— Ну че, поехали, че ждем? — напомнил Эн. — Пусть земля ему будет пухом…

— Поехали, — киваю я и мы тут же рассаживаемся по машинам. Все молчат, как в минуту молчания, а я совершенно не чувствую себя извергом. Я наехал на Рика и ему будет полезно, потому что косяки в нашем деле почти не допустимы, если и дальше так пойдёт, то поубивают нас всех к чертям, при чем «свои» же люди.

Друзья друзьями, а работа — это работа, нельзя смешивать одно с другим. Я начальник и я должен был предупредить их всех о том, что такое я без внимания оставлять не собираюсь. Лучше я буду самым ужасным товарищем, который заигрался в босса, чем позволю им всем на землю полечь от собственной же неосмотрительности. Я думаю, что это моя главная работа в нашей системе.

====== 24. Так боюсь высоты ======

Комментарий к 24. Так боюсь высоты Тема: kerwprod – почему так

POV Елена

Я представляла следующий день после свадьбы как угодно, где угодно, но только не в таком настроении и не в этом проклятом доме. С утра пораньше меня привезли сюда и оставили одну в квартире, один на один со всеми моими страхами и опасениями по поводу своей жизни и жизни Деймона. Вчера случилось что-то ужасное. Я не знаю, как такое вообще можно объяснить, мы вчера чуть не погибли, в нашу первую брачную ночь, когда казалось бы ничего плохого произойти не должно было. В итоге я боюсь сделать лишний вздох, потому что эта квартира мне приносит несчастье, навевает на меня грусть и я чувствую себя здесь, как не в своей тарелке…

— А здесь что будет? — вырвала из моих мыслей меня бабушка, когда мы стояли посреди комнаты, среднего размера, в которой, как и во всех остальных уголках жилплощади не было ничего.

— Не знаю, может кабинет… — безразлично пожимаю плечами я и разворачиваюсь к выходу.

— Кабинет? — переспрашивает бабуля и продолжает с превеликим интересом оглядываться по сторонам. — Да нет, детская… — она вышла в коридор прямо за мною и мы вошли в огромную гостиную, посреди которой стоял новенький раскладной диван, с которого мы ещё даже не сняли целлофан, а на нем лежали, остро наточенные, огромные сабли, которые Деймону тоже кто-то подарил вчера. — А это? Самая большая комната?

— Ну да… Гостиная… — снова направляюсь к выходу и чтобы перевести тему вспоминаю, что Перл принесла торт. — Бабуль, ты какой чай будешь, цейлонский или как?

— Цейлонский! — оживлённо кивает она я быстро ретируюсь на кухню, чтобы не видеть это все. — Кудряво живёте, молодёжь! — с восторгом выкрикивает она, чтобы мне на кухне было слышно. Слышу, как она заходит ещё в какую-то комнату и затихает. — Спальня-то зачем такая огромная?

— Нормальная, бабуль… Иди, остынет, — напоминаю ей о чае и бабушка тут же появляется на кухне и усаживается на стул.

— Леночка, я так рада, что у вас есть свой дом! — счастливо проговорила она и я даже удивилась, что она сказала «у вас», а не «у тебя и этого бандюги» или ещё как-нибудь. — а я вот все вспоминаю, как твои родители по чужим углам ночевали…

— Сахар класть? — возможно она ожидала, что я посочувствую ей, но мне противна вся история с этой квартирой. Мне противно быть здесь, не то что думать о том, как мы дальше будем жить и растить детей, если они у нас вообще будут, с таким-то образом жизни.

— Нет, я с тортом, — интеллигентно отшивает меня бабуля и тут же кладёт себе на тарелку кусочек поменьше. — А все-таки… — снова начала она с каким-то слишком хитрым взглядом. — Деймон — юноша хороший, по-своему порядочный, — ну неужели? Как жаль, что ты это так поздно поняла, бабуль. Ой, как поздно… — Друзья его уважают, вон смотри какую квартиру подарили!

— А мы может переедем от сюда… — опрометчиво выпаливаю я, даже не подняв на неё глаза.

— Вот те на… — теряет свои инициативы она и уставляется на меня. — А что случилось? — ”нас чуть не подорвало”.

— Не, ничего, ничего, бабуль, — отмахиваюсь я и прежде, чем она успевает открыть рот снова, напоминаю о концерте. — На Крамера-то пойдём?

— Пойдем! — охотно соглашается она и мне вдруг кажется, что она успела забыть о моих словах.

