- Подумал?! А обо мне ты подумал? Что я чувствовал, когда связи не стало, ты подумал? Когда Дан сообщил о погибших?

Скотти отвел взгляд, его веки дрожали.

- Я о вас и думаю. Вы будете меня щадить, - тихо, но твердо сказал он, - беспокоиться, посылать на задания, которые полегче. Это неправильно и нечестно. Нас не поймут товарищи. Мы же особенные…

Жану было что ответить ему на это. Он мог бы сказать, что их, устойчивых к гипнозу и излучению “звезды”, слишком мало. Что каждая жизнь на вес золота. И они не имеют права гибнуть там, где могут справиться обычные бойцы. Он бы двинул речь о целесообразности и четком следовании приказу… Но вместо этого просто сказал:

- Ты особенный для меня. Так сложилось. Я уже отправил тебя однажды к черту в зубы, больше такого не будет. Ясно тебе, Забияка?

- Все равно это неправильно, - упрямо проворчал он.

- Привыкай.

Жан натянул одеяло на себя и Скотти, давая понять, что спор окончен. Он знал, что завтра Райан оклемается и снова поднимет эту стремную тему. Но сейчас спать, пока не проснулся Доходяга, и не начали звонить из штаба.

Проспали до обеда. Жан, правда, каждые полчаса, как по сигналу, подхватывался, осторожно, чтобы не разбудить Забияку, тянулся к валяющемуся на полу коммуникатору и проверял, нет ли сообщений от Дана. Но Райт не появлялся, а штаб безмолвствовал. Никто их не тревожил.

Тусклое солнце выползло из-за облаков и заглянуло в окна. Райан завозился рядом, переворачиваясь на живот, и полковник окончательно проснулся. Открыл глаза, поглядел в потолок, раздумывая о том, чем занять остаток дня.

Доходяга каким-то образом догадался, что человек проснулся. Интересно, как? Он же даже не шевельнулся! Но котенок уже вскарабкался по одеялу и принялся топтаться по животу и груди полковника, требовательно мурлыча, а когда, скатившись с него, полез к Забияке, Веньяр не выдержал. Подхватил кабысдоха и потащил в кухню, кормить.

Потом подумал, что и им с Райаном тоже неплохо бы чего-нибудь поесть. Открыл холодильник, шкафчики, отыскал кастрюльку – в цветочек, а как же иначе? – достал пакет молока и овсяные хлопья. Кто бы сказал ему еще недавно, что полковник Веньяр будет варить овсянку для любовника, стоя в одних трусах на маленькой кухоньке съемной квартиры. Не поверил бы. Но, именно теперь, осторожно, чтобы не стучать по стенкам кастрюли, помешивая кашу, Жан чувствовал себя почти счастливым.

Райан встал, когда каша была готова и укутана в одеяло (так всегда делала Таня, чтобы еда была “как из печки”), а чайник на плите начал тоненько насвистывать. Пошатываясь, по стеночке, побрел в сортир.

- Ты есть будешь? – окрикнул его Веньяр.

- Буду, - отозвался Забияка.

Вышел, постоял, мутноватым взглядом глядя на полковника.

- А что, уже вечер?

- Нет, - удивился Жан, - день. Часа три.

Скотти потряс головой, зажмурился, потом быстро поморгал.

- А чего так темно?

Полковник струхнул. Подошел к нему, взял лицо в ладони и заставил посмотреть на себя.

- Видишь меня?

- Вижу, - озадаченно ответил Скотти, - что? Почему вы так смотрите? Что со мной не так?

Жан не стал его пугать. Райт год назад тоже был под излучением, и Боцман, и Пуля, но у всех теперь всё в порядке.

- Насмотреться не могу, - прошептал он, - ты как? Отлежался немного?

- Ага, - сумрачно кивнул Райан, - запахло вкусно, есть захотел.

- Это хорошо! – обрадовался полковник. – Ты давай, садись, садись, сейчас положу кашки.

- Сами варили?

- А ты что думал? Я не умею? Все твой командир умеет! Я, может, еще лучше Танюхи готовлю. В армии и не такому научишься. Однажды я целый месяц на всю роту готовил. Завтрак, обед и ужин. Так что ты со мной не пропадешь, мелкий, - Жан болтал, споро накрывая на стол и отгоняя мысли о глазах Скотти. Когда он представлял, как мальчишка корчился под излучением «звезды», хотелось кого-нибудь убить. Или как минимум въебать. Но Райта бить нельзя, да и не знал он, что так все обернется. Спасибо, что оба выжили.

