Кэролайн всегда была за, если речь шла о каких-то вечеринках, пьянках, походов и поездок в лес на пикник. Но чаще всего организм орлом таких мероприятий была именно она, такая солнечная и озорная. Возможно мы не лучший дуэт, потому что я не считаю всю её деятельность положительной для себя, но просто морально никогда не смогу уйти от этого, потому что Кэролайн дня меня все, я очень её люблю и поэтому вот уже в сотый раз откладываю идею о разрыве дружеских отношений на потом. Порою я боюсь, что в конечном итоге станет поздно и я просто не выдерживаю всего того, что нахлынет на меня в переломный момент. С каждым днём я все больше привязываюсь к этой сумасшедшей с искрами с глазах… Никто не сможет вызвать во мне столько чувств, что бы я смогла заглушить все то, что ощущаю к ней. Это нереально. Это невозможно.
Чуть не проехав остановку, я все же вываливаюсь из электрички и начинаю ловить воздух ртом, как рыба. Он холодный и больно жжёт лёгкие. Но мне легче, я уже прихожу в себя и точно знаю, что ещё пять минут и можно будет включить телефон, чтобы Кэролайн смогла мне позвонить. Я хочу чтобы она звонила, писала, была рядом. Она неотъемлемая часть моей жизни и я хочу чтобы она всегда была ею. Хотя прекрасно знаю, что в любой момент все оборвётся. Она любит меня, как и я её, но иногда мне кажется, что когда-то я останусь одна, так влияет на меня её любовь.
Дома не отвечаю ни на один из бабушкиных вопросов и просто приняв душ, укладываюсь спать, потому что сил делать что-либо ещё просто нет. Слишком много возбуждения за один несчастный час. На улице темно, а я не могу уснуть, крепко обнимая мягкую подушку, словно желая задушить.
Я уже знаю планы на завтра и знаю, что все будет хорошо, но от мысли что все снова получилось как всегда мучают меня снова и снова, прогоняя сны, которые все никак не раскроют надо мной темно-синюю бездну звёзд и несбыточных мечт.
Полежав ещё немного, я закутываюсь в плед и выхожу на свой балкон, оставив дверь открытую.
В моей распоряжении свежий ночной воздух и тишина ночи. Что может быть лучше?
Признаюсь честно, но я чуть не уснула прямо в плетённом кресле, укутанная клетчатым пледом. В какой-то момент мой разум заставил тело собраться в кучку и дойти до кровати. Я все-таки уснула.
====== 5. Рубиновый закат ======
Комментарий к 5. Рубиновый закат Тема: Oxxxymiron – Где нас нет
POV Деймон
Следующие три дня после происшествия, напрочь стёрли из моей головы память обо всем, что произошло. Я вернулся в прежнее состояние, снова став тем Деймоном, которым был. У меня нет обиды, нет ненависти. Я победил все это и сейчас просто счастлив, что все так хорошо кончилось.
И вот я снова заговорил с мамой насчёт собаки, полоская ей мозг уже около двух дней.
— Деймон… — укоризненно произносит Лили и немного подталкивает меня к кухне.
Послушно иду впереди неё по коридору, закатываю рукава и захожу на кухню. На столе уже стоит мой суп.
— Ну что, мам? — все ещё надеясь на то, что смогу её уломать на собаку, тяну я, оттопырив губу.
— Ну, я тебя не понимаю, Дей, — усаживаюсь за стол и она вручает мне ложку. — Тебе уже о невесте пора думать, а ты все…
— Ну так я о ней и думаю. — широко улыбаюсь. — Каждое утро встаю и думаю.
— Вот и думай! Кстати, а че она такая дорогая? — она, очевидно, все ещё говорит про собаку. — На эти деньги корову можно купить, так вот только девать нам её некуда.
— Так это старинная порода, — принимаюсь за пищу, пока мама поливает цветы, стоя ко мне спиной. — С нею ещё кельты воевали.
— Какие ещё кельты? — хмуриться она, становясь на носочки, чтобы достать до цветка.
— Та воины, ма! — с понимающей улыбкой смотрю ей в спину. Как же я люблю свою старушку со всеми её недостатками.
— Она хоть пушистая? — переводит тему мать.
— Не, — с набитым ртом начинаю я. — гладкошерстная.
— Что, как такса?
