Серебро само по себе, может, и не очень дорогой металл, но эта вещица была просто произведением искусства, и, думаю, ювелир взял дорого за свою работу.

На левом плече незнакомца, спускаясь на грудь и обвивая руку до локтя, чернела искусная красивая геометрическая татуировка, что-то в виде лиан и стилизованных цветов. Такими татуировками украшали себя юго-западные племена эшебов, живущие по эту сторону гор Мокоа, в Мирных Королевствах.

При более внимательном изучении его внешности я заметил много деталей, говорящих в пользу теории Ура о том, что неизвестный тут нас поджидал – или кого он здесь стерег, уж не знаю.

Костюм его был прост и незамысловат – штаны до колен из выгоревшей, выстиранной, выцветшей ткани неопределенного цвета, держащиеся на ремешке из потертой кожи, плетеные сандалеты из растительных волокон на ногах.

Его кожа была темной, чистой, но без укусов и воспалений – значит, местные насекомые, с таким удовольствием кусающие нас, его почему-то обходили стороной.

А ведь на то, чтобы найти растения, грязи, глину, запаха которых не переносят местные кровососы, и приготовить из них хорошее снадобье, нужно время. Не так ли?

И плюс запах – ветер донес до меня стойкий запах, такой же едкий, какой исходил из горячих источников, расположенных здесь. Неизвестный вытравливал заразу, купаясь в горячих источниках. По-моему, даже на сгибах его одежды были заметны кристаллы солей.

Он славно подготовился к жизни в этом недружелюбном крае и неплохо тут устроился!

- Мы путешественники, – ответил Черный нахально. – Заблудились.

- Путеше-ественники?! – протянул неизвестный насмешливо, разглядывая горящий на солнце обруч на голове Черного. – И как же вы сюда… припутешествовали?

Вопрос был резонный; потому как, напомню, место это было изолировано от мира, и не слышал я, чтобы сюда вели хоть какие-нибудь тропинки!

Черный, однако, не растерялся под хитрым взглядом неизвестного; задрав свой курносый нос, он сунул руки за пояс, отчего драгоценные камни и серебро на нем еще ярче заиграли на свету, выставил вперед ногу в роскошном сапоге (который явно не знал ни луж, ни камней дорожных…) и ответил вызывающе:

- Ровно так же, как и ты!

Незнакомец хихикнул; в голове его вихрем промчались мысли о том, что Черный ведет игру, и довольно глупую игру. Бесполезную. Потому что он, незнакомец, о нас все знает.

- Ну ладно, раз так, – протянул он, разглядывая мою физиономию. Думаю, в этот момент я выглядел полнейшим идиотом, потому что взгляд незнакомца, скользнув по моему лицу, остался совершенно равнодушен к моей персоне. – Айда, поговорим…

- А эти? – Черный кивнул вниз, на сходящих с ума дикарей.

Они носились кругами вокруг деревьев, оглашая подлесок жалобными воплями, а один даже с остервенением грыз выступающий из земли корень.

Незнакомец с презрением глянул вниз и сплюнул, ни в кого, впрочем, не целясь.

- Да чихать на них, – ответил он холодно. – Поорут и успокоятся. Не беспокойся; в их тупые головы не придет и мысли, чтобы взобраться на дерево за тобой. Помолчим немного, и они уйдут.

Незнакомец зло, по-звериному, рявкнул что-то вниз, на аборигенов, на непонятном мне языке и уселся, намереваясь переждать некоторое время, и его не стало видно в густых зарослях.

Несчастные аборигены, лишенные даже вида своего излюбленного блюда, тут же перестали так тошнотворно выть. Парочка из них уселась под скалой, задрав вверх голодные злые глазенки, в которых все же рисовалась нечеловеческая надежда. Остальные деловито начали выискивать крепкие палки – им ведь предстояло транспортировать свою добычу.

Ур, все еще таясь в листве, лишь качнул головой. Видно было, что он оценивает ситуацию и, возможно, видит и понимает то, чего не видим и не замечаем мы.

«Спрошу, сколько он тут», – отрывисто произнес Черный.

- Эй! – тут же зашипел он, стараясь не привлекать себе внимая дикарей, которые разбрелись по подлеску. – Эй!

Лохматая голова незнакомца снова появилась над качающейся зеленью.

