Хонбин внезапно повалил его на кровать, врываясь в рот сумасшедшим, диким поцелуем. Хакён, растерявшись, не сразу ответил, но, почувствовав легкое прикосновение пальцев Тэгуна, расслабился. Хонбин целовался иначе – жестко, грубо. И это так отличалось от дурманящих поцелуев Тэгуна, что голова готова была взорваться от подобной разницы. Что происходит?

- Не бойся, – шепнул Тэгун на ухо, лизнул ладонь, влажно, пошло, поднимая возбуждение за несколько секунд. Хакён застонал, когда руки Хонбина жадно стали шарить по его телу.

- Хакён? – оторвавшись от губ, Хонбин выглядел таким безумным, возбужденным, красивым до одури, что ему невозможно было отказать.

- Все в порядке, – облизнув пересохшие губы, ответил Хакён. – Продолжай, – выдохнул он, посмотрев в потемневшие глаза Тэгуна. Они оба – и Хонбин и Тэгун – были как демоны, пугающие и восхитительные.

Хонбин снова целовал, раздевая его и раздеваясь сам. Казалось, что он окончательно забыл о существовании Тэгуна, слепо отдаваясь своим желаниям. Хакён заметил сеть шрамов на теле парня, почти такие же, как и у Тэгуна. Осторожно проведя ладонью по груди Хонбина, Хакён заворожено смотрел на то, как напрягаются мускулы. Хонбин рвано выдохнул, вцепившись в его руку.

- Не прикасайся к нему, – ревниво потребовал Тэгун. Хакён ошалело наблюдал за тем, как Тэгун заводит ему руку над головой и привязывает рубашкой к кровати.

- Он твой. На несколько часов. Но потом я заберу его снова, и никогда больше не отдам, – произнес Тэгун Хонбину.

И как реагировать на подобное заявление?

- Не отвязывай его, – бросил Тэгун напоследок и вышел из спальни.

Хакён пытался дернуться из оков, но Тэгун постарался на славу – узел получился крепким.

- Не собираешься помочь? – спросил Хакён у нависшего над ним Хонбина.

- Нет. Вы с Тэгун-хёном в таких отношениях, что он может распоряжаться тобой, как ему вздумается? – спросил Хонбин.

- Я пока и сам не знаю, что у нас за отношения, – признался Хакён. С заведенными руками было неудобно, но при этом было какое-то странное чувство, будто он полностью и безраздельно принадлежит Тэгуну. Было в этом что-то возбуждающе.

- Мне уйти? – нерешительно спросил Хонбин.

- А ты хочешь?

Хакён мог дать однозначный ответ – он не хотел сейчас, чтобы парень ушел. Наваждение. Странное, неправильное, возбуждающе. Хакён мог еще смириться с тем, что ему нравилось быть с Тэгуном, но как реагировать на то, что сейчас он не отказался бы от ночи с Хонбином? Кем эти желания делают его? На какое дно толкают животные желания?

- Я хочу тебя, – сладкий, одурманенный шепот Хонбина, от которого мысли заволакивает туманом. – Хочу тебя до ужаса. Так давно, что ты даже не представляешь себе.

Хонбин покрывал его тело короткими поцелуями, полными восхищения и любви. Хакён, прикрыв глаза, тихо застонал, наслаждаясь лаской. Хватка Хонбина была жесткой, он забывался. Но с ним было хорошо. Он выцеловывал грудь, опускаясь ниже, прикусывал зубами кожу на животе, ласкал языком. Жадно, ошалело, словно добравшийся до желанной игрушки ребенок. Хакён позволял ему делать все, что взбредет в голову, но из головы не уходил Тэгун. Сжимая в руках его рубашку, он выгибался под другим парнем, сходя с ума от противоречивых эмоций. Все, что делал с ним Хонбин, было удивительно возбуждающе, тело реагировало в ответ на каждое грубое прикосновение Хонбина. Хакён подпустил его ближе, закрыл глаза, отвечая на поцелуи, отвечая на его вынашиваемую долгие годы страсть, на эту похоть, от которой кружилась голова.

Хонбин не заботился ни о чем, он, казалось, забыл обо всем, о всякой подготовке, смазке. Ворвался в распластанное под ним тело так, словно желал отомстить за всю свою любовь без ответа. Хакён громко вскрикнул, до онемения стиснув пальцы. Хонбин остановился, лаская его тело открытыми ладонями, пока Хакён, как рыба, выброшенная на берег, хватал воздух ртом. Было кошмарно больно, но это словно избавляло его от вины перед Хонбином за то, что он не может ответить на его чувства.

