Потом принесли ужин, и к нам присоединились Мит-каль с Дин-эром, тоже принявшие ванну. Мы отдали должное вкусно приготовленным блюдам, а когда служанки убрали пустую посуду, решили обсудить сложившуюся ситуацию. Я поинтересовался, заметил ли Мит-каль Аш-Асинов у ворот?

Оказалось, заметил и этому обстоятельству очень даже не рад.

- Есть три причины, по которым Аш-Асины могли так активизироваться, - заметил он. – Во-первых, они узнали о чудесном воскрешения Кин-эша и Канайи и искали именно нас.

- Маловероятно, - отозвался Антошка, - они видели нас и никак не отреагировали.

Мит-каль кивнул, соглашаясь, и продолжил:

- Случилось нечто непредвиденное, из–за чего Верные собираются в столицу. Что-нибудь с запрещёнными заклятьями, которые они так неосторожно применили… Или… вариант третий… Они планируют захватить власть в самое ближайшее время, посадив на трон принца Кара-сура.

- Интересно, - пробормотал я, - где Кай-сур? По всем прикидкам он уже должен быть в столице… Тогда почему бездействует? Орден он ненавидит…

- Вот завтра на базаре и узнаем, – подытожил Мит-каль. – Базар знает всё, только все местные байки следует делить на два, а ещё лучше – на четыре. Тогда и получится истина. Однако, уже стемнело. Приближается час тушения огней, так что давайте спать. Завтра встанем пораньше и отправимся на базар, а затем отыщем дом «моего дорогого друга» Рах-мата.

- Час тушения огней? – удивился я.

Дин-эр тяжело вздохнул, а потом пояснил мне, как маленькому, что в столице, да и во многих других городах покрупнее действует «час тушения огней», после объявления которого все порядочные горожане гасят огни и ложатся спать. По городу без специального разрешения в ночное время перемещаться запрещено, и стража строго следит за этим. Единственное исключение делается для целителей, жрецов Солнечных Богинь, приглашённых к умирающему, и нотариусов, приглашенных по той же причине. Все прочие честные горожане должны мирно спать до рассвета, а буде кто вздумает прогуляться под местной луной – его задержит стража. Нарушителя выставят к позорному столбу и будут подвергать осмеянию.

М-да… Сурово. Видно, в целях борьбы с преступностью – не иначе.

Тем не менее, очень скоро с улицы раздался стук колотушки и громкий гнусавый голос:

- Добрые горожане! Гасите огни! Спать! Все должны спать!

Пришлось повиноваться. Мит-каль и Дин-эр отправились в соседнюю комнату, а мы с Антошкой вдвоём забрались на широченную кровать, и я наконец-то смог рассказать ему о моём странном сне. Антошка выслушал всё и тихо сказал:

- Я так понимаю, ты видел того человека, который заказал покушение на твоего отца.

- Да, - ответил я. – И, если верить этому сну – Валик работал на него.

- Ты его узнал? – с тревогой спросил Антошка.

- Нет, - ответил я. – Я не видел его лица. Хотя, что-то в нём показалось знакомым… Но не могу понять – что. И, Антош…

- Да? – тут же отозвался друг.

- Я боюсь за маму. Валик наверняка разыгрывал роль любящего мужа, пока я был жив. А теперь, когда мы умерли… Мама унаследует всё имущество полностью. Она только Валиком живёт и дышит… Вдруг он что-то с ней сотворит?

- Ты жалеешь её? – тихо спросил друг. – Она же фактически отказалась от тебя…

- Пусть так, - ответил я. – Она моя мама. А я ничем не могу ей помочь.

- А может, и сможешь, - неожиданно высказался Антошка. – Солнечные Богини не зря сказали, что Талисман Времени можно использовать трижды. Если мы изменим эту реальность… а потом вернёмся и изменим нашу… Твой отец не погибнет, ты не станешь калекой, не окажешься в интернате… будешь счастлив.

- И не встречу тебя? – быстро спросил я.

- Это неважно, - так же быстро отозвался Антошка. – Семья важнее, понимаешь?

Я молча обнял друга. Выбирать между отцом, мамой, семьёй – и тем, кто мне стал так дорог? Кого я… кажется… люблю? Нет! Не буду я выбирать! Ни за что!

- Я в любом случае буду с тобой, - сказал я. – К тому же даже с Талисманом – как мы сможем вернуться?

- Попросим Богинь, - быстро сказал Антошка. – Они смогут. Они будут нам обязаны.

- Хорошо, - отозвался я, - попросим.

