— Считаю до трёх и открываю огонь на поражение!
Я же стою, затаив дыхание. Если секунды две назад моё сердце грозило остановиться, тотсейчас оно колотится с бешеной отдачей и на миг мне начинает казатся, что стук моего сердца распространяется на далекие дали и что вот вот все обернутся на меня, словно прося утихомирить его.
Я не хочу чтобы Деймон умирал, я не знаю почему, но я хочу чтобы этот человек жил. Мне снова страшно и у меня подкашиваются ноги. Сердце продолжает биться с бешеной силой и я понимаю что боюсь не его, а за него. Я даже не могу представить себе, что с ним случиться дальше.
Не успевает полицейский начать считать, как Деймон вдруг что-то кидает в их сторону и каким-то образом успевает спрыгнуть с крыльца. Началась стрельба, послышалась огневая очередь и я зажмурила глаза, давя слезы. Падаю на пол и зажав голову руками, начинаю проклинать все что есть в этом мире, а пальба все ещё продолжается и, по всей видимости, заканчиваться не собирается. Слезы продолжают лится, звуки выстрелов все не прекращаются и умения создаётся впечатление, что это не в него стреляют, а в меня. Грудь разрывает пульсирующая боль и я начинаю рыдать взахлёб.
Когда же наконец заканчивается пистолетная очередь, я внезапно замолкаю и взявшись рукой за подоконник, медленно, будто боясь увидеть что-то ужасное, поднимаюсь на ноги и смотрю в окно. Уже начало светать, спецназа словно и не было. Все в миг переменилось и стало другим. Из приоткрытой двери доноситься запах свежей борьбы. Пахнет пулями и порохом. Час назад здесь убили или может не убили, но точно ранили Деймона Сальваторе, парня, которого я видела всего раз в жизни и в которого безоглядно влюбилась.
Дрожащими руками отдергиваю шторы и босиком выхожу на холодный пол балкона. Резко похолодало и по моему телу пробирали мурашки. Мои эмоции каким-то образом приглушаются и я чувствую себя бесчувственной куклой, коровушек несколько тысяч раз протыкали одной и той же иглой, желая мне скорой смерти.
Его убили, убили за то, что он отнял чью-то жизнь. Но на ориентировке было указано, что он всего лишь подозреваемый. Так может он вовсе и не убивал никого? Тогда его смерть была ненужной жертвой для отвода глаз народа, так получается? Мне нужно срочно знать был он виновен или нет, знать может ли он до сих пор дышать или через две недели мировое общество навсегда забудет об имени Деймона Сальваторе.
Со стеклянным взглядом набираю кнопки на дисплее телефона и прислоняю его к уху.
— Кэр? — дрогнув голосом спрашиваю я и она тут же отзывается. — Твоя мама в участке?
— Сначала можешь обьяснить зачем тебе моя мама да ещё и в участке? — всплеснула руками блондинка, когда мы заходили в здание полиции Нью-Йорка.
— Мне нужно кое-что о кое-ком узнать и это кое-что очень важно.
— Что ты несёшь? — нахмурилась она, когда мы шли по коридору к кабинету шерифа.
— Ничего особенного, подруга, я просто хочу этой ночью спать спокойно. — смотря чётко перед собой отрезаю я и врываюсь к кабинет Лиз Форбс, забыв о каких-либо приличиях и манерах.
— Елена? — Лиз подняла на меня голову и внимательно посмотрела мне в лицо, пытаясь понять причину моего такого, мягко говоря, неспокойного душевного состояния.
— Миссис Форбс, я… — прикусываю язык и сажусь перед ней за стол. — Мне нужна ваша помощь и это больше, чем просто важно.
— Что-то с бабушкой? — настороженно спросила женщина и напрягалась.
— Нет, нет, нет… — быстро тротараторила я, нервно выкручивая пальцы. — Мне… Я… — слова начали путаться и я зажмурилась, чтобы привести мысли в порядок. — Мне нужна информация о Деймоне Сальваторе. — Выпаливаю я и тут же слышу голос Кэролайн.
— Подожду-ка я тебя в коридоре, — она выходит из кабинета, а я заранее знаю, что мне придётся рассказать ей все что произошло.
— Деймона… Что? — непонимающе мотает головой Лиз и тут же достаёт из своего ящика какую-то бумажку. — Зайчонок, не говори мне, что ты об этом Деймоне, — она поворачивает ко мне ту самую ориентировку с его корявеньким портретом и я нервно сглатывая, киваю, смотря ей в лицо стеклянными глазами.