Хонбин не двигался, давая ему время привыкнуть к чувству заполненности внутри.

- Ты специально это? – прохрипел Хакён, когда парень стал вылизывать его шею.

- Да, – признался Хонбин. На его губах появилась дьявольская улыбка. – Я ненавижу тебя за то, что люблю, – размеренно, медленно начал он двигаться. Хакён прикусил губу, чтобы не застонать от неприятных, саднящих ощущений. – Но я покончу с этими чувствами, – от очередного движения перед глазами начинает все расплываться.

- Хонбин, пожалуйста… полегче, мне больно, – попросил Хакён.

- Давай забудем обо всем, что сегодня произошло, хорошо? – неожиданно смягчился Хонбин, поцеловав в плечо.

- Только если ты перестанешь меня насиловать, – выдавил из себя Хакён.

- Прости.

Хонбин перестал его мучить, толчки стали более размеренными, спокойными, правильными. Боль сменилась наслаждением, она была другой, не такой, как с Тэгуном, она словно несла в себе другую основу, странная, царапающая нервы. Хакён слышал возбуждающие стоны парня, что сладкой музыкой разливались по венам. Хонбин довел их до разрядки, изрядно вымотав и себя, и Хакёна.

- Развяжи меня, – восстанавливая дыхание, попросил Хакён.

- Нет. Не хочу потом получить от Тэгуна, – улыбнулся Хонбин. – Я ясно понял, кому ты принадлежишь, – склонившись, он подарил мягкий поцелуй. Создавалось ощущение, что это прощальный, последний поцелуй между ними, наполненный горечью и любовью.

- Ты будешь в порядке? – тихо спросил Хакён.

- Не сомневайся. Это моя футболка? – Хонбин поднял футболку с пола.

- Да. Остальные твои вещи валяются на краю постели. Левее. Да, – подсказывал Хакён. Хонбин одевался медленно, но уверенно. Казалось, в нем что-то изменилось. – Ты доберешься до своей комнаты?

- Я не настолько беспомощен. Уверен и ты тоже. Все будет в порядке, Эн-хён, – улыбнулся он и на ощупь добрался до двери.

Хакён не понимал своих чувств. Вроде бы все хорошо, но и как-то плохо. И тошно. Хотя пару минут назад тонул от наслаждения. Через мгновение в спальню вошел Тэгун.

- Ты под дверью стоял? – стараясь позорно не разреветься, спросил Хакён.

- Да, – Тэгун развязал ему руки, сразу укрывая в своих объятиях. – Я кое-что приготовил. Идем.

- Да? Что, отдашь меня следующему? – съязвил Хакён. – Кто там на очереди? Санхёк? Воншик? Кто еще меня не имел?

Тэгун внимательно смотрел на него, а потом поцеловал. Так, как умел лишь он. До одури сладко, как ванильное мороженное, тающее на языке. Хакён только тогда понял, насколько его сковывает нервное напряжение.

- Ты хотел этого сам. Я видел, – произнес Тэгун, оборачивая его одеялом. Хакён не стал спорить, он и сам не был уверен в том, где проходила граница между тем, что он хотел и тем, чего не должно было быть.

Тэгун заставил его подняться и повел на первый этаж. Хакён вспомнил, что где-то здесь находилась джакузи. Но раньше Хакён сюда не заходил, теперь же был поражен этим местом.

Огромная джакузи, заполненная горячей водой с лепестками красных роз, свечи, горевшие повсюду. От такой романтичности Хакён потерял дар речи. Тэгун забрал у него одеяло, разделся сам и толкнул лидера к воде.

Хакён с наслаждением опустился в воду, зачарованно смотря на лепестки роз.

- Это ты все приготовил? – рассматривая мягкую, романтичную обстановку, спросил Хакён.

- Нет, – мотнул Тэгун головой. – Это все было. Я просто зажег свечи. Подумал, что тебе понравится.

- Мне нравится.

За этой дверью словно был другой мир, который отрезал их от всех проблем.

- Не беспокойся за Хонбина. Его встретил Воншик, – произнес Тэгун.

- У меня такое ощущение, что вы обо всем этом заранее договорились, – задумчиво играя с лепестками, произнес Хакён.

- Так и есть, – признался Тэгун. – Ты злишься?

- Не знаю.

- Тебе понравилось… с ним?

- А тебе не все равно? – повернулся к парню Хакён. Тэгун выглядел спокойным и равнодушным. И Хакёну нестерпимо хотелось сорвать эту маску, увидеть его настоящие эмоции, пробраться к нему под кожу, узнать о нем все.