- Сколько времени ты тут живешь? – шипел Черный. – Ты хорошо изучил местных.

Незнакомец наморщил острый нос.

- Не так уж долго, – уклончиво ответил он. – Может, что-то около месяца. Этого достаточно, чтобы изучить их тупые, пустые головы.

«Вреееет, – тут же пропел Ур в моей голове своим свистящим завораживающим голосом. – Они не такие уж идддииооты… они ловко ловят зверей себе на обед. Мооогут и на нассс устроить ловушку…»

Он скользнул вниз, больше не таясь от незнакомца. Его синие глаза внимательно разглядывали возящихся внизу дикарей, но густая листва скрывала их от его взгляда.

- Что это они такое там делают? – спросил Черный. – Я не вижу.

Незнакомец глянул вниз:

- Собирают свои топоры, – ответил он как можно небрежнее, но я сразу понял, что он врет. – А еще кто?

- Это Вэд, – быстро ответил я, соображая, что простодушный Черный мог ляпнуть «Ур», и тем самым выдать его инкогнито. – Он с нами. Один из нашей свиты. А ты кто такой сам-то?

Незнакомец смолчал, напряженно разглядывая Ура; его ледяные глаза, казалось, сверлили Вэда, проникали в самую душу его, рассматривали секреты в его разуме. Но Ур не выказывал по этому поводу ни малейшего беспокойства; он все ниже склонялся с ветвей, рассматривая копошащихся внизу людей. Его угольно-черная коса скользнула по плечу, упала вниз, и почему-то это успокоило незнакомца. Может, подумалось ему, его враг, его опасный враг, тот, кого он ожидал здесь, не может быть так глуп, тщеславен и неосторожен, чтобы носит такую неудобную вещь, как длинная эшебская коса, которая так и норовит за что-нибудь зацепиться, или упасть вот как сейчас, тем самым нечаянно выдав своего хозяина.

Ур тем временем завис на миг, словно присматриваясь к происходящему внизу. Но глаза его при этом блестели странно, как синий лед.

Некоторое время мы сидели тихо; дикари, повозившись еще немного внизу, кажется, действительно ушли, собрав свой жуткий инструментарий и добычу, привязанную к суковатым палкам на манер вепрей иди лосей, за ноги и за руки.

- Ну так как? – снова зашипел осторожный Черный. – Как насчет тебя? Кто ты?

- Я? – незнакомец пожал плечами. – Вы же сами сказали, кто я – я путешественник.

- Да ну?

- Да уж так. Я жил на юге кнента (он назвал место, но имя его предполагаемой родины нам ни о чем не сказало). Излишнее любопытство привело меня сначала на север этих лесов, а потом и в это проклятое место. Живу здесь, за этой скалой, – он кивнул на черный лаз, дыру в скале, в которой виднелся относительно ровный каменный пол и охапка увядшей травы. – Посчастливилось не попасться на зуб этим дикарям – а двоим моим, таким же как я, любопытным друзьям повезло меньше меня.

- Так ты здесь один? – быстро спросил Черный.

- Один; уже давно, – вздохнул незнакомец.

- А местные? Ты не пробовал с ними подружиться?

- Местные кровожадные твари. Они тупы и злы; они могут лишь хотеть жрать, и ничего более.

Ур вернулся на свое место.

- Ну? – наконец произнес незнакомец. – Они ушли. Давай, спускайся.

- Подождем еще немного, – поспешно вставил Ур. – Может, они не далеко ушли.

Незнакомец, глядя на его гладкое лицо, лишь усмехнулся презрительно.

Со стороны могло показаться, что Ур напуган, что он боится смертельно. Он славно играл свою роль! Он крутил во все стороны головой, реагируя на каждый звук, на каждый треск ветви, склоняющейся от легкого порыва ветерка, чудом проникшего в подлесок, на каждый шорох листвы, на каждое дуновение, пробегающее по сплошной стене зелени, и его угольно-черная коса металась, как живая.

Я же склонен был думать что Ур разведывает местность, и что-то, да слышит в этой ненормальной тишине…

- Они ушли далеко, – небрежно бросил незнакомец, презрительно глянув на Ура. – Не бойся.

«Спустимся, – разрешил Ур. – Только чуть левее… вон там, у крошащегося камня. Там не так удобно, но там безопасно. Слушайте меня!»