- Тебе может понадобиться помощь, – спокойно отозвался Тэгун. Вот так просто и понятно. Хакён улыбнулся, признавая, что друг прав. Неизвестно еще, в какую историю влип Хонбин.

- Он сказал, что хочет уйти из группы, – после долгой тишины сообщил Хакён. Он смотрел вперед, на петляющую по улицам машину Хонбина, и все никак не мог выкинуть из головы последний разговор с Ли.

- Почему?

- Он не стал объяснять. Как думаешь, это может быть связано с девушкой?

- Он ни с кем не встречается. Воншик сказал.

- Теперь уже не знаю, радоваться этому или нет. Если была бы девушка, я бы понял. А так…

- Наркотики?

Хакён уже и сам начинал об этом думать, как ни старался прогнать эти мысли из головы. Эта вечная рассеянность Хонбина, его раздражительность, вспыльчивость, его частые отлучки. Вполне может оказаться, что он принимает какой-то запрещенный препарат. Но Хакён хотел надеяться на лучшее.

- Ты тоже об этом думал, да? – повернулся к нему Тэгун.

Хакён кивнул, радуясь, что водитель такси не понимал по-корейски и не узнавал их.

- Скоро выясним.

Такси Хонбина привезло его к пафосному ресторану в центре Токио. Хакён нахмурился и попросил водителя незаметно припарковаться где-нибудь напротив окон и подождать. Ему все больше не нравилось происходящее. Зачем Хонбин сюда приехал? Кто его тут ждет?

Тем временем Ли вышел из машин, воровато огляделся, спрятал руки в карманы и, так и не сняв капюшон, направился к входу ресторана. Хакён собрался пойти следом за ним, но Тэгун задержал его за локоть.

- Не надо. Смотри.

Хакён посмотрел в указанную сторону, в окно ресторана, где за столиком сидел знакомый мужчина. Ким Сонтек. У Хакёна появилось чисто инстинктивное желание вломиться в ресторан и засадить этому мужчине кулаком в челюсть. Ким Сонтек был известным репортером желтой прессы. Сколько айдолов он уже потопил своими скандальными и дерзкими статьями, ловко манипулируя людьми, всегда держась на грани полуправды! Этот человек был омерзителен. И Хакён даже представить не мог, для чего Хонбин встречается с ним.

От напряжения даже спина заболела. Хакён отпустил ручку двери, хотя все внутри еще требовало пойти в ресторан и разобраться на месте. Панорамное остекление ресторана позволяло хорошо увидеть то, что происходило внутри, плюс ко всему тяжелые шторы на окнах не были полностью занавешены.

Ким Сонтек сидел как раз возле окна, спокойно, с удовольствием поглощая свой ужин. Через минуту к его столику подошел Хонбин. Из-за капюшона было не видно его лица, но поза парня говорила сама за себя – пришел он не по своей воле.

- Ким Сонтек… он что-то нашел на него? – тихо спросил Хакён, наблюдая, как журналист довольно откидывается на спинку стула и улыбается своему собеседнику. Они о чем-то долго разговаривали, журналист выглядел все более счастливым, а Хонбин же наоборот нервно теребил рукава ветровки под столом. Рядом с «убийцей айдолов» парень выглядит до ужаса беззащитным. Хакён не понимал, почему Хонбин промолчал о таком. Разве такие вопросы решаются в одиночку? Разве его бы осудили, скажи он правду? Хакён не понимал, где ошибся, почему не смог заручиться доверием своего мембера.

Атмосфера за столиком в ресторане накалялась. Хонбин схватил вилку со стола и замахнулся на мужчину. Тот ему в ответ что-то сказал, и рука парня дрогнула, безвольно опустилась вместе с вилкой. Хонбин без сил рухнул обратно на стул. Ким Сонтек неожиданно протянул руку и потрепал парня за щеку. Хакёна покоробило. Было в этом жесте что-то мерзкое, скользкое.

Хонбин что-то кивнул на слова журналиста и вышел из ресторана.

- Что будем делать? – спросил сзади Тэгун.

Хакён смотрел, как Ли потеряно осматривается на улице и ловит новую машину такси.

- Ты следуй за ним, а я поговорю с Ким Сонтеком, – выбираясь на тротуар, бросил Хакён.

- Уверен? – засомневался Тэгун.

- Я просто узнаю, что ему нужно от Хонбина. В любом случае мы ничего не теряем. Следи за ним, хорошо?

