Муку, как правило, делают, перемалывая семена злаков, чаще всего пшеницы и ржи. Бывает, что используют кукурузу и сою, ячмень. Ещё первобытные люди измельчали зёрна различных злаковых растений в муку при помощи камней. Постепенно техника измельчения муки развивалась и совершенствовалась. Сегодня для этого используют различные виды мельниц, по-разному измельчающие зерно для опрёделенных целей.

Медведи вообще не живут полными семьями – мама, папа, дети. Только мама и дети, и то пока медвежата не станут самостоятельными. Иногда вместе с мамой с медвежатами можно встретить и старших братьев-сестёр, рождённых в прошлом году.

Лукошко – маленькую корзинку – плели из веток ивы или коры. Часто использовали липовый луб – внутреннюю часть коры липы. Лукошко из всех видов корзин – самая маленькая и лёгкая корзинка. Их широко использовали, например, при посеве зёрен и семян, для ловли пчелиного роя. А ещё лукошки использовали в качестве… подушек!

Смотря с кем сравнивать. Есть более быстрые и юркие жуки, например жужелицы или скакуны. А есть и более медленные и неуклюжие, например жуки-навозники. А так божьи коровки довольно юркие насекомые. Попробуйте поймать её на листе какого-нибудь растения и сами в этом убедитесь.

Ящерицы – это небольшие животные, относящиеся к рептилиям. Маленькие потомки динозавров, очень юркие. Похожи на змеек с четырьмя лапками. Наши ящерицы обычно зелёного и коричневого цвета (см. с. 66), тропические могут быть разноцветные. Летом ящериц можно увидеть греющимися на солнце.

Конечно! Лисы – очень близкие родственники собак и, как собаки, могут сидеть. Но сидят лисы в природе очень редко. Например, когда самцы лис сторожат нору со своей самкой и детенышами. Или когда самки лис присматривают за своими детьми. Чаще, если всё спокойно, лисы ложатся и, как собаки, сворачиваются клубочком. Обычно самец лисицы («лисовин») выбирает холм или возвышенность неподалёку и оттуда наблюдает за окрестностями.

В общем-то, да. Петухи – самцы куриц – привыкли защищать от врагов и конкурентов. У одного петуха может быть несколько «жён», и всех надо оберегать. А врагов у куриц много: кошки, собаки, хищные птицы. Зачастую враги крупней, чем сам петух. Трусливый петух вряд ли справится с такой задачей.

Пепе – лет десять, он хрупкий, тоненький, быстрый, как ящерица, пёстрые лохмотья болтаются на узких плечах, в бесчисленные дыры выглядывает кожа, тёмная от солнца и грязи.

Он похож на сухую былинку, – дует ветер с моря и носит её, играя ею, – Пепе прыгает по камням острова, с восхода солнца по закат, и ежечасно откуда-нибудь льётся его неутомимый голосишко:

Его всё занимает: цветы, густыми ручьями текущие по доброй земле, ящерицы среди лиловатых камней, птицы в чеканной листве олив, в малахитовом кружеве виноградника, рыбы в тёмных садах на дне моря и форестьеры на узких, запутанных улицах города: толстый немец, с расковырянным шпагою лицом, англичанин, всегда напоминающий актёра, который привык играть роль мизантропа, американец, которому упрямо, но безуспешно хочется быть похожим на англичанина, и неподражаемый француз, шумный, как погремушка.

– Какое лицо! – говорит Пепе товарищам, указывая всевидящими глазами на немца, надутого важностью до такой степени, что у него все волосы дыбом стоят. – Вот лицо, не меньше моего живота!

Пепе не любит немцев, он живёт идеями и настроениями улицы, площади и тёмных лавочек, где свои люди пьют вино, играют в карты и, читая газеты, говорят о политике.

– Нам, – говорят они, – нам, бедным южанам, ближе и приятнее славяне Балкан, чем добрые союзники, наградившие нас за дружбу с ними песком Африки.

Всё чаще говорят это простые люди юга, а Пепе всё слышит и всё помнит.

Скучно, ногами, похожими на ножницы, шагает англичанин, – Пепе впереди его и напевает что-то из заупокойной мессы или печальную песенку:

Товарищи Пепе идут сзади, кувыркаясь со смеха, и прячутся, как мыши, в кусты, за углы стен, когда форестьер посмотрит на них спокойным взглядом выцветших глаз.

Множество интересных историй можно рассказать о Пепе.

Однажды какая-то синьора поручила ему отнести в подарок подруге её корзину яблок своего сада.

– Заработаешь сольдо! – сказала она. – Это ведь не вредно тебе…

Он с полной готовностью взял корзину, поставил её на голову себе и пошёл, а воротился за сольдо лишь вечером.

– Ты не очень спешил! – сказала ему женщина.

– Но всё-таки я устал, дорогая синьора! – вздохнув, ответил Пепе. – Ведь их было более десятка!

– В полной до верха корзине? Десяток яблок?

– Мальчишек, синьора.

– Но – яблоки?

– Сначала – мальчишки: Микеле, Джованни…

Она начала сердиться, схватила его за плечо, встряхнула.

– Отвечай, ты отнёс яблоки?

– До площади, синьора! Вы послушайте, как хорошо я вёл себя: сначала я вовсе не обращал внимания на их насмешки, – пусть, думаю, они сравнивают меня с ослом, я всё стерплю из уважения к синьоре, – к вам, синьора. Но когда они начали смеяться над моей матерью, – ага, подумал я, ну, это вам не пройдёт даром. Тут я поставил корзину, и – нужно было видеть, добрая синьора, как ловко и метко попадал я в этих разбойников, – вы бы очень смеялись!

– Они растащили мои плоды?! – закричала женщина.

Пепе, грустно вздохнув, сказал:

– О нет. Но те плоды, которые не попали в мальчишек, разбились о стены, а остальные мы съели, после того как я победил и помирился с врагами…

Женщина долго кричала, извергая на бритую голову Пепе все проклятия, известные ей, – он слушал её внимательно и покорно, время от времени прищёлкивая языком, а иногда, с тихим одобрением, восклицая:

– О-о, как сказано! Какие слова!

А когда она, устав, пошла прочь от него, он сказал вслед ей:

– Но, право, вы не беспокоились бы так, если б видели, как метко попадал я прекрасными плодами вашего сада в грязные головы этих мошенников, – ах, если б вы видели это! – вы дали бы мне два сольдо вместо обещанного одного!

Грубая женщина не поняла скромной гордости победителя, – она только погрозила ему железным кулаком.

Сестра Пепе, девушка много старше, но не умнее его, поступила прислугой – убирать комнаты – на виллу богатого американца. Она сразу же стала чистенькой, румяной и, на хороших хлебах, начала заметно наливаться здоровым соком, как груша в августе.