Д а м ы (вскрикивают). Мальчик!
Т ё н н е с е н. Чтооо?
Р ё р л у н д. Ну, я вам доложу…
Г о с п о ж а Б е р н и к. Что ты имеешь в виду, Лона?
Л о н а. Джона, конечно же. Насколько я знаю, других детей у меня нет. То есть Юхана, как вы его называли.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Юхан!
Г о с п о ж а Р у м м е л ь (тихо, госпоже Люнге). Пропащий брат!
Б е р н и к (мнется). Юхан тоже здесь?
Л о н а. Само собой. Я без него не езжу. Но что-то у вас скорбный вид. Вы сидите в темноте, шьете что-то белое… Никто из родни не умер?
Р ё р л у н д. Сударыня, здесь комитет призрения нравственно испорченных душ.
Л о н а (полушепотом). Что вы говорите?! Все эти красивые модные дамы, они?..
Г о с п о ж а Р у м м е л ь. Ну, я вам скажу!..
Л о н а. Ой, поняла, поняла. Черт, это же госпожа Руммель. А там госпожа Холт, ого! Что-то мы все не стали моложе с последней встречи. Знаете что, люди добрые, пусть ваши нравственно испорченные греховодники подождут денек, хуже не станут. Такое радостное событие, как сегодня…
Р ё р л у н д. Возвращение домой не всегда радость.
Л о н а. Неужто? Так-то вы читаете вашу Библию, господин пастор?
Р ё р л у н д. Я не пастор.
Л о н а. Так наверняка станете им. Фу! Ваше нравственное шитье часом не испорчено? Вонь, как от савана. А я в прериях привыкла к чистому воздуху, так и знайте.
Б е р н и к (утирает лоб). Да, тут правда душно и тошно.
Л о н а. Погоди, погоди, ну-ка сейчас мы выберемся из этой гробницы… (Раздвигает занавески.) К его приходу здесь должен быть яркий свет! Увидите мальчика отмывшимся, во всем блеске…
Т ё н н е с е н. Уф?
Л о н а (открывает дверь и окна). В смысле: увидите, как только ему удастся отмыться. Он надеялся ополоснуться в гостинице, а то на пароходе изгваздался, как поросенок.
Т ё н н е с е н. Уф!
Л о н а. Уф? Это ведь не?.. (Показывая на Хилмара, обращается к остальным.) Он так тут и болтается? По-прежнему все «уф» да «уф»?
Т ё н н е с е н. Я не болтаюсь, я обретаюсь здесь ввиду своей болезни.
Р ё р л у н д. Хм, дорогие дамы, я не думаю…
Л о н а (заметив Улафа). Бетти, это твой? Дай пять, парень! Или ты боишься своей старой страшной тетки?
Р ё р л у н д (засовывая книгу под мышку). Сударыни, я не думаю, что сегодня нам удобно продолжать. Но мы увидимся завтра.
Л о н а (гостьям, которые встают, собираясь уходить). Так и сделаем. Я приду вовремя.
Р ё р л у н д. Вы? Прошу прощения, сударыня, что вы собираетесь делать в нашем комитете?
Л о н а. Проветрить его, господин пастор.
Действие второе
Зала в доме консула Берника.
Г о с п о ж а Б е р н и к в одиночестве работает над своим шитьем. Чуть погодя справа входит к о н с у л Б е р н и к в шляпе и перчатках, с тростью в руке.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Карстен, ты уже вернулся?
Б е р н и к. Да, у меня здесь встреча назначена.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Юхан наверняка снова сегодня придет.
Б е р н и к. Я жду одного человека. (Снимает шляпу.) А куда подевались нынче все дамы?
Г о с п о ж а Б е р н и к. Госпожа Руммель с Хильдой заняты.
Б е р н и к. Неужели? Прислали сказать, что не смогут?
Г о с п о ж а Б е р н и к. Да, у них слишком много дел по дому.
Б е р н и к. Понятно. Остальные тоже, конечно, не придут?
Г о с п о ж а Б е р н и к. Да, они сегодня тоже не смогли.
Б е р н и к. Так я и думал. А где Улаф?
Г о с п о ж а Б е р н и к. Я разрешила ему прогуляться с Диной.
Б е р н и к. Эта Дина – вертихвостка безмозглая. Вчера прямо с места в карьер взялась любезничать с Юханом…
Г о с п о ж а Б е р н и к. Карстен, дорогой, но Дина ведь не знает, что…
Б е р н и к. А Юхан? Мог бы проявить хоть немного такта и не выказывать ей столько внимания. Я видел, какими глазами таращился на них Вигеланн.
