Я почти смиряюсь с тем фактом, что мне никто не придёт на помощь, как вся эта орава, буцковавшая меня, куда-то девается и чьи-то две руки хватают меня подмышки, поднимая с земли.

Слышится резкий выстрел и встревоженные крики.

— Валим нахрен отсюда! — слова Кола — последнее, что я расслышал.

Я ничего не различаю и просто чувствую головой что-то мягкое, я на чем-то лежу, а ушные перепонки и глаза не функционируют. Я просто умер.

Открываю глаза, когда мы проезжаем какую-то трассу. Вокруг темно, слышу голоса пацанов и фокусирую зрение. Голова немного звенит.

— Ребят, — выдавливаю я и голоса тут же обращаются ко мне.

— О, ожил, наш боец. — насмешливый голос Рика, совсем рядом. Поворачиваю голову и смотрю на него.

— Че случилось-то? — хватаюсь за голову и часто моргаю, периодически мотая головой, чтобы придти в себя.

— Да все стандартно, дружище, — просто отвечает Энзо, ведущий машину. — Ты просто проломил башку быдлятине, которая трахнула твою девку.

— Не смешно сейчас, — резко обрываю я и разглядываю обстановку за окном. — Я надеюсь, вы меня домой везёте.

— А куда ещё-то? — с переднего сидения поворачивается Кол и улыбается. — У тебя есть предложения?

— Нет. — вздыхаю и резко начинаю ощущать, как внутри все опустело, как будто из меня выпотрошили все что было. Переносица неистово болит, а на костяшках пальцев следы от кастета, который я там выронил.

Стоп, проломил череп? Клаусу? Тому самому? Сколько ж шума будет из-за этого придурка. Как жаль, что я сейчас не об этом думаю. Я думаю о Кэтти. Точнее о Кэтрин. Пирс.

Чужой девушке, которую я сегодня увидел впервые. Нормальненько так.

Не знаю, какую лапшу на этот раз Энзо вешает моей маме на уши, но после того, как я оказываюсь в своей кровати, она не ломится ко мне и даже по-моему сразу уходит спать, прося Рика захлопнуть дверь, когда он будет уходить от меня, а сейчас он сидит на краю моей кровати и пытается выпутать у меня все что произошло, хотя по сути-то ничего и не было.

— Ты как? Ребра хоть целы?

— Ох, — начинаю смеяться, — это я уже завтра пойму, когда мне будет больно даже ногу поднять.

Рик тоже усмехается и вмиг становиться серьезным. В глазах его усталость и безнадежность. Что-то случилось и мне почему-то кажется, что связано это все с сегодняшней дракой. По-моему я накосячил.

— Рик?

— А? — он поднимает на меня взгляд, будто только что очнулся и снова улыбается.

— Ты в порядке, друг?

— Я? Да, в полном, Дей.

Надо бы настоять на своем, но не хочу показаться бабой с розовыми соплями, которая не понимает человеческого языка и пытается быть психологом.

— Ладно, — начинает он и пытается было встать, но я обрываю его.

— Ты ее когда в первый раз увидел после моего отъезда, — сглатываю. — О чем подумал прежде всего?

Друг медленно переводит на меня глаза и я знаю, что он не хочет это обсуждать, но я требую.

— Когда мы с Колом заметили ее на въезде в тот переулок, в котором клуб, — он сложил руки на груди и опустил глаза. — Мы тогда, как обычно шлялись, с нами по-моему ещё девки были, — он потёр затылок. — но не суть. Так вот, мы остановились у кирпичной стены, потому что поддатому Энзо вдруг захотелось прикурить и это надо было делать обязательно стоя на месте, — закатывает глаза он и продолжает, старательно пряча глаза. — И вот, я поворачиваюсь, а мы все ещё продолжаем с чего неистово валяться. Толкаю Кола в бок и тот замолкает, точно так же как и я. — его голос становиться тише и даже напряженней, отчего я сам тоже весь напрягаюсь. — Из машины выходит Кэтти. В до безобразия короткой юбке, — сглатывает — веселье наше тут же пропало и мы застопорились, все втроём глядя на то, как она, прости Дей, как самая настоящая шлюха, позволяет этому, — он имеет в виду Клауса. — лапать её где только можно и нельзя. И тогда, — он поднял глаза и посмотрел на меня в упор, а голос его осип. — Я подумал: «Бедный Деймон». И бедный не потому, что девушка оказалась шлюхой, а потому что ты безнадёжно влюблён в нее, и вряд ли сможешь безболезненно перенести такую сложную сложившуюся ситуацию.

