Мальчишка яростно кусал губы, лихорадочно соображая, чем бы пронять Дракона.

- Но разве справедливо то, – сказал он наконец, – что я должен скитаться и нуждаться?!

- Ты можешь пойти на службу ко мне, – предложил Давр. – Да и небольшой дом я мог бы тебе подарить. Согласен?

Мальчишка ниже склонил голову и промолчал.

- Ага, согласится он! – усмехнулся Черный. – Он же ничего делать не умеет! А дом – даже ежели его тебе подарят, – надобно содержать. Куда лучше замок. И слуги.

Мальчишка взвился под потолок, краснея всем своим маленьким личиком и яростно стискивая рукой рукоять… ого! Меч! Смелый перец!

Надо сказать, к тому моменту Черный-Зед был фигурой почти одиозной. А какие страшные и героические картинки про него рисовали! О! Как комиксы про Человека-Паука.

Если я-то точно знал, что он свой в доску парень, то художники рисовали властелина мира! Этакий богатырь, восседающий за столом, покрытым парчой и шелками, и в руке, унизанной перстнями, он завсегда держал чашу с вином, а взгляд исподлобья сверлил… Словом, голову оттяпает, и не спросит, как звали!

И сейчас была именно такая картинка. Картинка, я бы сказал, маслом.

Два Дракона, мы – за застланным парчою столом, Черный, слегка захмелевший, вальяжно развалившийся в кресле и вытянувший свои длинные ноги, с обнаженными руками – над одной из них, закатав рукав, трудился татуировщик. Словом, простой человек предстал перед сильными мира сего… и они над ним насмехаются! И Черный ржал громче всех!

- Вы можете смеяться надо мной сколько угодно, – звонко крикнул мальчишка, – но где же ваша справедливость?!

- Никто и не думал смеяться, – заметил Давр. – Зед просто усомнился в том, что тебя устроит мое предложение – и. кажется, он прав?

Мальчишка молчал, глядя на Черного… нехорошо так глядя! Ох, екнуло мое сердце! Потому что в гневном взгляде этого маленького человечка, которого Черный мог прихлопнуть одним щелчком, почудилась мне угроза – и недобрая усмешка… злая… язвительная…

- Ты нехорошее замыслил, – произнес я безотчетно, выходя из транса… опять!

Сердце мое зашлось и едва не выпрыгнуло из груди, потому что сейчас я не ошибался, я снова не ошибался – этот человек пришел, чтобы сделать дурное! Не Черному – хотя его гадкие мысли крутились именно вокруг него, – и ни кому-то определенному… но мысли его были черны!

Давр встрепенулся; он уже слыхал о странном прозвище – Слепой Мастер, – но ничего не говорил о том, что думает по этому поводу.

Теперь же он услышал мои слова.

- Человек, – резко произнес он, – зачем ты пришел? Что ты хочешь от нас? Только правду говори! Я вижу в тебе корысть!

- Корысть? – переспросил мальчишка. – Да, пожалуй, корысть. И хитрость – это я не отрицаю. Я нарочно пришел сюда, потому что слышал многое о принцах. Особенно о Зеде, который смел и дерзок, и который единым взмахом своего клинка разрубает проблему надвое.

Так я хочу, чтобы он разрубил надвое мою проблему! Я хочу вернуть свой дом; ты прав, Сиятельный Зед, я ничего не умею делать, потому что был воспитан как человек знатный и богатый. И мне легче отнять, чем самому начать прислуживать.

Черный присвистнул, вытаращившись на нахала.

- И ты полагаешь, – медленно произнес он, – что за эти твои речи я помогу тебе?!

- Думаю, да, – ответил наглец не менее смело. – Еще как! Потому что полгорода знает, что к новому императору направился проситель. И если я вернусь ни с чем – что скажут люди? Кроме того, – мальчишка усмехнулся уж вовсе отвратительно, и я поразился тому, сколько злобы может помещаться в таком маленьком существе, – я долго готовился к этому визиту! Вы можете не помнить меня, но я частенько отирался около вас, и особенно – около Зеда, и даже пару раз разговаривал с ним, – в голове моей забрезжили обрывки смутных воспоминаний, кажется, этот тип отирался около поганого замка! – и распустил слухи….

- Так, – подвел итог Давр, – ты еще и славно врать умеешь?

