- Спасибо.

От разговора с Воншиком стало немного легче.

Ближе к вечеру Хонбин вернулся в пустой гостиничный номер, собрал свои вещи и отправился в аэропорт. Он несколько раз собирался позвонить Хакёну и извиниться, но всякий раз пасовал. С чувством вины и сожаления Хонбин вернулся на Родину.

Первым делом он собирался позвонить Хакёну и попросить его о встречи вне стен компании, но набрать нужный номер не успел. Что-то кольнуло в шее, а уже через пару секунд он потерял сознание.

Очнулся Хонбин в темном помещении, подвешенный за руки к потолку. Голова жутко болела, в натянутых мышцах тянуло легкой болью. Не понимая, где он и как сюда попал, Хонбин поднял голову и огляделся. Когда глаза привыкли к темноте, он смог увидеть решетки клетки, камеры на стенах, цепи в соседних клетках, спускающиеся вниз на тонких нитях острые крючки. От увиденного по спине пробежал противный холодок страха.

Запаниковав, Хонбин дернулся в путах, но веревки оказались слишком тугими.

- Не стоит пытаться, – раздался голос со стороны двери.

В помещении вошел мужчина в сером костюме. Он щелкнул выключателем на стене и зал залил тусклый желтый свет. Хонбин узнал в мужчине репортера.

- Ким Сонтек, – потрясенно выдохнул он и в ужасе уставился на мужчину. – Вы совсем с ума сошли? Отпустите меня!

- Нет, так ты мне больше нравишься, – безразлично отозвался Сонтек, пройдя к столу в центре зала. – Скоро у тебя появится компания, так что не волнуйся, скучно не будет.

От одного вида психа и ножей на столе стало дурно.

- Что вам нужно? Мы же делали все, что вы хотели, – стараясь говорить спокойно, Хонбин стал оглядываться в поисках спасения. Несколько клеток по периметру, железная дверь, тряпичные куклы… Это же место съемок их клипа!

- Да. Тот поцелуй. Я видел, – согласно кивнул Сонтек, надевая на себя фартук. Хонбину стало не по себе. – Ты не должен был его целовать. Ты принадлежишь мне. И твой лидер тоже принадлежит мне.

- Вы сумасшедший?! О чем вы говорите? Выпустите меня немедленно!

- Я кое-что придумал для Хакёна, – произнес мужчина и зашел в клетку. Дверка тихо скрипнула, резанув слух.

Сонтек подошел ближе, и Хонбин нервно дернулся назад, когда его пытались схватить за подбородок. По коже пробежали мурашки от безумного взгляда мужчины.

- Красивый мальчик, – довольно улыбнулся Сонтек, грубо сжав пальцы на подбородке парня. Хонбин не смог даже отвернуться. Внутри все забилось в истерике, когда ладонь мужчины скользнула по шее, ниже, к ключицам, к первым расстегнутым пуговицам рубашки.

- У тебя такая нежная кожа, – зачарованным шепотом произнес мужчина.

- Не трогай меня, – процедил Хонбин, дернувшись в сторону. От прикосновений Сонтека к горлу подкатывала тошнота, а от намерений мужчины выворачивало наизнанку.

- Ты должен стать послушным мальчиком, – Сонтек начал расстегивать пуговицы на рубашке парня.

- Отвали от меня, мразь!

Хонбин подтянулся и лягнул мужчину ногами. Сонтек отшатнулся, но не упал. Хонбин нервно и испуганно стал пытаться выпутаться из веревок. Мужчина противно засмеялся и снова приблизился. Хонбин попытался отпихнуть его, но из-за связанных рук все его попытки были тщетны. Он до последнего сопротивлялся и пытался отделаться от мужчины, но Сонтек все же нацепил ему на ноги браслеты и подвел к ним цепь, зафиксировав на месте. Возможность двигаться пропала.

- Вот так лучше, – запыхавшись немного, произнес Сонтек. Хонбин нервно дернулся, но уже ничего не мог сделать. Уязвимость и беззащитность остро действовали на нервы.

- Что вам нужно? – стараясь привести дыхание в норму, Хонбин хаотично пытался придумать способ спастись.

- Хочу коллекцию кукол, – пугающе спокойно ответил Сонтек. – Мне не нравится то, как ты на меня смотришь, – внезапно произнес репортер.

Сердце срывается на галоп. Тишина и только позвякивание цепей.

Хонбин бессмысленно дернулся в оковах, увидев в руках мужчины липкую ленту, и ужас заполнил рассудок.