- Сам себя не похвалишь… - хохотнул Скотти, с подозрением уставившись на тарелку.

- Никто не похвалит, ага. Ты попробуй уже.

- Надо же, вкусно, - похвалил Райан.

- Ты что, еще и сомневался? – возмутился Жан, щедро сдабривая его кашу маслом.

- Как не сомневаться, сэр, если вы врете?

- Я вру?!

- А то! Вы закончили оримскую военную академию и выпустились в чине лейтенанта, - невозмутимо высказался Райан, уплетая кашу, - сразу после окончания вас назначили командиром танка. Через два года командиром взвода, а еще через пять вы командовали танковой ротой. Что-то я ни разу не слышал, чтобы в ОВС боевой командный состав участвовал в приготовлении пищи. Это же не ополчение какое-нибудь.

Вот жук! Читал его досье? И когда только успел?

- Умный мальчик, - польстил его самолюбию Веньяр. - Но ты не подумал об учениях.

- О каких учениях?

- А пять лет в академии я что делал? Котят мучил? Все было, сержант: и ночные учения, и гауптвахта, и похлебка на целую роту. Хочешь, могу вечером блинчиков пожарить, мне не сложно!

- Блинчики тоже на всю роту жарили? – вовсю прикалывался Скотти.

- Неее, блинчики только для тебя!

Так, непринужденно болтая, они опустошили тарелки. Райан попросил добавки, Жан счел это хорошим знаком – значит, огранизм восстанавливается – и щедро бухнул еще каши.

Пили чай с печеньем, Скотти сунул в рот зубочистку и по привычке задумчиво катал ее языком. Полковнику ужасно хотелось целоваться – со всеми вытекающими. Но он не был уверен, что момент подходящий. Скотти отстукивал пальцами по столу какую-то сложную дробь.

- Дан и Ванхаус не вернулись? – спросил он.

- Нет еще. Ты мне расскажешь, что у вас случилось?

Ответить Райан не успел, ожил коммуникатор полковника.

Дан. Ну слава богу! Вернулся, чертяка!

- Я поднимаюсь, - коротко оповестил Райт.

Жан удивленно пожал плечами:

- Ну и поднимайся на здоровье.

- Он дает нам возможность надеть трусы, - усмехнулся Забияка.

- Так мы ж и так в трусах.

- А могли быть и без… - проронил Скотти с таким неприкрытым намеком, что полковник сразу понял – он лоханулся. Надо было хватать парня, тащить на диван и любить до звездочек перед глазами.

Но Райт уже звонил в дверь. Жан открыл, друг ворвался в прихожую с холодным ветром и своим извечным бешеным напором. Они обнялись.

- Какие новости? – с нетерпением спросил Веньяр.

- А я думал, ты меня бить будешь, - немного нервно рассмеялся Райт, он был весел и чем-то взбудоражен.

- Хотел, - честно признался Жан, - чай будешь? Когда про погибших говорил, мог бы и сказать, что… ну, что…

- Что это не Забияка, - понятливо кивнул Дан, бухаясь на табурет, - да не мог я, связь была поганая. Мог бы – обязательно передал. Ну?

- Проехали, - развел руками полковник, - так что с чаем?

- Давай. В общем, рассказываю: у меня давно было подозрение, что Лину хотят убрать. Мы с Райаном прикинули, как прихватить злодеев, чтобы за ухо да на солнышко. Степперса, правда, не брали в расчет до последнего. А он и оказался перебежчиком.

- Снова наш гипнотизер?

- Неизвестно, - покачал головой Дан, - Забияка разнес ему башку и спас жизнь мисс Умано. За что ему положено очередное звание и медаль, приказ уже есть.

- Спасибо, сэр, - слегка покраснел Забияка.

- Для нас всех большая честь служить с тобой, Райан Скотти, - торжественно произнес Дан, и Веньяра охватила законная гордость за своего Забияку.

- Служу Ориме, - у парнишки пылали уши, - жизнью и кровью. А можно я сам расскажу, как дело было?

- Можно, - улыбнулся Дан. Взял большую кружку с чаем и откинулся на стену, вытягивая ноги.

- Мы предполагали два варианта покушения на мисс Умано. Подрыв шаттла исключили сразу, когда в последний момент предложили свое, проверенное, судно. У заговорщиков не было возможности переиграть этот вариант. Но они задействовали схему с захватом на аэровокзале в Амбрезе. Мы попробовали расстроить их планы, посадив шаттл в Калхе, но Степперс уговорил мисс Умано лететь, несмотря на песчаную бурю.