Поняв, что подвал совершенно другой, Хакён почувствовал себя немного легче. Настораживали только цепи, свисающие с потолка, да всякий колюще-режущей инвентарь на столе.

- Все собрались? Отлично! – воодушевленно крикнул режиссер.- Сейчас снимаем последнюю сцену. Дьявол утащила вас всех в свою обитель, – начал он объяснять. – Все уже трупы, кроме лидера. Ты, – режиссер ткнул пальцем в сторону Хакёна. – Пытаешься сопротивляться ей. Затем она втаскивает трупы в подвал, лидер видит, что его друзья мертвы. Надежды убиты, света больше нет. Ваше восстание и превращение в демонов мы уже отсняли, так что потом все смонтируем, как надо. Всем все ясно? Отлично. Тогда начали, занимайте места согласно купленным билетам, – бодро пошутил режиссер, отступая к камере.

- Так. Хонбин, пройди к этому стулу, – с планшетом в руке вышел вперед помощник режиссера. Он указал на пугающее средневековое кресло в углу.

- Я помогу, – вызвался Воншик. Хакёна радовал тот факт, что Воншик с Хонбином так сблизились в последнее время.

Воншик повел парня к креслу, с такой бережностью и осторожностью помог ему сесть в кресло, что на это засмотрелась половина съемочной площадки. Хонбин старался держать улыбку на лице, но она напоминала больше нервный тик.

- Лео, займи металлический стул, – продолжил помощник распределять места. Тэгун, надев маску безразличия, направился к противоположному углу. Хакёну это не нравилось. Совершенно. Особенно, когда к парням подошли люди из стаффа и стали фиксировать и Тэгуну, и Хонбину руки на подлокотнике.

- Эн, пройди к той стене, – указал парень на место со свисающими цепями. – Остальные пока ждите своей очереди.

- Удачи! – пожелали хором Санхёк и Джехван.

Хакён улыбнулся им в ответ и прошел на свое место съемок, около которого уже стоял мужчина из персонала.

- Опустись на колени, – приказал незнакомец. Хакён и так чувствовал себя не в своей тарелке, а уж услышав просьбу, ему и вовсе стало нехорошо. Мужчина терпеливо ждал, настраивая цепочку, свисающую с потолка. Хакён медленно опустился на колени, взглянул в сторону Тэгуна, которого привязывали к стулу. Вокалист смотрел только на него, и от этого становилось еще более неловко.

- Подними руки, – произнес мужчина, опуская цепь с браслетом ниже. Хакён выполнил просьбу, начиная чувствовать себя чересчур уязвимым и открытым. Мужчина застегнул на запястьях тяжелые браслеты и вдел в них цепь, фиксируя руки над головой. – Не сильно затянул?

- Нет, – облизав пересохшие губы, Хакён мотнул головой. Во рту стало сухо от волнения, сердцебиение усилилось. Цепи надежно удерживали его на месте, хотя и не причиняли физического неудобства, но сам факт их наличия вгонял в краску. Стоять на коленях перед таким количеством народа было неловко.

Кто-то из персонала включил интро из их песни, будто обстановка уже сама по себе не угнетала. С мрачными, таинственными аккордами, наполненными мистическим духом, даже стафф стал разговаривать тише.

- Как ты? – подошла Мари.

- Лучше следите за остальными, – бросил Хакён.

- Они справляются лучше, чем я думала, – улыбнулась Мари. – Волнуются немного, но в целом реагирует адекватно.

- Не стоило так рисковать, – посмотрев в сторону Хонбина, который дышал так часто, будто едва уже сдерживался, Хакён начинал беспокоиться сильнее. Он заметил, как к Тэгуну подошел Санхёк, макнэ вложил что-то парню в руку, и Тэгун сразу сжал это в кулаке. Хакён решил, что эта была все та же их с Санхёком спасительная пуговица.

- Не переживай, я наблюдаю за ними, – сообщила Мари.

- Посторонним уйти с площадки. Начинаем снимать!

- Подай знак, если тебе станет нехорошо, – бросила напоследок психолог и отошла вместе с остальным стаффом.

- Три. Два. Экшен! – выкрикнул режиссер. – Камеры на лестницу!

Хакён смотрел, как по ступенькам спускается главная героиня. Длинный черный волос водопадом скользил по обнаженным плечам. Красивое, длинное платье подчеркивало изящную фигуру актрисы, делая ее образ соблазнительным и вызывающим. Девушка сошла с лестницы.

