Арди больше не пытался чем-то себя занять, просто сидел и смотрел на телефон, когда приехал Илай. Арди с пульта открыл ворота, и через минуту Мышка висела у него на шее, а лай Черри смешался со болтовней обрадованного Нани.

- Ты выглядишь так, будто Блэйк снова в коме, - озадаченно заметил Илай.

- Я примерно так себя и чувствую. Он устроил в своей школе прощальную вечеринку для Чета и Йонг, а меня не позвал.

- Это совершенно не похоже на Блэйка, - удивился Илай.

- Вот именно, - мрачно кивнул Арди, - я столько лет таскался с ним на скучные рекламные приемы и званые ужины, он не давал мне ни единой поблажки, постоянно требовал, чтобы я был с ним. Он хотел, чтобы мы всегда были вместе, Илай. Я не могу поверить, что это происходит!

- Дэн не стал отменять конференцию, чтобы поехать с нами на Тенерифе. Он ничего не знает про Фаулера и думает, что я просто скучаю по Эду.

- Альфы - безнадежные тупицы!

- Поехали с нами, - предложил Илай, глядя на обнимающихся малышей. Нани взял хрупкую Миечку в борцовский захват и чмокал в щёку, невзирая на робкие попытки Мышки вырваться. - Дети понежатся на песочке, а ты успокоишься и отвлечешься.

Арди, усмехнувшись, ничего не ответил и пошел собирать вещи внучки.

В одиннадцать вечера он не выдержал и сам позвонил Джордану.

- Прости, маленький, я немного задержался. Очень много дел, - крикнул альфа в трубку, пытаясь перекричать музыку.

Арди мысленно сосчитал от десяти до одного.

- Я знаю, какие у тебя дела, - сухо произнес он, - Лукас рассказал мне про вечеринку.

Повисло смущенное молчание.

- Ар… кхе-кх… - Блэйк прокашлялся и повинился, - прости, детка, я не стал тебе говорить, чтобы не расстраивать. Ты сердился на Йонг и Чета, и я подумал…

Это было слишком!

- Я выдержал нашествие всей съемочной группы в своем доме! - заорал взбешенный его неловкими отговорками Арди. - Я был милым с Йонг, терпел Марэ и ничего не сказал, когда пьяный Эрни пускал слюни на наши диванные подушки! Если ты не хотел меня видеть на своей вечеринке, мог бы так и сказать! Просто сказать, Блэйк!

- Прости меня, маленький! - умоляюще проговорил альфа. - Приезжай сейчас, хорошо? У ребят самолет в полночь, ты еще успеешь попрощаться.

- Никуда я не поеду и ни с кем прощаться не стану, - отрезал Арди.

- Они тоже моя семья, пойми.

- Похоже, с этой «семьей» тебе куда комфортнее, чем с нами.

- Арди!

- Нет, Блэйк, не смей перебивать, пока я не скажу всё, что хотел! Ты не послушал меня, когда я просил тебя не лезть на эту чертову гору. Ты покорил ее и чуть не умер там. Мы все страдали. Твои дети мечтали, чтобы их отец выздоровел и вернулся к ним. Они скучали и ждали тебя, Блэйк. Я скучал и ждал тебя. А ты не вернулся!

- Что ты такое говоришь, Арди? - растерянно выдохнул Блэйк.

- Да, вернулся, но не ты. Совсем не ты, Блэйк. Настоящий ты остался там, на проклятом Эвересте! А ты не тот альфа, которого мы ждали. Прежний Блэйк был сильным и добрым, открытым и чутким, он бы не обидел Лукаса, из-за него не ушел бы из дома Диего, и его никогда не боялся Нани. Прежний Блэйк позвал бы меня с собой, куда бы ни направился.

- Арди, - беспомощно простонал Джордан, - подожди, дай мне объяснить!

- Я целый день ждал твоих объяснений, Блэйк, теперь уже поздно. Ты обещал никогда не прогонять меня и всё же прогнал.

- Да нет же! Я не прогонял тебя, я… Хватит, маленький, ты говоришь жестокие вещи!

- Ты прогнал меня. Сегодня ты прогнал меня из своей жизни. Всё. Я ухожу.

Арди положил трубку и прижал руку к пульсирующему виску. Отдохнуть. Ему нужно отдохнуть.

Арди позвонил в аэропорт, забронировал билеты и вытащил из шкафа дорожную сумку. Даже если Джордан прямо сейчас поедет домой, что маловероятно, они с Нани успеют уехать. Уложив в сумку вещи, свои и Бреннана, он позвонил Илаю, оставил на автоответчике Лукаса просьбу забрать Черри и приглядеть за отцом и пошел будить мини-омегу. Нани страшно обрадовался предстоящей ночной поездке. Правда, его немного напугал обиженный скулеж собаки и шум деревьев в тёмном саду, но подъехавшее такси весело мигнуло огоньками, и Нани вприпрыжку ринулся по дорожке к нему.

