- Работали под лефтхэнд, - вставил Райт, - использовали их оружие. Вероятнее всего, похищенное во время последней атаки на базу террористов. А может, они его купили у леворуких. Сейчас мы выясняем, откуда у штормзвейгской оппозиции взялась эта проклятая «звезда».

- И сколько еще этого оружия разошлось по Перекресткам, - Скотти болезненно поморщился, прикрыл глаза и прижал к векам кончики пальцев.

Жан шагнул к нему, обнял за голые плечи, не стесняясь Райта.

- В общем, если бы Райан и Кэл не раскусили этого Степперса, мы бы так и думали, что сработал недобитый лефтхэнд, - Дан сделал вид, что ничего особенного не происходит.

Будто все его друзья обнимаются.

…Целуются. Спят вместе.

- Но мы их спровоцировали, и они повели себя как идиоты, - высказался Скотти, - заторопились, выдали себя. Да и с нами они прокололись, ждали, наверно, что я там сразу окочурюсь. Ауч, отпустите, больно же!

Жан разжал пальцы, стиснувшие его плечи.

- Ты и так чуть не окочурился. Кстати, приказ на перевод готов?

- Какой приказ? – враз спросили Райт и Скотти.

- А, - сообразил Дан, - сделаем. Райан, ты же не против?

Скотти помолчал. С треском раскусил зубочистку. Жан снова сжал его плечи, но не до боли, ласково. Погладил.

- Не против, - тихо, почти шепотом ответил Райан, - переводите.

А потом поднял голову и спросил:

- Генерал, сэр, а зрение у меня скоро восстановится?

Полковник переглянулся с Даном.

Притяжение между людьми возникает, не подчиняясь никаким человеческим законам. Просто в один момент ты понимаешь, что еще совсем недавно чужой человек стал для тебя самым родным, тем, без кого невозможно дышать. Сопротивляться этому невозможно, остается только радоваться и благодарить судьбу.

Жан Веньяр и благодарил, потому что теперь точно знал, что любит синее больше, чем красное. Небо, на которое хорошо смотреть с широкого подоконника маленькой неуютной квартиры Скотти, в этот зимний день было ярко-синим, праздничным. Снег таял, искрясь, но шаги прохожих оставляли на нем ржавые и коричневые подпалины. Как от попадания снарядов. Жан смотрел в окно на мир и не узнавал его, будто раньше видел в оттенках сепии, как на фотках позапрошлого, еще земного, века.

Доходяга вскарабкался по его штанине наверх и нахально забрался на колени. Удивительное дело: две недели на витаминном корме, и тощий облезлый кабысдох превратился в пушистый шарик, похожий на серо-коричневый моток шерсти. Теперь мундир Жана все время был в кошачьих волосах, что стало поводом для бесконечных приколов Скотти. К полковнику кот привык, охотно шел на руки, урчал, прижмурившись от удовольствия, и втыкал коготки, принимая за свою мамку. Полковник тоже привык к коту, и к квартире привык, и к скрипучему дивану. Купил подушку, одеяло, домашние тапочки, перетащил вещи – теперь его дом был тут.

Правда, пришлось на время оставить квартиру и Доходягу на Таню и Анжелику. Жан почесал котенка за локатором и, подхватив за загривок, спустил на пол.

- Иди-иди, пошурши по углам, - посоветовал он, - чем ты там по ночам шуршишь, когда Райана будишь? Развлекайся теперь на здоровье, свинёнок!

Жан прошелся по кухне, проверяя, все ли в порядке. Еще раз посмотрел, выключен ли газ и перекрыты ли краны с водой. Снова прокрутил в голове вчерашний разговор с Даном.

Райт вызвал его официально, через адъютанта. Полковник до того битый час сидел над планом контртеррористических мероприятий на будущий год, но работа не двигалась. Он думал о Райане, который измучил его своим нытьем. Зрение снайпера восстанавливалось слишком медленно, так ему казалось, и хоть доктора уверяли, что рано или поздно все придет в норму, Скотти переживал и бесился. Он скрупулезно выполнял все назначения, капал лекарства в глаза, горстями пил таблетки, потом, неудовлетворенный результатом, нервно кружил по квартире, стискивал кулаки, кусал губы. То и дело загонялся на эту тему, с каких-то хренов решив, что его могут теперь списать. Жан только однажды заикнулся, мол, я же предупреждал, Забияка так посмотрел, что полковнику больше не захотелось задевать его.