- Умею, – премерзко хихикнув, ответил наглец. – Умею! Много людей видели, как я сегодня въехал сюда, и еще большее количество знает, что принц Зед поклялся мне страшной клятвой в том, что поможет мне, знатному человеку, получить достойный дом – даже если бы ему и пришлось отнять его у Аринды!

- Что?! – заорали оба Дракона в один голос, подскакивая на своем ложе. Не выдержав резкого движения сразу двух могучих тел, треснуло ложе, и вино из уроненной кружки красной рекой хлынуло по полу, к ногам дерзкого просителя.

Черный завертел головой, оглядываясь то на разъярившихся Драконов, но на дерзкого вымогателя, ничего не понимая.

- Да, – мерзко смеясь, ответил мальчишка. – Именно так! Я узнал, что Зеда не признавали люди знатные, и потому на весь свет растрезвонил о том, что он мне поможет. Если он этого не сделает, – мальчишка усмехнулся, стрельнув глазами в сторону Черного, – то это напомнит его недругам, кто он таков, и они снова и снова будут надевать фиолетовые повязки. А люди в твоем кненте, Давр Гроза Небес, которые поверили в мои сказки, возмутятся и не пожелают чтобы ими управлял обманщик…

Это была правда; люди могли снова вспомнить, что хорошо умеют пользоваться сетями! Давр сверлил негодяя глазами, и я видел, что он просто хочет откусить подлецу ногу, так просто, чтобы он не стоял так прямо и вальяжно….

- Я вижу, – медленно произнес он, – что ты все обдумал. Ты хитер. Так чего же ты хочешь?

- Я уже сказал, – небрежно ответил мальчишка, – дом. И мне приглянулся дом Аринды. Это жилище богатое. Мне оно подходит.

Алкиност от ярости побагровел; его яркая чешуя налилась темнотой и потускнела, гребень на его голове встал дыбом и угрожающе вибрировал.

- Что, – прошипел он совершенно нечеловеческим голосом, приближая свою плоскую змеиную голову к лицу мальчишки, который от ужаса побелел, как полотно. – Что ты хочешь, повтори-ка еще разок, чтобы слышали все, кто подслушивает по всем углам этого дома!

Его хвост стремительно развернулся и шарахнул по полу, да так, что мы едва не упали со своих сидений, а мальчишка зашатался, растопырив руки, как при землетрясении. Вино, разлитое по полу, от удара взлетело тысячами алых капель.

Из-за шикарных новых портьер выкатился церемониймейстер, которому подслушивать должно по роду его занятий; раскрылись двери, и в зал ввалились пара солдат, охраняющих наши покои, где-то в коридоре послышался стеклянный звон – там некто, несущий нам с Черным вина, уронил поднос. Татуировщик, на которого почему-то никто не обратил внимания, от испуга громко заверещал. Все скрытые от наших глаз люди, прячущиеся или просто не высовывающиеся из своих укромных уголков, посыпались как переспевшие сливы с дерева, обнаружив себя.

- Достаточно ли свидетелей твоей подлости и твоей лжи? – прошипел Алкиност, все темнея. Его обычно такие светлые и прозрачные глаза теперь налились черной кровью, и голос все больше походил на змеиное шипение. Я с трудом понимал, что он говорит. – Или нужны ещё? И если я теперь, сию секунду, тебя съем – никто не обвинит меня в жестокости, ибо ты уже заслужил казни, клевеща на принцев, и тому есть свидетели. Ты лжец; и весьма опасный лжец. Ты многое слышал о Зеде и его друге Торне. Но ты отчего-то лишен к ним уважения; в твоих глазах они всего лишь орудие для осуществления твоих гнусных планов. Ты завистлив и жаден. Ты готов отправит на смерть людей ради удовлетворения своей прихоти, глупой прихоти… не думаю, что люди этого кнента захотели бы видеть тебя императором. Не будет тебе дома! Мертвецам не нужны дома.

Думаю, на этот раз добродетельный Алкиност не блефовал; и если он не сожрал наглеца тотчас, то только потому, что Черный возник у него на пути, когда тот уже нацеливался, подобно змее.

- Стой, государь! – крикнул он, раскинув руки и своей спиной загораживая наглеца от оскаленной пасти. – Стой!

Дракон отпрянул – зубы оскалены, в глазах бушует ярость.

Черный развернулся к наглецу – тот скорчился от ужаса, когда Алкиност метнулся к нему, – и весьма непочтительно ухватил его за ворот.