Арди думал, что его душа будет рваться на куски от боли, но, запирая дом, он почувствовал лишь усталость и немыслимое облегчение.

========== Глава 24 ==========

Веревка с противным лязгом пробежала через кольцо карабина, раздался зловещий металлический треск, что-то загудело, и карабин разлетелся. Альпинист в красном костюме со страшной скоростью заскользил по склону, поднимая в воздух мелкую снежную взвесь…

- Нет-нет-нет-нет!

Лукас проснулся от собственного крика и увидел в панорамном окне огни ночного Лондона.

- Плохой сон? - Рид притянул его к себе. - Ты кричал и брыкался.

Лукас кивнул, стараясь отдышаться, сердце колотилось, как бешеное.

- Ну-ну-ну, всё уже, - альфа, поцеловав его в щеку, крепко обнял, укрывая в своих объятьях, - это просто сон. С тобой ничего плохого не случится.

- А с тобой? - пряча лицо у него на плече, спросил Лукас.

- И со мной тоже, - успокоил Рид, - что тебе приснилось?

Лукас помолчал, приводя мысли в порядок.

- Мне снилось, что сломался карабин. И кто-то сорвался.

- Кто сорвался?

- Я испугался, что это был ты, - признался Лукас.

- Нет, это не мог быть я, - утешающее прошептал Рид, поудобнее укладывая его себе на грудь, - ты же знаешь, я отлично разбираюсь в снаряжении. Мои карабины не ломаются, а веревки не рвутся.

- Знаю, - вздохнул Лукас, - прости, что разбудил тебя.

- Мне приятно, что ты беспокоишься за меня. Но завтра рано утром у тебя важный зачет, так что тебе нужно забыть все страхи и спокойненько выспаться.

- Я не хочу, чтобы ты поднимался на Дхаулагири, - Лукас ненавидел себя за эти слова, но ничего не мог с собой поделать.

- Ладно.

- Ладно?!

- Если ты так сильно хочешь этого и отдаешь себе отчет в последствиях моего отказа от восхождения на Дхаулагири, я не стану на нее подниматься, - разъяснил Прайм, и омеге сделалось стыдно за свои страхи.

Он потерся об теплое тело Рида, погладил его по груди.

- Сначала Ли перерезал веревку и сломал позвоночник, - сказал он, - а потом отец впал в кому. Я не хочу потерять тебя, Рид, но… это твой последний восьмитысячник, твое достижение, и мы… Мы переживем это. Не обращай внимания, я просто переживаю за родителей, вот и снится такое. Куда ты? - он вцепился в запястье выбирающегося из постели альфы.

- Принесу тебе теплого молока.

- Я не маленький, - нервно усмехнулся Лукас.

- А что, на взрослых теплое молоко не действует? - разумно парировал Рид.

Он включил торшер, окончательно развеивая страхи омеги. Валяясь на широком диване, Лукас любовался скупыми, неспешными движениями Рида. Альфа достал из холодильника пакет с молоком, наполнил кружку и поставил ее в микроволновку.

- Тебе печенье или творожный коржик? - деловым тоном уточнил он, доставая поднос.

- Предлагаешь поесть ночью? - хихикнул Лукас.

- Ты ел на ужин какую-то странную траву. Неудивительно, что тебе от голода приснился кошмар, - наставительно поднял указательный палец Рид.

- Это была спаржа.

- Печенье или коржик?

- Коржик.

Запищала микроволновка, Рид извлек кружку с молоком и поставил на поднос. Лукас не мог перестать улыбаться. С тех пор как Илай увёз Мию на море, Лукас каждую ночь проводил в квартире Рида. Утром он вез Прайма в школу альпинизма, забегал поцеловать отца и спешил на занятия. В обед возвращался, чтобы проследить, что его альфы пообедали, и брался за текущие дела, на которые у отца не хватало времени. Дважды в неделю приходилось навещать Диего, который совсем одичал от самостоятельной жизни. Помимо этого каждый вечер ему приходилось отчитываться перед папой, который требовал подробного рассказа обо всем, что происходит в Лондоне.

Таким образом, за день он успевал так набегаться и устать, что по идее должен был падать и спать без задних ног. Но не тут-то было. Папин отъезд словно всколыхнул воспоминания и тревоги Лукаса. Он вспомнил, как родители расстались из-за его побега к Эду. Их ссоры и ругань, а потом мучительную для обоих разлуку. Как они с Диего радовались, когда родители, наконец, помирились. Вспомнил, как был счастлив с Эдисоном в первые месяцы после свадьбы, и как быстро это закончилось. А потом появился Лионель, от которого голову кружило, словно от крепкого вина. Страх, надежды, стыд, отвращение к самому себе, много однообразных бессмысленных дней. Эверест. Возвращение родителей: отец словно живой труп и пустые глаза папы. Рид…