Тэгун кивнул. Хакён снова попросил водителя следить за другой машиной и, дождавшись, когда такси отъедет, направился к зданию ресторана. На входе пропускать его сразу не хотели, но объяснив, что его ждут, Хакён проскользнул внутрь зала. Взглядом отыскав мужчину, он направился прямиком к его столику.

- Добрый вечер, господин Ким Сонтек, – вежливо начал Хакён, присев на место Хонбина. Журналист удивленно выгнул бровь и рассмеялся.

- Ча Хакён, если не ошибаюсь, – промокнув губы салфеткой, мерзко улыбнулся мужчина. Один его вид выворачивал наизнанку. Мужчине было около сорока пяти, низкорослый, худощавый, с маленькими черными глазами-бусинками и резкими чертами лица, как у настоящей крысы. Этого человека ненавидел весь корейский шоу-бизнес.

- Вы правы. Раз мы друг друга узнали, я перейду сразу к делу, – начал Хакён. – Что вам нужно от Хонбина?

- О, как интересно. Он до сих пор ничего вам не сказал? – с ехидными нотками спросил мужчина. Хакён проигнорировал его тон, ожидая продолжения. – По твоему лицу вижу, что он еще не сказал о своей маленькой тайне. Забавно.

Журналист снова улыбнулся:

- Мне даже интересно, как ты поступишь, если узнаешь правду.

Хакён уже ненавидел Хонбина за то, что ему сейчас приходится сидеть здесь и выслушивать чертового Ким Сонтека.

- Думаю, мы могли бы с вами договориться. При любой «правде», – произнес Хакён, решив в случае необходимости выкупить компромат на Хонбина и защитить группу. Он просто не мог представить, что такого ужасного Ким Сонтек накопал на парня, что тот даже со своими друзьями не поделился проблемой.

- Конечно, – охотно согласился журналист и достал небольшой диктофон с наушниками. Положив устройство на стол посередине между ними, Ким Сонтек убрал руку. – Две недели назад мне случайно довелось услышать один любопытный разговор.

Хакён не сомневался, насколько «случайным» это было.

- Послушай. Тебе будет интересно, я уверен, – махнув головой на диктофон, произнес журналист.

Хакён с опаской притянул устройство к себе, размотал наушники и, вставив их в уши, включил запись. Послышался шум уличной забегаловки, голоса людей на фоне, звон бутылок, сигналы проезжающих мимо машин.

- Тебе нужно просто расслабиться парень, – произнес незнакомый мужской голос на записи.

- Я не могу так больше, – пьяный голос Хонбина резанул слух. Обычно он никогда не напивался до такого состояния. – Он ничего не понимает, не замечает, обращается со мной, как с ребенком малым, понимаешь? А я с ума схожу, когда его вижу… когда он улыбается, смеется. Черт, он так заразительно смеется, так красиво, – простонал Хонбин.

Хакён поднял взгляд на журналиста, не понимая пока смысла разговора. Ким Сонтек продолжил ужинать, кивнув головой в призыве продолжить слушать.

- Ты хочешь уложить его в постель? – прямой вопрос незнакомца пробирает до костей. Хакён невольно крепче сжал диктофон, надеясь, что он просто что-то недопонял в этом странном разговоре.

Хонбин на записи хрипло, горько усмехается, но отвечает уверенно.

- Хочу. Когда он переодевается, мне крышу сносит, – хохотнул Хонбин. – Я не знаю, все так сложно, неправильно. Знаю, что неправильно, но не могу ничего с этим сделать. Меня на части рвет, когда его вижу с кем-то. Он же, твою мать, такой…

От голоса Хонбина, наполненного каким-то неестественным обожанием, Хакёну становилось не по себе, словно он влезал туда, куда не следовало, узнавал то, что ему никогда не следовало знать.

- Почему ты ему ничего не скажешь? – спросил незнакомый голос на фоне льющегося в стакан напитка.

- Нет, – уверенно ответил Хонбин. – Нет, никогда. Точно никогда. Он… ему девушки нравятся. Блондинки с длинными волосами, низкого роста и пухлыми губами. Я знаю, только мне так плохо и больно, кажется, что мое сердце разнесет на части в любую минуту…

- Эй, дружок, да ты уже почти спишь. Скажи, кому позвонить? Может, твоей безответной любви позвоним? Как его, кстати, зовут? – развязанный и почти трезвый голос незнакомца.