Брат спросил её однажды:

– Ты ешь каждый день?

– Два и три раза, если хочу, – с гордостью ответила она.

– Пожалела бы зубы! – посоветовал ей Пепе и задумался, а потом спросил снова:

– Очень богат твой хозяин?

– Он? Я думаю – богаче короля!

– Ну, оставим глупости соседям! А сколько брюк у твоего хозяина?

– Это трудно сказать.

– Десять?

– Может быть, больше…

– Поди-ка, принеси мне одни не очень длинные и тёплые, – сказал Пепе.

– Зачем?

– Ты видишь – какие у меня?

Видеть это было трудно, – от штанов Пепе на ногах его оставалось совсем немного.

– Да, – согласилась сестра, – тебе необходимо одеться! Но он ведь может подумать, что мы украли?

Пепе внушительно сказал ей:

– Не нужно считать людей глупее нас! Когда от многого берут немножко, это не кража, а просто делёжка!

– Ведь это песня! – не соглашалась сестра, но Пепе быстро уговорил её, а когда она принесла в кухню хорошие брюки светло-серого цвета и они оказались несколько длиннее всего тела Пепе, он тотчас догадался, как нужно сделать.

– Дай-ка нож! – сказал он.

Вдвоём они живо превратили брюки американца в очень удобный костюм для мальчика: вышел несколько широковатый, но уютный мешок, он придерживался на плечах верёвочками, их можно было завязывать вокруг шеи, а вместо рукавов отлично служили карманы.

Они устроили бы ещё лучше и удобнее, но им помешала в этом супруга хозяина брюк: явилась в кухню и начала говорить самые грубые слова на всех языках одинаково плохо, как это принято американцами.

Пепе ничем не мог остановить её красноречие, он морщился, прикладывал руку к сердцу, хватался в отчаянии за голову, устало вздыхал, но она не могла успокоиться до поры, пока не явился её муж.

– В чём дело? – спросил он.

И тогда Пепе сказал:

– Синьор, меня очень удивляет шум, поднятый вашей синьорой, я даже несколько обижен за вас. Она, как я понял, думает, что мы испортили брюки, но уверяю вас, что для меня они удобны! Она, должно быть, думает, что я взял последние ваши брюки и вы не можете купить других…

Американец, спокойно выслушав его, заметил:

– А я думаю, молодчик, что надобно позвать полицию.

– Да-а? – очень удивился Пепе. – Зачем?

– Чтобы тебя отвели в тюрьму…

Это очень огорчило Пепе, он едва не заплакал, но сдержался и сказал с достоинством:

– Если это вам нравится, синьор, если вы любите сажать людей в тюрьму, то – конечно! Но я бы не сделал так, будь у меня много брюк, а у вас ни одной пары! Я бы дал вам две, пожалуй – три пары даже; хотя три пары брюк нельзя надеть сразу! Особенно в жаркий день…

Американец расхохотался; ведь иногда и богатому бывает весело.

Потом он угощал Пепе шоколадом и дал ему франк.

Пепе попробовал монету зубом и поблагодарил:

– Благодарю вас, синьор! Кажется, монета настоящая?

Всего лучше Пепе, когда он один стоит где-нибудь в камнях, вдумчиво разглядывая их трещины, как будто читая по ним тёмную историю жизни камня. В эти минуты живые его глаза расширены, подёрнуты красивой плёнкой, тонкие руки за спиною и голова, немножко склонённая, чуть-чуть покачивается, точно чашечка цветка. Он что-то мурлычет тихонько, – он всегда поёт.

Хорош он также, когда смотрит на цветы, – лиловыми ручьями льются по стене глицинии, а перед ними этот мальчик вытянулся струною, будто вслушиваясь в тихий трепет шёлковых лепестков под дыханием морского ветра.

Смотрит и поёт:

– Фиорино-о… фиорино-о…

Издали, как удары огромного тамбурина, доносятся глухие вздохи моря. Играют бабочки над цветами, – Пепе поднял голову и следит за ними, щурясь от солнца, улыбаясь немножко завистливой и грустной, но всё-таки доброй улыбкой старшего на земле.

– Чо! – кричит он, хлопая ладонями, пугая изумрудную ящерицу.

А когда море спокойно, как зеркало, и в камнях нет белого кружева прибоя, Пепе, сидя где-нибудь на камне, смотрит острыми глазами в прозрачную воду: там, среди рыжеватых водорослей, плавно ходят рыбы, быстро мелькают креветки, боком ползёт краб. И в тишине, над голубою водой, тихонько течёт звонкий, задумчивый голос мальчика:

Взрослые люди говорят о мальчике:

– Этот будет анархистом!

А кто подобрей, из тех, что более внимательно присматриваются друг ко другу, – те говорят иначе:

– Пепе будет нашим поэтом…

Пасквалино же, столяр, старик с головою, отлитой из серебра, и лицом, точно с древней римской монеты, мудрый и всеми почитаемый Пасквалино говорит своё:

– Дети будут лучше нас, и жить им будет лучше!

Очень многие верят ему.

В Италии много гор, и камни бывают там самых разных цветов, в зависимости от минералов, эти горы образующиех. В Италии добывают один из самых дорогих мраморов с фиолетовым отливом. Может быть, автор его имел в виду.

При правильной постановке корзины она оказывается над позвоночным столбом, поэтому вес распределяется равномерно. На каждый участок приходится небольшое давление, к тому же распределению веса и компенсации давления способствуют межпозвоночные диски и изгибы позвоночника. Изгибы превращают позвоночник в некое подобие пружины, которая компенсирует вес за счёт распределения нагрузки и равномерного сжатия.

Ослы – сильные и выносливые животные. Их часто использовали для перевозки больших грузов. Через спину осла перекидывали широкий ремень, к которому привязывали большие корзины. Возможно, Пепе напомнил гружёного осла?

Да. Внутри яблока находятся семена. А сама мякоть – это разросшееся основание цветка. Из-за различия климата могут отличаться какие-то параметры: например, высота, плодовитость, сладость плодов, сроки созревания. Но в целом яблони не слишком различаются.

Нет, не обязательно. Время созревания зависит от многих факторов: климата, погоды, сорта дерева. На юге, в тёплое лето, груши могут созреть в конце июля – начале августа. А на севере в этот же год позднее. Есть ранние (летние) сорта. Их плоды собирают в августе, а поздние (зимние) только через два месяца, в начале октября и даже в ноябре.

Италия расположена южнее, в зоне субтропического средиземноморского климата. То есть там, во-первых, теплее. А во-вторых, гораздо более плавные переходы между сезонами. Италия располагается на берегу Средиземного моря. Летом оно нагревается, а зимой медленно остывает. Тёплое море зимой согревает Италию, как большая батарея.

Из семян шоколадного дерева – какао-бобов, из которых получают масло и какао-порошок для изготовления шоколада. В шоколад могут добавлять орехи, цукаты, изюм. Иногда шоколадную массу смешивают с молоком, получая молочный шоколад. Белый шоколад делается без добавления какао-порошка, из молока с маслом какао.