Рассказывая всё это, мьяли, или как его там, потихоньку подбирался к нам. Вид у него был самый что ни на есть разнесчастный, поневоле захотелось погладить по голове, дать конфетку и утешить.

- Опять пытаешься на нас воздействовать? – строго спросил я.

- Ну… немного… - шмыгнул носом мьяли. – Если трахать не будете, так хоть по голове погладьте… Ну чуть-чуть… Я, правда, много энергии потерял.

Вот что с ним будешь делать? Зачахнет ведь.

- Ладно, - вздохнул Антошка, - иди сюда.

Мьяли устроился рядом с нами, и мы в две руки принялись наглаживать его по голове – удивительно приятное ощущение. Кстати, мьяли явно становилось лучше от этой ласки – он порозовел и заулыбался.

- Хорошие вы… - сказал парнишка. – И не из этого мира, как и я. Я чувствую.

- Так, - сказал я, - вот с этого момента давай поподробнее. Мьяли – это твоё имя?

- Нет, - отозвался бывший кот. – Мьяли – это название нашего народа. А зовут меня Мурвейлагансилар.

- Чего? – хором выдохнули мы с Антошкой. И тут же заявили, не сговариваясь:

- Муриком будешь. Ты не против?

- Нет, - ответил мьяли. – Мурик – это симпатично звучит.

- А теперь давай, рассказывай, - потребовал Антошка, - как ты дошёл до жизни такой.

Мурик вздохнул и начал рассказывать.

Оказывается, в его мире жило несколько рас, умеющих менять человеческую форму на звериную, проще говоря, что-то вроде оборотней из земных легенд. Гамли превращались во что-то вроде волков или собак, Чиули – в огромных птиц, а Тахарли – в единорогов. И до поры до времени все расы жили мирно, никто никому не мешал, но тут, как обычно, появились люди и всё изгадили. Маги из других миров овладели искусством перехода в мир добродушных оборотней и стали их отлавливать и обращать в рабство. Мьяли ценились как несравненные любовники, Гамли – как воины, Тахарли всякие там жрецы и правители охотно покупали для престижа, к тому же люди-единороги в своей звериной форме были быстры и неутомимы, Чиули использовали как гонцов.

Понятное дело, что взрослые такой дрессировке не поддавались, предпочитая умирать от голода и побоев, тогда маги стали либо похищать детей и подростков, которые были очень уязвимы в звериной ипостаси, либо беременных женщин. Оборотни довольно быстро научились защищаться и закрыли вход в свой мир, но для тех, кого уже похитили, всё обернулось вечной разлукой с родиной.

Мурик был одним из последних похищенных мьяли, почти несмышлёным котёнком он попал в руки мага, который продал его перекупщику. Несколько лет его продержали вместе с другими детьми на специальной ферме, попутно обучая дарить удовольствие мужчинам, а потом… потом его купили. Хозяином Мурика оказался престарелый злобный маг, который издевался над мальчишкой так, что о пребывании на ферме тот начал вспоминать, как о счастливой поре своей жизни.

Бедняга задумал бежать, даже подсмотрел заклятие, с помощью которого старый маг открывал переход в другие миры. Улучив момент, он попытался бежать. И это ему почти удалось, но не ко времени вернувшийся маг послал ему вдогонку проклятие…

Мурик потерял сознание, а очнулся уже в этом мире, и каков же был его ужас, когда он понял, что не может вернуться в человеческую форму. И тут в ушах у него зазвучало проклятие мага, сказанное напоследок:

- Глупый зверёныш, не сумевший оценить мою заботу! Я не буду преследовать тебя, но в том мире, куда ты попадёшь, ты будешь бессмысленной, бессловесной тварью, умеющей только ловить мышей. И пока не найдётся существо, которое снимет с тебя колпачок, ты будешь таковым и оставаться. Но сделать это сможет только существо, душа которого не принадлежит миру, в который ты попадёшь, и человек, и не человек одновременно! Сдохни же в звериной шкуре, жалкая тварь!

Несчастному мьяли стало плохо, но потом он всё-таки сумел справиться со своими переживаниями и отправился разыскивать разумных существ. Два дня спустя его подобрал на дороге пожилой трактирщик Киш-Миш и забрал к себе. Ему показалось забавным назвать свой новый трактир «Кот в колпаке», да добряком он был в душе и пожалел несчастного котика.

