- Ничего сложного. Пара тестов и опросник, – успокоила психолог. – Держи, это тебе, – передала она несколько листков Джехвану. – Это творческий тест, поэтому не задумывайся над ответами долго, хорошо?

- Да, я понял, – принимая листы, кивнул Джехван.

- Так, а это передадите Воншику, – Мари вытащила из сумки небольшую игрушку – железную дорогу с паровозом.

- Игрушка? – удивился Хакён, рассматривая забавную детскую расцветку коробки. – Наш Воншик, конечно, ребенок, но он в старшей возрастной группе.

- Он поймет, – улыбнулась Мари. – А это тебе.

Психолог протянула ему три чистых альбомных листа. Хакён непонимающе покрутил их, не понимая в чем тут шутка.

- Вот возьми ручку и запиши, – произнесла женщина.

Хакён склонился над низким журнальным столиком, отодвинув поднос Джехвана, приготовился писать.

- Запиши: «Что я буду делать, если группа распадется вновь? Что буду делать, если успеха не будет?», – произнесла Мари. Хакён поднял на нее вопросительный взгляд. Он не хотел писать подобное, и рассматривать подобные варианты тоже не хотел. – Пиши, – кивнула Мари на листки бумаги. – Я не буду проводить с тобой консультацию, пока ты не заполнишь все эти три листка своими ответами.

Все мемберы замолчали, Хакён чувствовал это давление, пока держал ручку над листком бумаги.

- Не верите в нас? – спросил Хакён, снова взглянув на психолога.

- Я хочу, чтобы ты понял свои проблемы, – произнесла Мари без всяких шуток. – Ты единственный из всех, кто отказывается признать, что нуждается в помощи.

Хакён почувствовал себя неловко. Психолог никогда с ним не говорила в таком тоне, она никогда не заставляла его говорить о себе, они почти всегда говорили только о мемберах, чему Хакён всегда радовался. А сейчас она чуть ли не обвиняла его в присутствии друзей, и это Хакёну не нравилось.

- Хорошо, я заполню, – как можно небрежнее ответил Хакён и записал продиктованные вопросы на бумагу.

- Вот и отлично, – довольно произнесла Мари. – А теперь позовите Тэгуна, я хочу пообщаться с ним первым.

Хакён отбросил ручку и с неприязнью посмотрел вслед психологу, направляющейся на второй этаж. Ведьма!

- Я позову Тэгуна, – поднявшись, Хакён направился в дальнюю комнату, где стояла рояль.

Добравшись до нужной комнаты, Хакён услышал красивую мелодию клавишных, разбавленную электронными басами.

- Получается грязно, давай сменим бит на восьмой, – произнес Воншик, взлохматив себе волосы. Он сидел с открытым ноутбуков рядом с роялью, за которой играл Тэгун.

Они оба были серьезны и сосредоточены, погрузившись в процесс.

- Нет, тут другая тональность, – возразил Тэгун. – Надо брать выше.

- Не надо, этот кусок укладывается, – мотнул Воншик головой. – Ля-ля–ми. Слышишь?

- Надо уходить в «до», – сыграл Тэгун по-своему. Так и, правда, получалось лучше. Высоко, звонко, пронзительно.

- А кто эту твое «до» возьмет, кроме тебя? – раздраженно произнес Воншик.

Хакён решил вмешаться. Он постучался, заявив о своем приходе. Оба оторвались от работы и повернули голову в его сторону.

- Заканчивайте. Мари пришла, – сообщил Хакён. – Тэгуна просит пройти первым, а тебе Воншик оставила подарок в гостиной.

- Хорошо. Позже закончим, да? – повернулся Воншик в сторону Тэгуна. Тот кивнул, не спеша уходить.

Воншик оставил ноутбук и вышел первым, оставляя их наедине. Хакён закрыл дверь, подпуская Тэгуна ближе. Обвив шею парня руками, Хакён закрыл собой выход. Тэгун, склонившись, уже привычно поцеловал его, положив руки на талию.

- Снова будете говорить обо мне? – спросил Хакён, притягивая парня ближе.

- Если хочешь, не буду, – спокойно произнес Тэгун.

- Я не против, – решил уточнить Хакён. Если вокалисту нужно с кем-то поговорить об этом, то возражать Хакён не собирался. – Мне просто интересно. Ты ей все расскажешь?

- Нет, – чуть улыбнулся Тэгун. – Я не буду говорить, какой ты шумный в постели, – прошептал он на ухо. Хакён хотел сказать что-нибудь язвительное в ответ, но тело реагировало на близость парня совершенно бесстыдно, слова просто вылетали из головы, оставляя одно лишь желание.

