Да уж, кто бы мог подумать, что вот так все закончиться в конце концов? Теперь вот ляжем спать в гостевой дома Сент-Джонов и на этом все… Ещё и перед Колом неудобно, если серьезно подумать, то вряд-ли это был он, просто у меня сработала защитная реакция и я тут же подался искушению разума, наивно предполагая измену друга.
Сажусь на кровать, боясь разбудить Елену и начинаю всматриваться в её лицо. Сейчас оно более чем спокойно, но час назад я видел панику в её глазах и животный страх, как бывает только в фильмах, это больше всего и испугало меня сегодня. Я мог потерять её раз и навсегда, это было бы наверное самое ужасное и самое худшее, что вообще может произойти со мной. Даже не могу представить, как ей сейчас тяжело все это переживать.
Пальцами аккуратно убираю выбившуюся прядь волос на лицо за ее ухо и нежным движением провожу костяшками пальцев от начала скулы до конца. Маленький мой ангелочек, я подверг ее опасности и сейчас чувствую себя чертовки плохо, потому-что еще никогда в жизни не испытывал такого чувства вины. Я виноват во всем, я не проконтролировал процесс, все случилось по моей оплошности и я в сотый раз уверяю себя в том, что она не заслуживает такой жизни, какая у неё будет со мной…
— Бедная моя девочка… — вырывается безнадежный шепот из моих губ и я вздыхаю.
— Так странно… — отреагировала она очень спокойно и даже как-то отрешенно, все еще не открыв глаза. — Сегодня я могла бы маму с папой увидеть…
— Я не знаю, что ответить… — после десяти секунд тяжелого молчания грустно заметил я и потупил взгляд.
— Деймон… — наконец распахнула глаза она. — Зло всегда возвращается злом…
— Я не делаю зла… — невинно пожимаю плечами и понимаю, что похож на несчастную, бездомную побитую собаку. — Я живу…
— Значит, твоя жизнь зло? — боясь сама своих слов, сделала вывод она.
— Лен, прости меня, я не знаю, как это получилось… — слова даются мне с особой тяжестью и я на мгновение прикрываю глаза. — Прости, Ленка…
— Я же знала кто ты… — прошептала она, словно успокаивая меня и сев в кровати, легла на мою спину, заставляя повернуть голову к ней. — я так люблю тебя… Больше жизни…
— Ленка моя… — накрываю ее ладонь, греющую мое плечо своей рукой и трусь о ее нос своим. — будь со мной, ладно? — задаю риторический вопрос я, срывающимся тихим голосом. — Ладно?
— Милый мой… — проведя свободной рукой по моему лицу, шепчет она и целует меня в губы. — Муж мой… — мы откидываемся на подушки и я все жаднее и жаднее сминаю ее губы.
С самого утра после свадьбы, нас с Еленой, Эн отвез в квартиру, в которую мы вчера так не вошли. Как по волшебству тут уже появились наши вещи, аккуратно уложенные в коробки, а на самом деле их забрал Кол и привез сюда. Обшарпанный после вчерашнего подъезд и наша еще холодная квартира встретили нас не лучшим образом, запуганными соседями, пасмурной атмосферой и совершённым не уютом. Оставив ее дома одну, среди многочисленных картонок и нового дивана, все еще облеченного в целлофан, да с кроватью в спальне, я покинул наше убежище с белыми стенами, нарочно делая вид, что все нормально и я не замечаю ее скверного настроения.
— Эн… — позвал мой водитель, а по совместительству один из охраны.
— А? — обернулся Сент-Джон, идя впереди и становясь в очередь на рейс.
— Живот прихватило… — пожаловался тот. — Я отойду, а?
— Да конечно, конечно… — тут же соглашается он и продолжает пытаться продвинутся к кассе, хоть на миллиметр. — Пацаны, ну время, летим, ну? — наконец отделавшись от основной массы спешащих на самолет, обратился к нам Эн. А мы тем временем уже направляемся к отделению сдачи багажа.
— Извини брат… я вчера перегнул, прости, ладно? — виновато бросаю взгляд на идущего рядом Кола.
— Ладно, в принципе проехали, — убрав руки в карманы того же зеленого плаща, улыбнулся он. — но я еще не отошел…
— Ты прав…не держи зла, ладно? — кладу руку ему на плечо, закидывая спортивную сумку за спину и пропускаю Рика вперед, остановившись у двери на посадку. — У тебя билеты, Рик? — тот прошел вперед и помахал мне двумя билетами. — Ладно, давайте. — крепко обнимаю друзей, остающихся здесь и присоединяюсь к Аларику.
