Просыпаюсь от неспокойной возни рядом со мной.
– Хол! – недовольно шиплю. – Прости! – сдавленно отвечает она. – Ты не можешь заснуть потому что не получила свою порцию окситоцина перед сном? Ты сама запретила заниматься нам сексом, – бормочу. – Я проснулась от того, что в моём желудке произошёл резкий выброс кислоты, – еле дышит. – Что? – поворачиваюсь к ней. У неё красные глаза, кожа покрыта испариной. – Меня тошнит. Я уже два часа бегаю в туалет на первом этаже. Я же говорила, мой желудок не переносит то, что готовит Лизи. – Прости, – мне стыдно, что я заставил её съесть салат. – Я могу тебе чем-то помочь? – Пожалуйста, усни и перестань быть свидетелем моего позора, – тяжело сглатывает, закрывает рот ладонью и выбегает из комнаты. Мне так жалко мою коричку. Но, я ничем не смогу ей помочь. Жму плечами. Спокойной ночи, Шеннон!
====== Часть 70. Мармеладные мишки ======
Холи показывает мне места в городе в котором росла, в каком доме была квартира в которой они жили с мамой и Люси и еще много крутых, по её мнению мест.
Я знакомлюсь с Клер и Патриком. Они очень весёлые. Настоящие ирландцы. Патрик оказывается большим любителем внедорожников. Показывает мне два своих грузовика. А Клер и Холи… Они, оказывается, так близки. Весь вечер сидят в обнимку, и я даже немного ревную.
– Я не знал, что вы такие подруги, – ребята отлучаются, и мы остаёмся с Холи наедине. – Ты же говорила, что вы редко видитесь и общаетесь весь год только по телефону. – Ещё в видеочате, – добавляет она. – Да, да. Вы так обнимаетесь, – мне неловко признавать свою ревность. – Я люблю её, очень по ней скучаю. Мне приятно находиться рядом. – Ну… Вы не могли бы, эмм… Не обниматься… – У тебя какие-то проблемы с этим? – Холи щурится. – Ревнуешь? Не хотел бы видеть нас вместе? Дерущихся в шоколаде… – кусает губу. – Не смей этого говорить! Я даже нас втроём представить не могу. Ни в одной из параллельных вселенных не могу представить, где тебя трогал кто-то другой, кроме меня, – передёргивает от одной только этой мысли. – Ревнивец, – смотрит на меня. – Да! Мы нашли друг друга, – киваю. Делаю глоток Джемесона. – Даже если ты тоже участвовал бы? – Не испытывай судьбу, О’Доннелл! – рычу. – Эй! – возвращаются ребята. – Ваша комната готова! – улыбается Клер. – В ней очень тепло. – Наша комната? – не понимаю. – Мы вас никуда не отпустим! – качает головой Клари. Отлично! Ненавижу ночевать вне своего дома или вне дома своего будущего тестя. Но я уступлю рыжей. Не хочу быть уродом, который запрещает проводить ей время с друзьями.
Перед сном мы с Патриком долго курим на заднем дворике. Холи и Клер сидят на полу в гостиной.
– О’Доннелл, ты идёшь спать? – останавливаюсь напротив них. – Пять минут! – протягивает рыжая ладонь с растопыренными пальцами. – Я спать, – качаю головой. – Спокойной ночи, Шеннон, – игриво прощается со мной Клер. – Ах ты стерва! – смотрит на подругу Холи, они хохочут. Закатываю глаза, поднимаюсь в предназначенную для нас комнату.
Пять минут я бы ещё выдержал, но они затягиваются, и я отключаюсь. Понятия не имею, сколько проходит времени, но меня будят влажные губы, нежно прикасающиеся к моему животу. Тихонько стону.
– Вы только посмотрите на неё! Сучка не выдержала и недели без секса! – открываю глаза. – Я съем тебя! Съем! Съем! Съем! – быстро срывает с себя одежду. Садится на меня. – О! Ты тоже готов? – Я был готов ещё некоторое время назад, когда я ждал тебя… – облизываю губы.
