- Не могу, – простонал Хонбин, закрывая лицо руками.

Запись внезапно оборвалась, но через пару секунд продолжилась вновь.

- 8 октября. Пациент Чон Тэгун. Маниакальная затяжная депрессия с суицидальными наклонностями на последней стадии. Положительные сдвиги в клинике болезни наметились после физического контакта с сексуальной составляющей с Ча Хакёном.

После короткого сообщения снова появилась запись. Только на месте Хонбина сидел Тэгун.

- Мы можем поговорить о том, что произошло с тобой в том ангаре? – голос Мари прозвучал как-то иначе, она разговаривала спокойно, ровно, на равных.

Тэгун кивнул.

- Как ты потерял голос?

- Он сжег мне связки щелочью, – как робот, без всяких эмоций произнес Тэгун.

- Ты можешь рассказать подробнее? – Мари выглядела озадаченной.

- Он привязал меня к столу, вставил в рот какую-то штуку и заставил Хонбина залить мне в горло приготовленный раствор, – спокойно, так, будто речь идет и ни о нем вовсе.

- Что ты чувствовал в тот момент?

- Я потерял сознание через три минуты, – также невозмутимо ответил Тэгун.

- А в эти три минуты?

Лицо Тэгуна напоминало каменную маску, по которой невозможно ничего понять.

- Я не помню.

- Когда ты пришел в себя, что ты почувствовал?

- Не знаю. Я не помню.

- А сейчас? Как у вас с Хакёном?

Лицо Тэгуна преобразилось, став более человечным, проявились какие-то эмоции, легкая улыбка, словно он вспомнил о чем-то хорошем.

– Я не хочу его отпускать.

- Ты знаешь о чувствах Хонбина? Что думаешь по этому поводу?

- Хонбин красивый, они подходят друг другу.

- Ты не ревнуешь? Что бы ты сделал, если бы Хакён выбрал Хонбина?

- Не знаю, – пожал Тэгун плечами. – Хонбину Хакён нужен так же, как и мне.

Дверь открылась, и Хакён увидел на пороге Мари. Она догадалась обо всем сразу, прошла вперед, захлопнула крышку ноутбука и вытащила свою флэшку. Хакёна трясло. Его словно ударили по голове, оглушили новостью. Господи… что же пришлось пережить Тэгуну и Хонбину?

Мари села на край кровати.

- Он справится? – сглотнув комок в горле, спросил Хакён.

- Хонбин – да. Насчет Тэгуна не уверена. Парень спрятал все воспоминания за стену в голове. И я не знаю, когда она рухнет, и что произойдет, если эти воспоминания прорвутся наружу, – ответил Мари. – То, что он начал разговаривать, хорошо, то, что он стал реагировать на тебя – тоже хорошо. Но тебе стоит приготовиться к тому, что может произойти рецидив. И не бери больше чужие вещи.

Хакён пребывал в прострации до самого вечера. Права ли психолог или все не так страшно, как она рисует? Разве она может знать Тэгуна? Откуда ей знать, что творится в его голове? Тэгун всегда был закрыт ото всех.

Когда все разбрелись по комнатам, Хакён стал ждать. Ему самому нужно было поговорить с Тэгуном. Парень пришел в спальню после душа, и, увидев Хакёна в постели, сразу направился к нему, предварительно защелкнув замок двери.

Хакёна восхищала хищная грация Тэгуна, с которой парень забрался на кровать, с ходу подминая под себя.

- Нам надо поговорить, – попытался Хакён остановить напор парня.

- Не хочу, – заползая ладонями под футболку, Тэгун сразу припал губами к губам, затыкая его и лишая возможности нормально мыслить.

- О чем вы сегодня говорили с Мари? – в перерывах между поцелуями, спросил Хакён.

- О тебе и Хонбине, – расстегивая джинсы, выдохнул Тэгун. Его напору невозможно было сопротивляться, он сметал все остатки здравого смысла, разрушая всю оборону. Но Хакёну нужно было узнать, насколько психолог права, потому что даже представить себе страшно, что Тэгун вновь вернется в то состояние полной невменяемости, в котором он пребывал целый год.

- И что она сказала? – не унимался Хакён.

- Чтобы мы занялись сексом втроем, – прямо произнес Тэгун, стягивая с себя свитер.

- Так и сказала? – шокировано переспросил Хакён.

- Я так понял.