Мы вовсе не собираемся лететь ни в какую Германию, не сейчас… Сейчас такое время, когда я не могу оставить Лену, потому что ей грозит еще большая опасность, чем мне. Мы поперлись в аэропорт и сейчас имитируем отлет в Берлин, только для отвода глаз, чтобы было легче узнать подрывника и выключить из движения, иначе он нас тут всех переложит.
Одновременно поворачиваем головы на стеклянную прозрачную стену и видим того самого водителя, который сослался на боль в животе. Сейчас он разговаривал с кем-то по телефону и опасливо озирался по сторонам, будто боялся, что его кто-то услышит.
— Алло, это я, облом… я все сделал как надо… Не свезло… В аэропорту… Да не мог я раньше, он улетает. — слышим мы обрывки его разговора, стоя прямо за ним и он замолкает, когда Кол кладет ему руку на плечо и с нескрываемым отвращением забирает телефон, прислонив с своему уху, внимательно слушая то, что сообщают на том конце, но видимо собеседник тут же понимает в чем дело и отключается. Кол кидает телефон на пол и наступив на него ногой, беспощадно раздавливает.
— Ошибся, тупоголовый… — он поворачивается, услышав мой голос и испуганно глазеет на нас всех. — никуда я не улетаю…
Пацаны схватили его и повалили на пол, беспощадно мутузя его ногами, снова и снова переламывая ребра и оставляя многочисленные синяки и кровоподтеки. А после того, как выпустили весь свой пыл, под моим четким наблюдением взяли его подмышки и поволокли по полу в сторону выхода, а посетители аэропорта словно проглотили языки и никто из них не ринулся звонить в полицию.
…
Мы шли по лесу, после того, как закапали труп, глубоко в рыхлую землю. Я был зол, не знаю на кого или на что именно, мысли путаются, и даже свежий прохладный воздух, перемешанный с запахом хвои не помогает придти в себя. Я ничуть не переживаю на счёт всего, что было сейчас. Он должен был умереть, потому что для предателя – это справедливо. Странно, но сейчас это кажется таким естественным – уничтожать врагов.
— Рик, а че сегодня Эрика не было? — спросил идущий сзади Эн.
— А он подрался, опять на рынке шастали, лежит в больничке, — пожал плечами Зальцман и тут я обернулся, поняв, что своим быстрым шагом отделился от них довольно далеко.
— У нас не безопасность, у нас хор мальчиков-зайчиков! — возмущенно констатирую я и они вздрогнув от моего низкого голоса, остановились и подняли на меня глаза. Я стоял перед ними, в развивающемся на ветру плаще, смотря на них. Кол, Энзо, Рик, Эриксон, Джон… И еще куча ребят из охраны — все они сейчас не вызывали огромного доверия, но оставались частью движения, которое основал я, а значит должен проконтролировать весь процесс и отчитать каждого.
— Дей, ты же знаешь, на каждого крутого бойца еще круче найдется… Я же знаю… — оправдался Рик.
— А что ты еще знаешь? — с психу задал вопрос я и они все застыли, как выпускники детского сада, пока их ругает воспитатель. — То что ты привел человека, который мне гранату подложил? Это твои люди Аларик! — тыкаю в воздух пальцем, в серой перчатке в сторону Зальцмана. — И за такую подготовку я с тебя так спрошу, мало не покажется! Это вас всех касается! — обвожу их строгим взглядом и они наконец понимают, что я на полном серьезе. Они продолжили молчать, потупив взгляды, а некоторые переминались с одной ноги на другую. — Ну поехали, зайчики! — круто разворачиваюсь, направляясь к машинам.
Выходим на большую дорогу, после которой следует обрыв, а внизу — шумная река. В ней плещутся волны, пока течение все усиливается и усиливается. Хмуро обращаю глаза на горизонт и убираю руки в карманы. Возле меня тут же появляются Рик, Кол и Энзо. Не знаю о чем думают они, смотря на эту реку, да я и про свои мысли толком не в курсе. Все как-то вертится сплошняком и я понимаю, с каждым поворотом, я затягиваясь в это все больше и больше.