- У тебя все еще болит там? – тихо спросил Тэгун, проведя носом по шее и опустив руку на ягодицы. Хакён отчаянно пытался сдержать стон, но это уже было нереально. Почему так хорошо?

- Нет, – выдохнул он почти в губы парня. – А что? Хочешь?

- Да. Хочу. Очень, – без всякого флирта, прямо заявил Тэгун и отстранился. – Я пойду.

Хакён после его ухода еще постоял несколько минут, приводя мысли в порядок. Как можно сказать такое, а потом просто взять и уйти? Просто непрошибаемый кремень какой-то! Хакён уже чувствовал предвкушение сегодняшней ночи, и одернул сам себя, ругая за глупую, но почему-то такую счастливую улыбку.

Хакён вернулся в гостиную спустя пару минут. Парни сидели возле журнального столика, смотря, как маленький паровозик катается по кругу на игрушечных рельсах. Специальный подарок Мари пробудил в них маленьких детей.

- И что значил этот подарок? – повиснув на плече Воншика, спросил Хакён.

- Что я хожу по кругу, – вздохнул парень, задумчиво смотря на игрушечный паровоз.

- Ты смотри, он еще и сигналит, – сообщил Джехван, рассматривая коробку с этикеткой. Кажется, никого не занимало, что эта игрушка была тайным посланием для Воншика. Хакён думал о том, стоит ли ему поговорить с Воншиком, но его отвлек макнэ.

- Хён, тут Мари обронила флэшку, – Санхёк оторвался от поезда и указал на край столика. – Вернешь?

- М. Да. Отнесу.

Хакён взял флешку и направился на второй этаж. Он собирался увидеть Тэгуна в кабинете с психологом, но внезапно его одолело любопытство – что может быть на флешке. Мари в первую их встречу еще предупреждала, что иногда ей необходимо будет вести видео или аудио съемку их консультаций. Может, здесь их запись?

Поддавшись мимолетному импульсу, Хакён прошел мимо кабинета и нырнул в спальню Санхёка, у которого был свой ноутбук. Не теряя времени, Хакён быстро все подключил, вставил флешку и натянул большие наушники.

На устройстве оказалось несколько файлов. Хакён открыл первый, бросив короткий взгляд в сторону двери.

- 8 октября. Третья консультация с Ли Хонбином, – раздался голос за кадром. И через секунду появилось изображение.

Кабинет. Напротив Мари в кресле сидел Хонбин. Он напряженно сложил руки на коленях, как примерный школьник.

- Ты говоришь, что не собираешься возвращаться на сцену, правильно я тебя поняла? – спросил Мари.

- Да, – кивнул Хонбин, сцепив руки в замок.

- Почему?

- Не сейчас, так позже он поймет, что я обуза для них и сам попросит меня уйти.

Хакён нахмурился – что за бред?

- Почему ты согласился участвовать сейчас? Репетируешь с остальными. Ты хочешь этого?

- Не важно, что я хочу. Я не вижу! Хакён делает вид, словно это не проблема, но я не смогу наравне с остальными репетировать новые танцы. Как я вообще могу выйти на сцену, если ничего не вижу?

- Причина ведь не только в этом, да? – вкрадчиво спросила Мари. – Ты все еще чувствуешь к нему что-то?

Хонбин замолчал, закрыл глаза.

- Расскажи, что ты чувствуешь.

- Я не знаю, – обреченно выдохнул Хонбин. – Это наваждение, зависимость какая-то, я не могу отделаться от этого. Мне кажется, что я могу нормально дышать, только когда он рядом. А потом думаю… вдруг он снова исчезнет? Что я тогда буду делать? Я пытаюсь избавиться от этого. Правда. Я стараюсь, но … не могу. Черт, не могу, вы понимаете? Теперь, когда я не вижу, стало еще хуже. Он прикасается ко мне, позволяет мне касаться себя и … мне становится этого мало. Я ненавижу себя за эту жадность…

- Не вини себя. Это естественная реакция организма. Так как ты утратил зрение, другие органы чувств обострились. Тебе нужно успокоиться. Как думаешь, что могло бы тебе помочь выйти из этого состояния зависимости?

Парень опустил голову и неловко заерзал в кресле.

- Хонбин, мы с тобой договаривались говорить открыто. Только так я смогу помочь тебе и остальным ребятам, – мягко произнесла Мари. – Ты ведь уже думал об этом, да? Тебе не кажется, что стоит попробовать с другим парнем?