Г о с п о ж а Б е р н и к (с шитьем на коленях). Карстен, ты можешь понять, что им тут нужно?
Б е р н и к. Хм… У него там ферма, но дела идут не очень. Вчера она упирала на то, что им приходится ездить вторым классом…
Г о с п о ж а Б е р н и к. Да, похоже, что так, к сожалению. Но как она посмела приехать? Она! Так страшно оскорбила тебя, а теперь…
Б е р н и к. Брось, забудь ты эти старые истории.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Да как? Я сегодня только о том и думаю. Он же мне брат… я тревожусь… не о нем, а что его приезд поставит тебя в неловкое положение. Карстен, я смертельно боюсь, что…
Б е р н и к. Боишься чего?
Г о с п о ж а Б е р н и к. А его не посадят за те деньги, что пропали тогда у твоей матери?
Б е р н и к. Ну что за чепуха! Кто может доказать, что деньги тогда пропали?
Г о с п о ж а Б е р н и к. Господи, об этом весь город знает, к несчастью. Ты сам говорил…
Б е р н и к. Я ничего не говорил. Город ничего о той истории не знает, это были пустые слухи и ничего больше.
Г о с п о ж а Б е р н и к. Карстен, сколько же в тебе благородства!
Б е р н и к. Выкинь из головы эти бредни, я сказал. Ты не понимаешь, что мучаешь меня, копаясь во всем этом? (Мечется по комнате, потом швыряет свою трость.) И вот ведь принесла их нелегкая именно сейчас, когда мне так важно ничем не омраченное, ровное и доброе отношение ко мне города и прессы. А теперь газеты по всей округе начнут смаковать подробности. Как я их ни встреть, хоть тепло, хоть холодно, все истолкуют против меня. Примутся копаться в прошлом… ровно как ты. В таком обществе, как наше… (Швыряет перчатки на стол.) И ни одного человека рядом, с кем я мог бы поговорить, на кого опереться…
Г о с п о ж а Б е р н и к. Совсем ни одного, Карстен?
Б е р н и к. Ни одного. А кто? И почему все это на мою голову ровно сейчас?! Не сомневаюсь, они мечтают устроить скандал, хоть так, хоть эдак, – она особенно. Вот ведь наказанье, быть в родстве с такими людишками!
Г о с п о ж а Б е р н и к. Я ничего не могу поделать с тем…
Б е р н и к. С чем ты ничего не можешь поделать? С родством между вами? Что верно, то верно!
Г о с п о ж а Б е р н и к. Я их не зазывала вернуться домой.
Б е р н и к. Ну наконец, завела свою шарманку! Я их не зазывала, приглашения не посылала, за волосы сюда не тащила… уже оскомину набило.
Г о с п о ж а Б е р н и к (разражается рыданиями). Какой ты к тому же недобрый…
Б е р н и к. Вот это правда. А ты еще порыдай, порыдай, а то городу пока мало, о чем посудачить, надо больше. Бетти, довольно глупить. И пересядь на террасу, сюда могут войти. Или народу обязательно видеть госпожу Берник с заплаканными глазами? То-то будет славно, когда разойдется об этом слух… Вроде шум в прихожей? (В дверь стучат.) Войдите!
Госпожа Берник уходит со своим шитьем на террасу. Справа входит корабельный мастер А у н е.
А у н е. Здравствуйте, господин консул.
Б е р н и к. Здравствуйте. Вы, верно, догадываетесь, чего я от вас хочу?
А у н е. Поверенный говорил мне, что вы вроде бы недовольны тем…
Б е р н и к. Я недоволен всей работой верфи, Ауне. Вы не справляетесь с аварийными судами. «Пальма» должна быть на ходу давным-давно. Господин Вигеланн каждый день вынимает из меня душу, с ним трудно иметь дело как с совладельцем корабля.
А у н е. «Пальма» может выйти в море послезавтра.
Б е р н и к. Наконец-то. А этот американец, «Индиан гёрл», стоит у нас уже пять недель…
А у н е. Американец? Я понял так, что сперва надо приналечь на вашу «Пальму».
Б е р н и к. Я не давал вам оснований думать так. Американца тоже надо было привести в порядок как можно быстрее, но вы этого не делаете.