Он сочувствовал Скотти. Сам знал, каково это – бояться, что спишут. Что другие, твои товарищи, будут драться, а ты останешься за бортом. В какой-то чужой, мирной жизни. Веньяр прошел через это, и Дан прошел, и многие другие. Скотти, конечно, психовал зря. С чего его списывать? Парнишка – универсал, Архангел здорово потрудился над выучкой своих людей. Даже если не сможет стрелять, работа все равно найдется. У Райта вон пуля в башке – и ничего. Живее всех живых.

Дан встретил его крепким рукопожатием. Поглядел загадочно и полез в сейф.

- Что-то случилось?

- Ничего не случилось, - рассмеялся генерал, - как дела у Скотти?

- Неплохо, - осторожно ответил Жан, заподозрив, что пацана хотят выдернуть с больничного. С Дана станется. – Лечимся.

- Я тут подумал, - Райт повернулся к другу, - ты же сто лет не был в отпуске. Так что вот.

Он бросил на стол папку. Жан удивленно вытащил приказы на отпуск, билеты и две путевки в санаторий на Золотом Берегу.

- Целый месяц?! – присвистнул Веньяр. - Министерство обороны неслыханно щедро!

- Ты заслужил это, - развел руками Дан, - последний год был сложным, война, тяжелое ранение. А Забияке нужно восстановиться. Так что летите в Пансилию и наслаждайтесь морем и солнышком.

- А ты тут как, совсем один? – не то чтоб Веньяр собирался отказаться. Да он был безумно рад возможности выбраться из Оримы вместе с Райаном, побыть вместе, не думая каждую минуту о зубастых террористах. Это ж практически медовый месяц. Но оставлять друга в трудное время, чтобы потрахивать на пляже молодого любовника – было в этом что-то нечестное.

- Да не совсем один, - успокоил его Райт, - перевожу со второго фронта полковника Бахмата.

- Меняешь меня на другого полковника, - усмехнулся Жан, но обида кольнула. Надо же, нашел ему замену, и даже ничего не сказал.

- Жано! – засмеялся Дан. – Ты для меня незаменим, дружище. Сколько всего мы прошли с тобой. Отдыхай спокойно, а вернетесь, без работы не останетесь. Считай это моим извинением. За Скотти.

Так что они с Райаном уезжали. Сумки уже стояли собранные, машина «Зеты» должна была подъехать с минуты на минуту.

- Тщщщщооорт! – раздалось сдавленное шипение из комнаты.

Жан заглянул и обнаружил Забияку на четвереньках, тот шарил рукой под диваном, явив миру обтянутую джинсами пятую точку. Полковник полюбовался на сей прекрасный образ и полез помогать.

- Что потерял?

- Пузырек с лекарством, - глухо ответил Райан, продолжая исследовать вековую пыль, - закатился куда-то. О, нашел!

Он выбрался, зажав в руке бутылочку с пипеткой.

- Опять сам пытался закапать? – догадался Жан. – Дай сюда, горе мое!

- Спасибо, сэр.

Жан забрал бутылек и сел на диван, Райан так и остался стоять на коленях, в ожидании запрокинув голову. Нездоровая краснота давно ушла из его глаз.

- Оттяни веко и смотри вверх, - скомандовал полковник, развинчивая бутылочку.

- Так точно, - послушно выполнил требование Забияка. Они делали это по три раза в день, методика давно была отработана.

Прозрачная капелька зависла над глазом Райана, он задержал дыхание, Жан задержал тоже – чтобы не промахнуться.

- Ах ты ж! – капля попала куда надо, и Скотти зажмурился. – Жжется, зараза.

- Давай в другой. Тааак, отличненько.

- Ничего не отличненько! Больно!

Из глаз Скотти текли слезы. Жан притянул его к себе, ничего не видящего, поцеловал в беззащитно-соленые губы.

- Сейчас пройдет, - пообещал он, усаживая его рядом с собой на диван.

Доходяга подобрался к ним, принялся выписывать восьмерки вокруг их ног и тереться о штанины. Райан запрокинул голову, не открывая глаз.

- Помните, - вдруг сказал он, - Архангел приказал нам убить командора Рагварна?

- Забудешь такое, - нахмурился полковник.