летними каникулами подхватить простуду. Наверняка вчера после школы залез со своими дружками в лужу и пускал кораблики. Тоже мне, знаменитый капитан дальнего плавания в лужах. Во всяком случае, носки его Лили обнаружила вечером на полотенцесушителе в ванной комнате. Под них была постелена совершенно скукожившаяся от воды салфетка.

Иногда Лили казалось, что в голове у брата вместо мозгов живёт такой же бесконечный ветер, как в арке дома через дорогу. Они с мамой всегда ходили в детский сад через эту арку, и ни разу не было так, чтобы в ней не было ветра. Зимой, когда все дороги становятся скользкими, они всякий раз изображают из себя отважных покорителей Северного полюса. Хорошо ещё, что ветер, когда они идут в детский сад, всегда дует в спину. Он помогает с визгом и хохотом проехать арку насквозь, когда у мамы хорошее настроение, или молча поскорее пробежать, когда настроение у мамы не очень.

К утру у Даниила поднялась температура, он хрипел и кашлял, и, конечно же, Лили оставили с ним дома. Во избежание, как сказала мама. Понятно, когда дома два ребёнка, они почти всегда болеют вместе, а растаскивать заразу в детские учреждения – последнее дело. После того, как перед Новым годом родители привели в детский сад безостановочно чихающую Дару, в нём случился карантин. Это такое состояние детского сада, когда в него никого не пускают, и родителям приходится сидеть со своими детьми дома. Быть причиной ещё одного карантина не хотелось ни маме, ни самой Лили.

Жаль, конечно, что Даниил заболел, но должен же кто-то быть рядом с ним. Хотя бы для того, чтобы проконтролировать, что он пьёт чай с малиной и лежит в постели, а не тренируется бесконечно делать свои фокусы с картами или шариками для пинг-понга, возомнив себя величайшим фокусником. Ну и сказать маме, когда она позвонит сто раз за день, что дома всё в порядке, и брату не становится хуже.

Лили совсем большая, в марте ей исполнилось пять лет, и уже через год она сможет пойти в первый класс. Наверное, можно было бы и в этом году, но у взрослых всё должно быть по правилам, а по правилам пятилетние дети не имеют права становиться первоклассниками.

– По-хорошему, – размышляла мама, обнаружив с утра простуженного сына, – надо бы взять больничный.

Но вот только уже неделю она ожидала какой-то таинственной проверки, назначенной именно на сегодня. И без мамы на работе обойтись не могли никак. И как назло, у папы позавчера случилась командировка. Они случались раз в два-три месяца и длились от пары дней до целой недели. Вернуться папа должен был ещё вчера, но вместо этого позвонил по телефону и сказал, что задержится ещё на пару дней. Что-то там у него не получалось.

Дети несколько раз повторили маме, что она может не волноваться, они справятся со всем, и за один день с ними ничегошеньки не случится, но почему-то чем дольше они убеждали в этом маму, тем мрачнее становилось её лицо. В конце концов она уже почти решилась позвонить своему начальнику, когда он сам ей позвонил и сказал, что ждёт внизу в такси у подъезда, чтобы приехать сегодня пораньше.

Мама вздохнула, мгновенье поколебалась и сказала, что сейчас выйдет. Она поставила на столик с колёсиками заварочный чайник, термос с кипятком, банку с вареньем и целый ворох разноцветных упаковок с таблетками и порошками. Столик она придвинула к постели Даниила. Лили, наверное, могла бы и сама вскипятить чайник и развести кипятком в бокале заварку, но у неё не было никакого шанса это проверить: мама не хотела, чтобы её дочь обварилась кипятком, и её в этом можно было понять. В термосе же сверху была большая кнопка, если на неё нажать, горячая вода выливалась в подставленный стакан. С этим Даниил мог справиться самостоятельно, не выбираясь из-под одеяла.

Покачав головой, мама поцеловала детей и отправилась на работу. Её беспокойство слышалось даже в чуть суматошном перестуке каблуков по ступенькам подъезда.

Лили немного постояла у входной двери, прислушиваясь к тому, что за ней происходит, но вскоре до неё донёсся щелчок закрываемой подъездной двери, и в подъезде воцарилась тишина. А ещё через секунду из детской донеслись звуки стрельбы и жуткий хохот: брат дотянулся до пульта от телевизора и включил какое-то зверство. Девочка уже собиралась отойти от двери, когда услышала тихое:

– Мя-а-а-а!

– Киса? – спросила Лили. – Ты здесь?

Она любила всех зверей на свете, а уж маленькие котята – а судя по голосу, за дверью был именно маленький котёнок – были на её взгляд самыми замечательными существами на всём белом свете. Кроме, может быть, панды. Но панду Лили видела только по телевизору, а котята встречались повсеместно, а этот конкретный котёнок встретился прямо здесь, за входной дверью. Может быть, он потерялся, может быть, ему страшно, а может быть, он и вовсе умирает от голода.

Открыть дверной замок без стульчика было абсолютно невозможно. Лили не один раз пробовала это сделать. Последняя попытка была прямо вчера: в прыжке она дотягивалась кончиками пальцев до самого замка, но открыть его таким образом было нельзя, надо было подрасти ещё хотя бы на голову.

– Мя-а-а-а! – подбодрил её котёнок из-за двери.

– Ты проиграл, – донеслось из комнаты, – бросай оружие.

– Сейчас, – сказала котёнку Лили. – Подожди чуть-чуточку.

Она вихрем влетела в комнату, схватила маленький стульчик и, не обращая внимания на хриплый, а от того совершенно непонятный вопрос брата, бросилась обратно в прихожую.

Со стульчиком Лили смогла дотянуться до ручки замка, но дальше продвинуться не смогла: ручка поворачивалась с огромным трудом, постоянно за что-то цеплялась и почти не двигалась.

– Ты куда собралась? – раздался сзади сиплый голос брата.

– Даня! – обрадовалась девочка. – Помоги открыть дверь, там котёнок, он умирает!

– Ты дура? – спросил Даниил. – Тебе мама сколько раз говорила, чтобы ты никому не открывала дверь?

– Но там котёнок!

– А рядом с ним бандит, – Даниил раскашлялся сухим страшным кашлем.

– Пока, придурок, – жутко неприятным голосом сказал телевизор.

– Мя-а-а-а! – захныкал за дверью котёнок.

Даниил замер, услышав его жалобное мяуканье, потом пошёл в комнату и выключил телевизор.

– Ну-ка пусти, – сказал он сестре и, заняв на стульчике её место, посмотрел в дверной глазок.

– Что там, Даня, ну что? – Лили не могла найти себе места. Она поняла, что и в самом деле едва не нарушила самый главный запрет: никогда и никому не открывать дверь. Но котёнок плакал так жалобно.

– Ничего там нет, – ответил брат.

– А котёнок?

– И котёнка нет.

– Как нет? – удивилась Лили.

– Вот так: нет и всё.

– Может, он на ступеньках? – спросила девочка.

– Может и на ступеньках. Мне отсюда не видно.

– Давай откроем и посмотрим.

– Ага! А там бандит.

– Бандиты не мяукают!

– А этот бандит с котёнком пришёл.

Разговор зашёл в тупик. Было видно, что Даниилу тоже очень хотелось посмотреть, что случилось с котёнком, но открывать дверь без взрослых он не согласится.

И в этот момент из подъезда раздался звук открываемой двери. Мальчик прильнул к глазку.