Но боль! Но чужие боль и кровь – это был тот крючок, который принц заглотил бы обязательно!

Его безумие разрослось, подобно раковой опухоли и поглотило его разум и чувства. Принц ничего не чувствовал извне, и ощущал страшную боль изнутри. Он издевался и упивался чужими страданиями – и одновременно с тем бесконечно мучился от раздирающего его страха.

А рядом с ним, ухмыляясь победно, стоял еще один человек – Ур от злости скрипнул зубами, и руки его против его воли сжались в кулаки.

Это был паладин; он все-таки догнал их!

И он тоже знал, какую приманку предложить принцу, чтобы тот стал – его союзником и никогда не отрекся от того пути, что предложил ему паладин…

Паладин, исколесивший весь мир вдоль и поперек, побывавший всюду и везде, привел принца именно в мир Чаши, в мир изгоев и отступников. Здесь не было власти Дракона. Здесь не было закона кроме того, который гласил что Сильный Прав. Сильными мира руководила лишь их совесть и их желание служить истине, той истине, в которую они верили.

Здесь можно было не думать о суде и справедливости; если схватить человека – никто не спросил бы, куда он делся, потому что не у кого было спрашивать. Имея неограниченные возможности, силы, можно было брать любого когда угодно…

А эти темные невежи боятся Серого Демона?!

Паладин смотрел на Ура с видом победителя, чуть откинув назад голову. Кажется, он немного постарел; на его нервном недобром лице прибавилось морщин, и черты стали еще злее, а в самой фигуре прибавилось темной тяжести. Паладин словно налился своей жестокой железной силой, наполнился ею, как чаша, до краев. В своих черных кожаных доспехах, заклепанном темным металлом панцире и украшенных шипами перчатках, он походил на какое-то ужасное насекомое, с его членистыми конечностями, или на черную каменную глыбу. Затратил еще пару-тройку лет на их поимку? Интересно, через какой портал он прыгнул немного назад, чтобы найти этого принца – гнилое, мерзкое звено в Большой Цепи, – и еще раз с маниакальным упорством пройти это круг, и затем воспользоваться его, принца, возможностями? Наверное, это выглядело нелепо и странно, но Ур расхохотался, глядя на надувшегося от важности принца. При всем том, что он сидит в роскошном кресле, а паладин стоит почтительно за его спиной, именно принц был орудием в руках паладина, а не наоборот.

Делая вид, что прислуживает принцу, и, возможно даже, удовлетворяя его низменные прихоти, доставляя ему людей для его изуверских садистских забав, паладин всегда стоял за его спиной – затем, чтобы в любой удобный момент свернуть ему шею!

Вот и теперь, его рука в черной грубой перчатке, лежащая на спинке кресла принца, яростно стиснулась, и Ур подумал, что если б на паладине была включена его защита, и он вот так стиснул шею принца… этого было бы достаточно, чтобы раздробить шейные позвонки.

- Ты сошел с ума, мерзкий урод? – произнес принц, все так же улыбаясь. – Что тебя так развеселило?

- Дозволь, я узнаю, – произнес паладин, с удовольствием демонстрируя Уру плеть. Толстая, сплетенная из кожаных лент, длинная, постепенно сужающаяся к концу – верное орудие палача. Каждая из ячеек ее была напитана кровью, свежей, еще живой, и уже давней, мертвой, черной.

Верно, ею они и приласкали Торна.

- Куда ты спешишь, – капризно ответил принц. – Подожди; я закончу завтрак, и мы займемся ими. А пока можно поговорить.

- Но господин… – воскликнул паладин, нетерпеливо ступая вперед. Его глаза тревожно глянули в сторону Ура – ах, вот оно что! Паладин не сказал всей правды об Уре, и принц, бравадясь, просто не понимает, чем грозит ему это промедление. Интересно, почему, подумал Ур. Ведь они же союзники, не так ли?

- Я сказал! – отрезал принц холодно остановив паладина жестом руки. Паладин, скрипнув зубами от ярости, вернулся на свое место, и принц чуть слышно хохотнул.

Черт, мучить паладина ему тоже нравилось!

- Ты знаешь, с кем ты разговариваешь? – продолжил принц, удобнее развалившись в своем кресле.