Отыскать своё старое синее платье в недрах коробок, расставленных чуть ли не по всему дому, было почти не реально, но все же после пятнадцатиминутного ругательства про себя, чтобы бабушка не услышала, я откопала его и очень быстро надела, благо не мнётся — гладить необязательно.

В итоге, мы вышли из квартиры где-то в два часа. На улице было довольно прохладно, по сравнению с вчерашней погодой, но воздух был тёплым и лёгким.

— Ба, пойдём пешком, лифт сломан… — беру её под руку и направляю в строну лестницы.

— Пойдем, только не вздумайте переезжать, мне ваша квартира очень понравилась! — ”ага, мне она тоже нравилась, пока мы в подъезд не вошли”.

— Осторожней, — опускаю глаза на ступени и вижу, как на них валяются осколки и какие-то обгорелые палки — вестники вчерашней ночи. На стене возле спуска остался огромный чёрный след, который не заметить было бы очень трудно, но я все же сделала вид, что ничего не вижу. — тут ступеньки крутые.

— Да… — недовольно протянула Бабушка, окидывая глазами помещение. — подъезд конечно запущен… — она поворачивает голову к чёрной стене и я закусываю губу.

— Ну что поделать…

— Слушай, — она на секунду останавливается, заставив меня сделать тоже самое. — а что здесь было? — она указала на стену.

— А это баллончик взорвался. — соврала я, сама понимая, что не бывает таких огромных баллончиков, чтобы следы такие потом были.

— Ничего себе баллончик, как после бомбежки… — прокомментировала она.

Конечно, потому что именно бомбежка тут вчера и была, дорогая моя бабушка. И да, это вовсе никакой не баллончик, это была огромная такая граната, на которую я вчера чуть не наступила и если бы не Деймон, я бы уже была мертва, хотя по сути это именно из-за него все и произошло. Абсолютно все.

Если честно, я была рада покинуть нашу лачугу, которая то и дело всего лишь напоминает мне о тех ужасных минутах моего страха, когда я чуть не потеряла дар речи, потому что уже решила, что все помирать так помирать…

Концерт Крамера лишь развеял меня и я была счастлива отвлечься на секунду от того, что меня снова ждёт через каких-то жалких пару часиков. Было приятно снова посидеть с бабушкой, знать что она рядом, но как жаль, что я не могу рассказать ей все, что есть на душе… Я и раньше это не всегда делала, но тогда было не обязательно, а сейчас мне необходимо с кем-то выговориться наконец, но боюсь, если я скажу ей про взрыв, у неё случится инфаркт и тогда я вообще всю оставшуюся жизнь ни с кем не поговорю…

После концерта, погода немного разъяснилась и солнце стало светить ярче, несмотря на то, что дело близилось к вечеру и чем розовей становилась дымка над облаками, тем быстрее нам с бабушкой нужно было идти к вокзалу, чтобы она села на электричку и поехала домой, иначе я переживаю за неё, ведь уже смеркается.

Не могу понять, почему вдруг захотелось так яростно держать её рядом, но видимо эта ужасная ночь подтвердила мне, что близких осталось у меня не много и дорожить нужно каждым в отдельности, иначе можно остаться совсем-совсем несчастной и одинокой.

Уже вижу своё будущее, каждый вечер сижу на кухне и все жду пока же мой муж придёт, чтобы накормить, а потом ещё и в постели удовлетворить, ведь так оно и было, когда мы жили в съёмной квартире, но я почему-то не зацикливалась на этом, словно смотрела на мир через розовые очки, а после вчерашнего они постепенно начали сползать и я все больше и больше боюсь того, что произойдёт дальше.

Я усадила бабушку в вагон и дождалась пока тронется электричка и тогда помахала ей рукой в знак прощания.

Было чертовски неохота снова возвращаться домой, если я вообще могу называть это домом, но я чётко знала, что скоро явиться Деймон, а я ещё ничего не готовила. Я просто шла по не заканчивающейся улице, даже не пытаясь поймать такси и отчётливо понимала, что там, среди белых стен, несмотря на масштабы необъятной квартиры, мне тесно и холодно, будто стукнул мороз, а отопления все нет и нет. Мне стало так одиноко, что первой мыслью был звонок Деймону, но потом я вспомнила, что вряд -ли он сейчас свободен и поэтому, пролистав записную книжку немного дальше, я нашла номер Дженны и набрала её. Девушка ответила после третьего гудка.