Элизабет и Дакота полдня суетятся, примеряют какие-то наряды, а Холи ходит за ними следом, грустная какая-то… На все мои вопросы о том, что с ней, она не отвечает, лишь отмахивается. Вечером её отец зовёт меня смотреть соккер. И мне доходчиво объясняют почему соккер не следует называть соккером.
– Дай хлебнуть, – плюхается рядом со мной Холи, хватает бутылку моего Гиннесса. – Эмм… Ну ладно, – жму плечами. Смотрю, как она будет это делать. Она нюхает пиво несколько раз, морщится и ставит обратно. – Лиса, ты чего такая грустная? – отец гладит дочку по спине. – Ничего, пап, – опускает голову ему на плечо. – Шеннон, отпусти ты её с девочками, – просит Влад. – Куда? – свожу брови. – У Клер девичник сегодня. Отпусти её с Лизи и Ди, – повторяет просьбу. – Пусть идёт! – развожу руками. – Правда? – Холи раскрывает глаза. – Да, – киваю, отпиваю ещё пива. В её глазах счастье, она бросается мне на шею. Я удивлён. Она убегает на второй этаж. Влад как-то строго смотрит на меня. – Я понятия не имел, что сегодня девичник, – качаю головой. Будто оправдываюсь. – Я спрашивал, отчего она грустит, но она отмахивалась. Я сейчас, – оставляю её отца в одиночестве, поднимаюсь в комнату. – У Клер девичник сегодня? – Да. – Ты выставила меня козлом! – злюсь. – Почему? – хлопает ресницами. – Твой отец подумал, что я не отпускаю тебя. А я просто не знал, Холи! – смотрю на неё. – Ты не могла мне сказать? – Думала, что ты меня не отпустишь, – дует губы. – А что же ты меня не спросила, Холи?! – повышаю голос. – Почему я не должен тебя отпускать? Почему я должен лишить тебя праздника, по твоему мнению? – Не знаю… – жмёт плечами. Тяжело выдыхаю, тру лицо ладонями. – Холи, я не твой долбанный бывший муж! Я не тиран! Я хочу, чтобы ты встречалась с друзьями! Это же девичник твоей лучшей и единственной подруги! Ты моя невеста, но не моя заложница! Уясни, наконец! – рычу последнюю фразу. – Я люблю тебя! Спасибо! – бросается мне на шею. – Холи, иди! Веселись, напейся, сори деньгами, – шепчу ей, поглаживая ладонями поясницу. – Только не шлёпай стриптизёров по пенису. – Шлёпать по пенису? – раскрывает она глаза. – Такое делают? – Не знаю, вдруг ты решишь, – жму плечами. – От тебя можно ожидать чего угодно. – Нет, сладкий. Я предпочитаю шлёпать только твой пенис, – целует в подбородок. – Не нужно шлёпать, – морщусь. – С ним лучше нежно, – облизываю губы. – Я всегда нежна с ним, – пробегает пальчиками по моему члену. – А может ну его, этот девичник? – кусает губу. – Нет, кексик. Езжай, повеселись. Я хочу, чтобы ты отдохнула! – впиваюсь в её губы. Такие любимые, такие сладкие, такие родные. Мои! – Пойду смотреть с твоим отцом соккер. – Просто называй это футболом! – Холи! Но это же не футбол! – развожу руками. – Просто футбол и всё. Никакого соккера! – она натягивает короткое платье, сапоги, пальто. – Хорошо повеселиться, – желает своим уходящим девочкам Влад. – Не скучайте! – улыбается нам Дакота, Холи посылает воздушный поцелуй, Лизи целомудренно целует мужа в щёку и они уходят. А мы возвращаемся к просмотру соккера. Вернее футбола. – Слава Богу, ушли! – выдыхает её отец. – Влад, я понятия не имел, что у Клер сегодня праздник. Холи словом не обмолвилась. Она почему-то думала, что я не отпущу её… – развожу руками. – Она боится. Хотя не понимаю почему. Вы ведь вместе уже долгое время… – он хмурится. – Вот и я не пойму. Я не Даг! Я не этот придурок! – срываюсь. – Не понимаю, как она вообще могла с ним быть?! Как? Он же тиран! – Ты знаком с ним? – замечаю, что у него точно такие же глаза как у дочерей. Абсолютно зелёные. – К сожалению да, – выдыхаю. – И, к сожалению, я