Лиз откладывает бумажку и смотрит на меня, словно испепеляя взглядом, я же буравила её просящим жалким видом, намекая ей на то, что от её помощи зависит вся моя жизнь и жизнь самого Деймона.
— Девочка моя, как бы это не было важно для тебя, я не могу позволить тебе доступ к информации о преступниках и подозреваемых. Ни в коем случае.
— Но… Если я не могу иметь доступ, то… Вы можете… — меня тут же осеняет и я смотрю в её лицо с интузиазмом и невероятным блеском в глазах.
— Нет, нет и нет! — тут же обрывая мои мысли произносит она и встаёт со своего места.
— Ну пожалуйста, Лиз! Я очень прошу тебя! — жалостливо начинаю я ныть и смотреть на неё щенячьим взглядом.
— Нет, Елена, даже несмотря на то, что я слишком хорошо знала твоих родителей, я не собираюсь нарушать свои же правила. Ты не получишь информацию о Сальваторе, как бы ты этого не хотела.
— Но почему? — непонимающе шепчу я и оборачиваюсь на неё, махнув волосами.
Я действительно не понимаю причины. Что такого, если я узнаю жив он или нет? Это ведь не информация о ядерной бомбе двадцать первого века, верно? Почему никто не хочет мне говорить о нем? Самое ужасное о нем я уже знаю, все остальное по сравнению с этим, я уверена, ничего не значит.
— Потому что с такими как он связываться нельзя, Лена, — устало отвечает шериф и смотрит мне прямо в глаза. — Я не знаю, что там было между вами или ещё не было, но… — она немного отводит взгляд в сторону. — Я знаю его сомнительно надавно и за это время я сумела понять насколько рискованно жить рядом с такими людьми как он. Он приносит все опасности с собой, за ним всю жизнь будет следовать закон, но это не остановит его и он продолжит вляпываться в истории, рискуя при этом дорогими людьми. Ему будут неинтересны последствия, он будет жить настоящим, а это чаще всего и губит окружающих. Елена, не стоит гнаться за таким.
— Лиз, я… — опускаю голову на руки и в ту же секунду поднимаю на неё наполненные слезами глаза. — Я знаю, что он более чем опасен и мне известны далеко не все его оплошности, но я… Я должна знать, что с ним сейчас, что с ним было и что с ним будет.
— Ты… — начинает она и тут же отводит взгляд, словно не желая смотреть на меня, как будто я ей противна. — Сиди тут и никуда не уходи, — наконец выдыхает она и скрывается за дверью.
Я сижу в кабинете шерифа примерно минут пятнадцать-двадцать-двадцать пять, а матери матери моей лучшей подруги все ещё нет. Я не знаю куда она пошла, за чем она пошла, но она сказала мне сидеть здесь и что-то не давало мне ослушаться. Что-то неведомое приказывает сидеть мне на этом проклятом стуле и рассматривать деревянный стол шерифа. Время же все идёт и идёт и в какой-то момент мне кажется, что я осталась одна на этой планете, а все остальные вымерли, но тут дверь в кабинет отворяется и заходит Лиз с папкой каких-то бумаг.
Она вручает мне в руки три листа, только что распечатанной информации и поучительно смотрит на меня сверху вниз.
— Здесь только о том, что он был подозреваемым, о том, как и где укрывался от закона. И о том, что он совершенно не виновен. Это все, чем я могу тебе помочь. — поджимает губы женщина и я тут же опускаю глаза в текст, пытаясь понять все, что здесь описанно. Неужели это все правда? — ты можешь идти.
— Спасибо, Лиз… Я… Я правда не знаю, как тебя благодарить. Это, конечно не все, о чем я хотела узнать, но я правда очень тебе благодарна. — встаю с места и на негнущихся ногах подхожу к двери, продолжая читать текст, жадно глотая слова. Он не виновен!
— Елена, — окрикивает меня женщина и я оборачиваюсь, с трудом оторвав глаза от бумаг.
— А?
— Я снова тебе повторю, — она серьезно рассматривает меня. — Деймон Сальватор — носитель всех бед и несчастий, которые только могут свалится на твою голову.
— Я поняла… — легонько киваю и отрешённо кидаю взгляд на дверь, из которой сейчас буду выходить в холл, но потом меня что-то останавливает и я резко оборачиваюсь к женщине. — То есть…? — мои глаза загораются призрачной надеждой и Форбс улыбается.