Мурик провёл в трактире более десяти лет, и с каждым годом надежда на то, что появится хоть кто-нибудь, способный расколдовать его, таяла. И тут появились мы.

- Десять лет? - переспросил я. – А какой тебе годик-то, малюточка?

Мурик слегка надулся на малюточку и пояснил, что ему уже двадцать пять лет, вполне взрослый мьяли, просто выглядит слишком юным. Мьяли вообще могли долгие годы сохранять юный облик, что очень нравилось их хозяевам.

Вот и ладно. Взрослый – значит, взрослый.

- Что же нам теперь делать? – вопросил Антошка. – Нельзя же его так оставлять.

Я кивнул. Конечно, нельзя. И вообще – а вдруг Аш-Асины заинтересуются этим чудесным превращением и пожелают тащить парня на опыты? За него и вступиться-то некому…

- Надо будить Мит-каля, - сказал я. – Может, он что и придумает.

Будить мирно дрыхнущего мага выпало мне, благо, между нашими комнатами была дверь, и в коридоре маячить было совершенно необязательно. Разбуженный Мит-каль сперва меня чуть не придушил. Правда, потом разобрался и долго извинялся, что так ему аукается пребывание в облике чудовища. Я не стал злиться – сам виноват. А выслушав мой рассказ, маг окончательно проснулся и отправился посмотреть на Мурика. Посмотрел. Впечатлился. Жалобные глаза мьяли и на него подействовали, и Мит-каль решил, что Мурик отправится с нами, только вот как забрать его у прежних владельцев? Вряд ли Киш-Миш так легко расстанется с талисманом своего заведения…

- Ладно, - вздохнув, заключил Мит-каль. – С утра разберёмся. Му-рик, ты обратно в кота превратиться можешь? Не думаю, что твой хозяин, будь он хоть сто раз добрый человек, спокойно отреагирует, что у него вместо кота жил заколдованный парень. Ещё Аш-Асинам пожалуется, заберут тебя…

Ага, значит не только меня беспокоит то, что Мурика могут забрать Аш-Асины… Вот же нехорошие люди, в каждой бочке им затычка.

Мурик, который уже достаточно хорошо знал, кто такие Аш-Асины, испуганно кивнул… и тут же превратился в огромного пушистого котищу. Только без колпака.

- Вот и хорошо, - сказал Мит-каль. – Побудь пока так. А я утром попробую поговорить с хозяином.

Мурик совершенно по-кошачьи муркнул и, гордо прошествовав в изножие кровати, принялся вытаптывать себе местечко, запуская когти в толстое одеяло и показывая всем видом, что уходить и покидать нас не собирается.

Пришлось смириться и улечься спать. И сон мой на сей раз был безо всяких кошмаров и приветов из прошлого.

Наутро же меня разбудил Антошка, уже одетый и причёсанный. Я быстренько привёл себя в порядок, стойко вытерпел процедуру заплетания волос и спустился вниз. Неизвестно откуда вынырнувший Мурик так и вился вокруг меня, всем своим видом показывая, что без меня ему жизнь – не в жизнь. Внизу уже был накрыт стол, правда, кроме нас так рано никто не поднялся, а зевающий хозяин вполуха слушал уговоры Мит-каля продать нам котика, говоря, что тот так привязался к его дочери, что не ровён час сбежит, заставит его чувствовать себя должным почтенному Киш-Мишу и опечалит сердце.

- Ай, перестань, уважаемый, - отвечал Киш-Миш, - Пушистик уже десять лет с нами живёт, а кошки привыкают исключительно к месту. Да и старый он уже, коты недолго живут. Ты его купишь, а он помрёт через год, госпожу расстроит. Так что пусть уж с нами свой век доживает, привыкли мы к нему как-то, опять же, заведение…

- Другого кота найдешь и колпачок носить выучишь, почтеннейший, - настаивал на своём Мит-каль. - А госпожа Кинайя расстроится, если кота этого не получит. Ты знаешь, что у нас, у целителей, настроение – дело тонкое. Чуть что – и всё не так пойдёт. Продай кота, уважаемый, честью прошу.