— Ясно, — безразлично отрезаю я и уставляюсь в потолок, нервно водя языком по нёбу. Злость снова пытается одолеть меня, но сразу же притихает, как только я вспоминаю, что из-за меня теперь будут проблемы. — Погоди, а что там насчёт… — недоговариваю я, потому что меня обрывают на полуслове.

— Не важно, тебе нужно отдыхать и не думать о плохом, — язвительно отвечает он и с идиотской улыбочкой уходит из комнаты, пожелав мне спокойной ночи, имитируя при этом нежный голос девушки, получилось плохо, но смешно. Я повеселился от души, и отразилось это острой болью в районе пресса. Ну точно, мне же отбили все что было.

Из коридора доносится резкий звук захлопывающейся двери и я немного вздрагиваю от неожиданности и тут же закрываю глаза, кое-как повернувшись на бок к стене. У меня даже нет сил потянуться и выключить трижды проклятый Сатаной светильник, который работает через раз. Просто вздыхаю и пытаюсь уснуть, чтобы поскорее избавиться от всего что произошло, хотя по факту — это нереально.

Это не она и я зол, да. Я зол на столько, что готов был ударить ее, но меня остановил здравый смысл. И Слава Богу.

Не замечаю как вырубаюсь и просто забываю обо всем.

— Да че он так долго-то? — сплевываю в куст и все еще держа руки в карманах принимаюсь ходить туда сюда по беседке, в таком напряжении, что оно даже наверное в воздухе ощущается.

Мы все ждем Энзо, как пьяницы пятницу.

— Ой, тоска че-то! Майк, может я подерусь пойду? — скучающе и совершенно беззаботно спрашивает Рик, вися головой вниз на турнике.

— Совсем скучно, да? — усмехается он и подходит ближе. — Лучше бы по бабам чаще ходил. — Кол толкает его ладонью в лоб так, что его корпус начинает раскачиваться, но он все еще без эмоционален и спокоен, будто о чем-то думает, сложив руки на груди.

Я один чувствую себя одной ногой в могиле?

Резко останавливаюсь, когда у беседки резко тормозит Импала и напрягаюсь еще больше, не понимая радоваться мне или грустить.

Из машины, как взвинченный выбегает Энзо и усаживается на лавочке у края. Сажусь рядом и внимательно смотрю на него, в то время, как Кол с Риком начинают подходить к нам.

— Ну что?

— Короче, — запыхавшись поднимает глаза Энзо. По нему видно, что набегался он за сегодня не мало. — Я все узнал. — он поправляет помятый не пойми от чего пиджак и сглатывает. — У Клауса с черепушкой все в норме, там как обычно шума больше, чем действий. Держи — он протягивает мне мой кастет, закатываю глаза, значит все в норме, меня не убьют где-нибудь в подворотне. Хотя даже если и убьют, я больше волнуюсь за маму, чем за себя. — Но, — он поворачивается ко мне. — старшие уже обо все в курсе, — Старшие — это что-то типа главных на районе, ну например, как участковый, только о законе тут точно речи не идёт. — Они недовольны, Дей.

— Мы все уладим, не парься, — кивает Рик, складывая руки на груди.

Я просто молчу, я вынашиваю другой план и им об этом не обязательно знать, по крайней мере сейчас.

— Воблой балуешься, командир? — слышится голос, немного пониженный из-за зноя палящего солнца и полковник Максфилд поднимает глаза вверх.

— Какие люди, — на лице появляется лёгкая улыбка. — Давно ж мы с тобой не виделись.

— Да, Уэс, — собеседник садится рядом с тем, кто вручил воблу Уэсу и смотрит ему в глаза. – Ну что, вкусное пиво? — он делает глоток из стоящего на столе стакана и приятно ухмыляется. — Да, ничего такое.

— Ты какими судьбами-то в наше поле, Билл? — Уэсли обвёл глазами местность, на которой лишь песок и шпарящее солнце. Они и вправду были посреди поля, засыпанном песком.

— Та вот прослышал я про то, что, — он щёлкает языком. — Племянничка твоего, Клауса, обидели на днях.

— Да… — протянул полицейский. — Невнятный какой-то тип, лез к его подружке, а потом ещё и оказалось слов нормальных не понимает. — Уэс брезгливо вытирает руки салфеткой, откинув скелет обглоданной рыбы в сторону. — Пришлось действовать критически, а он оказывается ещё и больной.