В дверь постучались. Хакён так резко дернулся в сторону, что чуть не упал с кровати. В последнюю секунду Тэгун удержал его от падения, вернув на прежнее место. Но Хакён поднялся. У него было ощущение, что его поймали с поличным. Еще и это предложение Тэгуна, от которого бросало в жар. Сердце забилось с утроенной силой. Хакён нервно выдохнул, беря в себя в руки. Тэгун со спокойным любопытством наблюдал за ним, и это слегка напрягало.

Открывая дверь, Хакён не был уверен, что выглядит адекватно.

Но увидев на пороге Хонбина, он и вовсе вспыхнул как спичка.

- Э… привет, – неловко поздоровался Хонбин. – Я могу войти?

- М, да, – растерянно кивнул Хакён. – Проходи.

- Тэгун-хён, здесь?

Было видно, что Хонбин сильно нервничал. Он теребил рукава своей водолазки, смотря в пустоту мертвым взглядом.

- Здесь, – ответил Хакён за парня и посмотрел в сторону Тэгуна, который застыл на кровати.

- Это мое задание. От Мари, – неловко произнес Хонбин и показал на бутылку вина в руке.

- Что-то мне подсказывает, что вы оба неправильно ее поняли, – улыбнулся Хакён. – Но я не против выпить. Тэгун?

Парень кивнул, но, видимо вспомнил о том, что Хонбин не видит его, произнес свое «да» вслух.

- Отлично. Проходи, – Хакён довел Хонбина до кровати и усадил его на край. – Я принесу бокалы.

Хонбин занервничал, повернувшись в его сторону, как ребенок, который боится остаться без родителя. Хакён бы не оставил его так, но он понимал, что Хонбину нужно побыть с Тэгуном наедине, просто чтобы их прошлое перестало так терзать.

- Я скоро, – пообещал Хакён и вышел из спальни.

Он спустился на кухню. Фужеры нашлись быстро, но Хакён не спешил подниматься. То, что он узнал из той записи, проливало свет на многие странные вещи, которые происходили в последнее время. Теперь было понятно, почему Тэгун и Хонбин так реагировали друг на друга. Был ли у них шанс наладить отношения вновь? Что на самом деле испытывал Тэгун к парню, который лишил его голоса? Что чувствует сам Хонбин?

Хакён переживал за обоих. Вспомнив слова Мари о том, что Тэгун может сорваться в любой момент, Хакён взял бокалы и поднялся в свою спальню. Хонбин и Тэгун сидели в той же позе, Хакёну даже показалось, что они и словом друг с другом не перекинулись. Облегчение на лицах обоих при появлении лидера было слишком явным.

- Я принес бокалы, – сообщил Хакён. – Тэгун, откроешь бутылку?

Разлив вино по бокалам, Хакён протянул один Хонбину. Но у того так дрожали руки, что вино едва не пролилось. Тэгун тоже заметил это.

Хакён сел рядом, забирая бокал у парня.

- Извините, – смутившись, Хонбин спрятал руки. – Я… я знаю, что мои слова ничего не значат. Но мне жаль, то, что я сделал…

- Ты не виноват, – неожиданно сухо произнес Тэгун. – Я не виню тебя.

- Я не смог выдержать, – дрогнувшим голосом прошептал Хонбин. Хакён чувствовал его боль, как свою. – Было так больно… я не смог.

- Замолчи, – потребовал Тэгун.

- Не могу! Я это сделал! Я! Я лишил тебя голоса! И как мне жить с этим?! – сорвался на крик Хонбин.

Тэгун внезапно подался вперед, зажав рот Хонбина рукой.

- Это он сделал, – жестко произнес Тэгун. – Он, не ты. Выпей, – вырвав один бокал из рук Хакёна, Тэгун схватил Хонбина за волос, оттянул ему голову назад и насильно влил вино в рот.

Хакёну не нравилась подобная жестокость, но вмешаться он не посмел.

Хонбин покорно выпил все, что Тэгун ему влил. Несколько капель стекло ему по подбородку, слишком эротично, как в вызывающей рекламе. Тэгун отпустил его, когда бокал опустел, но на этом сумасшествие не закончилось.

Тэгун взял ладонь Хонбина и положил ее на бедро Хакёна. Это заставило всех напрячься.

Хакён вопросительно смотрел на Тэгуна. Хонбина все еще немного трясло.

- Ты хочешь его? – тихий вопрос Тэгуна вызывал дрожь. Хакён задышал чаще, не зная, что в данный момент его пугает больше всего.

- Да, – честный, прямой ответ Хонбина.

- Тэгун? – Хакён не знал, что хочет спросить, он просто терялся. Его бросало в жар от мыслей, от одного только предположения о том, что задумал парень.