Он проснулся от собственного крика, испуганно запутавшись в одеяле. Темно. Слишком темно. Страшно. Больно. От паники и бессилия на глазах слезы.

- Эй-эй, тише, Хонбин, – чьи-то руки пытаются ему помочь. Но страх настолько огромен, что не сразу удается разобраться в ситуации. Перед глазами до сих пор стоит ухмылка Сонтека и липкая лента, которой его заковали, как жалкое насекомое. Хонбин до сих пор помнил это ощущение прикосновения клейковины к глазному яблоку, натянутые веки и невозможность моргнуть, а потом страшная, сумасшедшая боль во всем теле.

- Это я, Воншик. Успокойся, ну же. Приди в себя. Это просто сон. Просто кошмар, все закончилось, – чьи-то руки мягко обняли со спины.

Воншик.

Хонбин задыхался, не в состоянии успокоиться. Эти кошмары выматывали его, изнуряли до нервного срыва. Он думал, что привык, смирился со своей слепотой, но в такие моменты, как этот, когда сердце испуганно трепыхалось в груди от приснившихся воспоминаний, Хонбин начинал сходить с ума от вечной темноты. С утратой зрения картины прошлого становились все ярче и ярче, и они не собирались блекнуть.

- Я здесь, с тобой. Успокойся, – взволнованно попросил Воншик. – Все закончилось.

Слезы хлынули сами собой. Не было никаких сил сдерживать эти рыдания. Он безумно устал бороться с самим собой. Грудь сдавливало от рвущейся наружу истерики.

Хонбин зажал себе рот рукой, чтобы подавить всхлипы.

- Успокойся. Пожалуйста, ты меня пугаешь, – шепот на ухо, теплые объятия Воншика только еще больше раздирали израненную душу, они напоминали, что он лишился всего, что больше никогда не увидит. Ничего больше не увидит.

- Может, позвать Хакёна? – предложил Воншик. Хонбин краем сознания понимал, что пугает парня, но не мог взять себя в руки. Упоминания Хакёна лишь добавило масло в огонь. Одно это имя оставляло ожоги на коже.

- Не надо, – стараясь выровнять дыхание, Хонбин стал выбираться из его объятий.

- Поговори со мной. Я же хочу помочь, Бин.

- Помочь? – ядовито бросил Хонбин, смотря в темноту перед собой. – Чем?

- Я не знаю, – обреченный вздох. – Но то что ты напялил на себя улыбку и делаешь вид, что все в порядке, не особенно помогает.

- Я не вижу, Воншик. Понимаешь, черт возьми, я ничего не вижу! – ударив кулаком по матрасу, выкрикнул Хонбин. – Я не могу больше. Не могу, – едва не скуля, он свернулся на кровати.

Хонбин чувствовал осторожное прикосновение Воншика, но оно не унимало внутреннюю дрожь. Он готов был отдать все на свете, чтобы сейчас на месте рэпера оказался Хакён.

- Не могу больше, – сглатывая слезы, Хонбин обхватил себя руками.

- Шш, успокойся, – голос Воншика дрожал, когда он стал поглаживать его по плечу.

Хонбин не знал, чтобы бы он делал без Воншика. Этот человек с первых дней пребывания в доме Реука помогал ему твердо стоять на ногах, он поддерживал и оберегал, заставляя бороться дальше. Но он не мог заменить Хакёна. И от этого становилось обиднее всего. Хакёна никто не мог заменить.

- Боже, ты дрожишь так, – в голосе Воншика слышалось неприкрытое волнение. – Давай, позвоним Мари, а?

- Не надо, – вцепившись в руку парня, прохрипел Хонбин. Дыхание постепенно приходило в норму, но ночной кошмар не оставлял.

- Ты уверен, что Мари не нужна? – не выдергивая руки, шепотом спросил Воншик.

Хонбин слышал в его вопросе тревогу, и искренне не понимал, почему Воншик до сих пор не сбежал от него в другую комнату. Ведь не было ни одной ночи, чтобы они смогли нормально выспаться из-за кошмаров Хонбина. Почему Воншик рядом? Почему он каждый раз согревает своими объятиями, справляясь с его частыми истериками? Хонбин хотел узнать ответ, но не решался поговорить об этом. Он боялся, что однажды Воншику надоест с ним возиться, и он уйдет.

- Я знаю, что тебе нужен Хакён, но с этим не могу помочь, – произнес Воншик, притягивая его обратно на подушки и укладывая рядом с собой. Хонбин послушно лег, не выпуская руки рэпера. Ему казалось, что если он отпустит его, то утонет в своих кошмарах навсегда. Как Тэгун.