- Камеры на Хонбина. Крупный план. Хонбин, ты еще живой, начни вырываться, – давал указание режиссер.

Хакён попытался перенести вес тела на здоровую ногу, но больному колену это не очень помогло. Стоять в подобной позе становилось неприятно – колено начинало ныть, руки, вытянутые над головой, затекали, хотя съемка еще только началась.

- Вот так. Отлично. Молодец. Камера на Лео.

Хакён поднял голову, наблюдая за тем, как красивая женщина обольщает вокалиста, как ее ладонь скользит по рукам парня. Появилось непреодолимое желание оторвать этой актрисе руки, даже ноющее колено перестало беспокоить на время.

- Больше напряжения. Наклонись ниже.

- Меня их фанаты потом не разорвут на части? – засмеялась девушка, кладя руки на плечи Тэгуна.

- Их фанаты будут пищать от восторга, увидев их в кадре. Не ожидал, что эти мальчики так шикарно будут смотреться связанными, – ответил режиссер. – Молодцы, парни. Хорошо играете.

Хакён сомневался, что сейчас кто-то из них троих играет. Все было на самом деле слишком пугающим и смущающим.

- Ты в порядке? – спросила актриса у Тэгуна. – У тебя мышцы деревянные.

- Все хорошо, – Тэгун повел плечами, сбросив руки девушки. Он выглядел сильно раздраженным и крайне недружелюбным.

Девушка же согласно своей роли дьявольски улыбалась, отчего неприязнь к ней росла катастрофически быстро. Она наклонилась ниже, что-то зашептав на ухо парню.

- Отлично! Переходим к лидеру. Натяните цепи, чтобы не болтались тут.

Хакён едва не вскрикнул, когда кто-то из стаффа потянул цепи. В плечах даже что-то хрустнуло от напряжения.

- Можно их немного ослабить? – попросил Хакён, поморщившись.

- Потерпи немного. Ты хорошо получаешься, – ответил режиссер. – Натурально.

- Сейчас натурально мне руки оторвет, – процедил Хакён себе под нос, стараясь приспособиться и встать так, чтобы было немного легче.

- Крупный план!

Хакён посмотрел в приблизившуюся к нему камеру так, как будто на ее месте был режиссер.

- Вау! Здорово! Больше ярости!

Камера отъехала назад. Подошла актриса, схватила его за подбородок, заставляя задрать голову и посмотреть на нее снизу вверх. Хакён все больше чувствовал себя не в своей тарелке.

- Между тобой и главным вокалистом что-то есть? – тихо спросила актриса, обходя его со спины, царапая горло острыми коготками. – Он так сейчас на меня смотрит, словно четвертовать готов.

Хакён тоже поднял взгляд, натолкнувшись на горящий ненавистью взгляд Тэгуна, направленный в их сторону. По спине пробежал холодок.

- Ты скажи ему, что это всего лишь игра, – продолжая ласкать его, шепнула девушка.

- Эн, я хочу добавить немного реалистичности картине. Сможешь выдержать три удара плетью? – спросил режиссер.

В зале стояла полная тишина.

- Нет, – громко произнес Тэгун. В его голосе снова послышались хрипы. – Не надо.

- Да, – Хакён постарался выглядеть беспечным. – Я смогу.

Он сам не понял, зачем согласился на экзекуцию. Перед глазами просто всплыли все те шрамы на теле Тэгуна, и захотелось понять то, что чувствовал парень в тот момент.

- Ты уверен? – переспросила актриса.

- Да. Я готов.

- Вторая и третья камера правый фокус! Применяй полную силу, нам нужен кадр полный физических страданий…

Хакён морально приготовился, встав устойчивее, но уже от первого удара плетью по спине он закричал, выгибаясь дугой от ужасной, жалящей боли. И без того натянутые руки полыхнули огнем.

- Смотри в камеру!

Хакён уже слышал голос режиссера как через вату. Так как он не отреагировал, актриса решила помочь – схватив его за волосы, потянула назад, поднимая голову выше.

- Шикарно. Продолжаем…

От следующего удара Хакён, уже не сдерживаясь, закричал в голос. Боль была острой, пронзительной.

- Какой же у тебя низкий болевой порог, – засмеялся режиссер.