Антошка в ответ потянулся к моим губам, и спустя некоторое время мы упоённо целовались, не думая ни о чём. Не хочу выбирать. Не буду.

Однако наши ласки и поцелуи были внезапно прерваны скрипом двери и громким наглым мявом. Пушистик? Нашёл, блин, время. Он что, голодный?

Между тем отнюдь не хилый котик вспрыгнул на кровать и стал тереться то о моё голое плечо, торчащее из-под одеяла, то о бедро Антошки. При этом он громко, прямо-таки душераздирающе урчал, жёлтые глаза мерцали в полутьме, и мне стало даже страшновато немного – таким осмысленным был кошачий взгляд. Да что ж такое-то?

Между тем вредная кошатина стала тереться мордочкой о мою ладонь, пальцы нащупали узел колпачка, завязанный под подбородком, и в глазах кота появилась самая настоящая мольба: «Развяжи! Развяжи!» Вот бедняга, как ему, наверное, надоел это дурацкий колпак. Я осторожно провёл пальцами по узлу и дёрнул. Раздался характерный треск, в воздухе запахло озоном, как после грозы, кот подпрыгнул со всех четырёх лап, и, мотнув головой, стряхнул колпак. Потом он радостно мявкнул, подпрыгнул ещё раз… И тут мои глаза просто съехали к носу от удивления.

Обратно на кровать приземлился отнюдь не кот, а хорошенький парнишка лет шестнадцати на вид, с волосами рыже-чёрной, «тигровой» расцветки. И, что характерно, абсолютно голый.

========== Глава 26. Неожиданное приобретение ==========

Обратно на кровать приземлился отнюдь не кот, а хорошенький парнишка лет шестнадцати на вид, с волосами рыже-чёрной, «тигровой» расцветки. И, что характерно, абсолютно голый.

- Ааа? – малоадекватно отреагировал я.

- Эээ??? – так же малоадекватно, но куда более эмоционально высказался Антошка. Каким бы ни был странным этот мир, но к такому явлению, как коты, внезапно превращающиеся в людей, да ещё в таких хоро… стоп, не отвлекаемся… так вот, внезапно превращающиеся в людей коты для нас были полной неожиданностью. А парнишка тут же полез целовать нам руки со словами:

- Спасители мои! Думал ведь, сдохну уже кошаком в трактире!

Мы с Антошкой кое-как усмирили этот душевный порыв и потребовали объяснений. Парень кое-как успокоился, устроился по-турецки на кровати, не особенно стесняясь своей наготы – хотя стесняться ему было особо нечего. Сложен парень был отменно, даже и не скажешь, что это он был в теле толстого ленивого кошака. Ой, что это со мной? Ладно, Антошка, он мне всё-таки друг, товарищ и даже в чём-то брат, а на этого незнакомого мне красавца я что так реагирую? Или всё-таки начинает проявляться ориентация цвета моей нынешней кожи? Впрочем, какая разница? Счастливая семейная жизнь с какой-нибудь красавицей мне тут по-любому не светит, так что стоит уже успокоиться и начать жить с тем, что есть. Но всё-таки, парень на удивление привлекателен. Да и Антошка на него с интересом поглядывает… Может, сначала его отлюбить, а потом расспросить? Не-не–не, тут что-то не так.

И я осторожно спихнул парня с кровати и сказал:

- Иди, помойся. Полотенца там остались. И близко к нам… не садись пока.

- Догадались, да? – уныло вздохнул рыжий. Но мыться всё-таки пошёл.

- Слушай, - с лёгким испугом протянул Антошка, - странный какой-то котик… У меня такое желание вдруг появилось – схватить его, завалить и… Сейчас даже противно. Ведь я же тебя люблю.

- И я – тебя… кажется… - отозвался я, - но и мне сначала отлюбить его захотелось. Да ещё вдвоём с тобой. Слушай, может он вроде инкубов, в которых в Средние века верили? Которые доводили людей до смерти с помощью секса?

- Я не знаю, что такое «инкуб», - неожиданно раздалось от двери в мыльню. – Я – мьяли. И, да, для того, чтобы функционировать и восстанавливать силу, мне нужен регулярный секс. Причём мне даже в нём участвовать не обязательно – главное, чтобы секс был жаркий и от души. Но я никого не доводил до смерти, и вас не собирался, если вы об этом. Просто переход из одной формы в другую всегда требует большого расхода энергии, вот я и старался её восполнить… даже не осознанно. Но вы мне сумели противостоять… Теперь я должен служить вам.