- С говнюком! – выкрикнул яростно со своего места Торн. Принц на его крик внимания не обратил; по крайней мере, никак не отреагировал.

- Ну так? С кем?

«Главное, чтобы ты не догадывался, с кем разговариваешь ты», – подумал Ур.

- Это имеет какое-то значение? – спросил он безразлично.

- Конечно, – ответил принц, улыбаясь. Вот ведь мерзкая улыбка! Кажется, Уру знакома эта красная зубастая лживая пасть… – Разные люди хотят от тебя разных вещей.

- И что же хочет от меня принц Дракона?

- Принц Дракона – ничего, – хохотнув, ответил принц и они с паладином многозначительно переглянулись. Что за глупые и пошлые ужимки?

Приглядевшись, Ур заметил, что на принце поверх его красивого шелкового халата был надет пояс, пояс со встроенной защитой.

Принц – тоже был паладином.

Паладин не просто так нашел этого человека.

Несомненно что-то он рассказал ему, а чего-то нет, но одно остается неизменно: он раскрыл перед ним карты, рассказал о существовании Порталов и обратил его в свою веру, Веру Паладинов.

И принц отрекся от своего мира и Дракона.

- А что нужно паладинам? – спросил Ур, и принц удовлетворенно кивнул головой.

- В точку! – произнес он, сунув руку за пояс, которым, несомненно, гордился. – В точку.

Наверное, чтобы смутить его разум, паладин продемонстрировал ему возможности пояса, и этого хватило, чтобы внушить ему мысль о вседозволенности и безнаказанности. Глянув еще раз в глаза садиста, Ур лишь убедился в своей правоте. Именно этим паладин перетянул принца в свои союзники. Да, так; ведь в этом поясе даже Дракон не смог бы прожевать его.

Даже если узнает всю правду о его тайном страшном «я».

Однако, паладин вдвойне идиот, если сам нацепил на принца этот пояс! Шутки шутками, но ведь тогда он сам не сможет с ним справиться – точнее, если принцу вдруг вздумается поистязать его самого, паладина, то с ним придется слишком долго возиться, чтобы отвратить его от этой мысли.

Принц поставил свой бокал на маленький столик, стоящий подле его кресла, и, красуясь собой, встал. Да, точно. Было, было что-то знакомое Уру в этих жестах, в том, как принц ходил, как приглаживал складки своего халата. Ур не был силен во всех этих гербах, печатях и прочей премудрой дряни, по которой принцы узнавали друг друга на расстоянии полета стрелы, а спросить у Торна был неподходящий момент.

- Ты же не станешь отрицать, что ты – пришелец? – произнес принц наконец, вдоволь насладившись тем эффектом, который, по его мнению, произвел его защитный пояс на Ура. – Конечно, не станешь. И ты знаешь, кто он? – принц кивнул на безмолвно стоящего паладина. – И знаешь, зачем он тут? Значит, давай без лишних предисловий. Где ключ?

- А тебе зачем? – спросил Ур, осторожно скосив глаза на Зеда. Тот по-прежнему был неподвижен. – Если придут паладины, ты разве останешься принцем Дракона? Боюсь, и Драконов-то не останется, и ты потеряешь свое место.

– Оно мне не нужно, – равнодушно ответил принц. – Я займу другое место, которое больше мне подходит и нравится.

Паладин качнулся на носках и Ур с удивлением отметил, как на его лице почти мгновенно появилась недобрая пренебрежительная усмешка, и тут же пропала.

Займешь ты место, конечно! Что он такого наобещал тебе, хитрый врун?!

- Ну? – уже нетерпеливее произнес принц. – Где то, что нам нужно?

Очень странно.

Принц спрашивал – а ведь это не в его правилах!

- Почему ты спрашиваешь? Возьми плеть и узнай сам, – ответил Ур. Принц брезгливо поморщился и тряхнул головой:

- У меня есть с кем позабавиться, – ответил он и усмехнулся, снова явив миру открытую и восторженную лживую улыбку. – Мне не нужны твои страдания. Мне нужен ты!

- Что?! – воскликнул паладин со своего места.

- Молчи! – прикрикнул на него принц. – Я понял о вас много, чтобы соваться в ваш мир в одиночку. Мне нужны люди, верные мне люди, чтобы я чувствовал себя уверенно и не так одиноко.