— Ага, ростом, — с усмешкой показываю рукой на уровне стола. — вот такая и весит как дельфин. — мама оказывается за моей спиной и отставляет лейку на тумбочку. — Ну мааа!
— Сказала нет, значит нет. Давай сынок, лучше эти деньги на взятку в институт потратим. — женщина становится возле меня, так чтобы я смог видеть её и я сажусь в пол оборота, проглатывая последнюю ложку бульона.
— Ну мамырлик! — никогда ещё её так не называл, но сейчас очень даже кстати. — Ну мамулик…
— Какой ещё мамырлик? — прыскает со смеха Лили, на отрез качая головой.
— Ну мамусик, мамуль! — хватаю её за ладони. — Ну пожалуйста, — мои губы касаются нежной тыльной стороны её ладоней, а она продолжает смеяться с моего вымогательского вида. Ну чего не сделаешь ради собаки? — дай взаймы, — она качает головой, перестав смеяться. — На месяц, мам, ну маам! Ну мамуль, пожалуйста.
— Ну ещё чего, взаймы в семье! — она начинает строго хмуриться и выдёргивает руки из моих.
— Мааа… — так же капризно, как и секунду назад тяну я, все ещё надеясь на её согласие. Обычно срабатывает.
— Ну кто даёт взаймы в семье? Мы что, чужие что ли?
— Все, — поднимаюсь с места и так же мягко целую её в щеку, — мне идти нужно.
Быстро ухожу в коридор, надевая сверху футболки кофту, вылетаю на лестничную площадку, но успеваю услышать её счастливые слова:
«Вот дурачок!»
POV Аларик
Из моих мыслей меня выдернул хохот девушек, сидящих на противоположной лавочке. Я поднял глаза и увидел, как одна из них что-то рассказывает второй, легонько сжимая в руке амбулаторную карточку. Рядом, уступивший дамам место пять минут назад стоит мальчик, класс так восьмой, на костылях и загипсованной правой ногой.
Легонько улыбаюсь, вдохнув побольше воздуха и тут же открывается дверь в больницу.
— Зальцман?
— Я тут! — подрываясь с места и увидев двух медбратьев, которые катят койку с накрытым простыней человеком, открываю вторую часть двери на входе и любезно пропускаю их вперёд.
Потом мы с девушкой, которая позвала меня в начала, одновременно закрываем двери и направляемся в кабинет врача.
Мне на голову надели какую-то непонятную фигню с кучей проводов и на экране вдруг что-то появилось. Я был слишком безразличен ко всему этому, чтобы интересоваться у лечащего меня доктора что это и как это называется. Мне по сути было все равно, главное, чтоб результат был.
— Этого я и боялся… — обреченным умеренным тоном произносит врач, рассматривая какой-то лист бумаги через линзы очков.
— А что такое? Все плохо? — машинально интересуюсь я и наблюдаю, как этот нерасторопный мужчина, то и дело хмурившийся, все ещё рассматривает записи и медленно подходит ко мне. Я же продолжая сидеть на деревянном стуле, покорно жду ответа.
— Да бывает и хуже, — немного повысив тон и выйдя из того задумчивого состояния, в котором был секунду назад, он посмотрел на меня, снимая с моей головы вот ту штуку, про которую я говорил в начале, с проводами. — Головные боли часто?
— Ну бывает. Когда перепью. — доктор напрягается и мне становиться смешно. Улыбаюсь во все тридцать два и поднимаю на него глаза. — Шутка. Я вообще не пью.
— Это ты своему тренеру расскажешь. — он снимает очки и откладывает, на стол, устало потерев глаза. — Сколько лет занимаешься?
— Ну давно уже, лет десять. — пытаюсь вспомнить дату своего первого дня в боксе.
— Ты КМС?
— Нет, КМС — это запись старая. — указываю на своё личное дело пальцем. — А зимой я уже на мастера сдал.
— Ну вот, что я тебе скажу, — он становиться снова возле меня и сложил руки в замок, буравя глазами пол. — к сожалению, не ты первый, не ты последний, у многих к этому времени происходят в коре головного мозга изменения, к сожалению, необратимые…
— Не понял… — вот сейчас я реально не понял, а ещё меня раздражает, что он такой спокойным, как будто мы говорим о самых элементарных вещах.
— С боксом тебе придётся завязывать. В противном случае, последствия самые печальные. Болезнь Паркинсона, молодой человек, дело серьёзное.