знаю всю историю их брака, – качаю головой. – Неужели там всё настолько страшно? – он ждёт ответ. – Там нет ничего страшного, – качаю головой. – Он просто педофил, – выпаливаю. Замечаю огромнее глаза Владимира. – Эмм… – пытаюсь сказать хоть что-то, но мне не удаётся. – О, Господи! – закрывает он ладонями глаза. – Он был с ней? – морщится. – Нет! Нет! – заверяю его. – Просто эта его любовь к маленькой девочке… Чёрт! Это не то о чём я должен разговаривать с отцом своей невесты. Прости меня, – извиняюсь. – Я виню себя. Во всей этой ситуации. Я не был слишком строг. Я бы мог запретить. Просто сказать нет и всё! Запереть её в комнате. В конце концов надрать задницу Дагу. Но я ничего не знал. Никто ничего не знал. Она рассказала, что уже выходит замуж. Я помню, как позвонил Нэтали и просто накричал на бывшую жену. А она в свою очередь тихо плакала. Сказала, что Холи наказывает Бог, за то, что Нэтали ушла от меня. – Бог никого не наказывал. Это выбор вашей дочери. Непонятно только, почему она решила, что муж для неё важнее родителей… – снова злюсь на Холи. – Наверное, мы с Нэтали развелись слишком рано. Холи была слишком маленькой. Люси легче пережила развод. Люси вообще сильнее Холи. А характер у неё проще. Ей не приходится защищаться постоянно. Прятаться за какими-то масками. У Люси исполнились мечты. Она мастер спорта, олимпийский призёр, у неё прекрасный муж, и две замечательные дочки. У неё не было трудностей в связи с нашим разводом, а вот Холи порой припоминает Нэтали… – Погоди, а это правда? Ну то, что вы развелись, якобы, из-за того, что Нэтали разлюбила? – Ну, в некотором роде, – кивает Влад. – В некотором роде? – раскрываю глаза. – Я хочу подробностей!- улыбаюсь. – Сказал, как женщина! – смеётся Влад. – Нэтали… Понимаешь, она как ураган. Вихрь. Рыжий сгусток энергии. Она могла рыдать над рекламой кошачьего корма, а через пару секунд смеяться над какой-нибудь ерундой. Она была такой живой, когда мы познакомились. Это был первый вечер, в Ирландии. Я приехал в гости к своему другу, Ларри, отцу Клер. Ларри и его девушка Кристен, мать Клер, потащили меня в местный паб. И в Голуэй на пару дней из Дублина приехала подруга Кристен Нэтали. Мне достаточно было только взглянуть на неё. Всего однажды. Я сказал тогда Ларри, что эта рыжая высокомерная девчонка, будет моей. При любых обстоятельствах. И я остался в Ирландии, нашёл работу, Ларри помог с жильём и я быстро получил гражданство. И рыжая мисс О’Доннелл тоже вернулась после учёбы в Голуэй, уже в дом, который я купил для нас, для нашей семьи. – Ты сказал, что она была живой, а потом? – Нет, она была всегда такой. Ссора – вихрь, радость – целое цунами, в постели – ураган. И она всегда хотела, всегда была готова, – шепчет через ладонь, которой зажимает свой рот. – Это не то, что я должен рассказывать тебе, как будущему мужу моей дочери, – качает головой. – Пора принести ещё закусок. – Сиди, я принесу, – смеюсь. Она совсем, как и её мать, ну точь в точь. Они похожи не только внешне. Уверен, Люси такая же. Что ж? Мы счастливчики! – Так что там с разводом? – плюхаюсь задницей на диван. – Нэтали тогда потеряла работу, девочки заболели, обе подхватили воспаление лёгких, папа Нэтали, мой тесть, умер… – Ого! Всё так навалилось, – не дай Бог! – Да, – тяжело выдыхает он. – Она была на грани. Плакала целыми днями, срывала злость на мне. Но я старался не обращать внимания, я всё понимал, поддерживал, успокаивал. Я так любил её, что вынес бы всё. Но когда всё начало становиться на свои места, прошли похороны, Нэтали нашла работу, девочки оправились после болезни, все поменялось.
