Фух! Не приходится выяснять отношения с Джаредом. Я сплю весь перелёт, а в отеле болтаю с Холи и Орландо в видеочате. Она какая-то взволнованная, нервная. На все вопросы отвечает, что просто устала за день, что соскучилась и расстроена из-за О Ти. Но она, ни капли меня не успокоила этим. Может, про здоровье Орландо стало известно что-то страшное, и она просто не хочет меня расстраивать перед концертом? В любом случае она ничего мне не скажет, пока я не вернусь домой.

Концерт проходит, как всегда отлично, и радиоэфир и интервью. Наш рейс ранним вторничным утром, холодным, противным, дождливым. Мне нужно что-то ободряющее.

– Виски! – прошу у миленькой стюардессы. – С ума сошёл? – смотрит на меня Джаред. – Девять утра. – Я выпью и усну, – успокаиваю его. Мой телефон жужжит, это Холи. – Доброго утра! – улыбаюсь. – Привет! – голос встревоженный. – Вы уже в самолёте? – Да, заняли места. Но половина бизнес – класса пуста. Как вы там? – Отвезла Орландо в школу. На презентацию не пойду. – Почему? – вытягиваю ноги. – Я бы занялся сейчас йогой. В Сиэтле дождь и туман, как в долбанном Лондоне. И меня раздражает эта погода, йога помогла бы мне. Я бы позанимался и отрубился в моей любимой позе трупа, – улыбаюсь. – Шеннон! – то ли перебивает меня, то ли просто кричит. Я пугаюсь. – Что? Я много болтаю? Извини, – опускаю глаза. – Ты же должна сегодня презентовать свою аштангу. Я по-прежнему считаю, что это акробатика. Людям тяжело… – Шеннон, я беременна! – Что? – на секунду в груди разгорается пожар. – Я беременна. Подозрения появились два дня назад. Я не стала ждать. Восемнадцать тестов подтвердили... Займи себя размышлением. Что мы будем делать дальше? – кладёт трубку. В этот самый момент загорается надпись, просящая пристегнуть ремни и отключить телефоны. – Эй! С тобой всё в порядке? – смотрит на меня Томо. – Шен! Ты бледный. Может, воды? – Брат? – подлетает Джаред. – Холи беременна… – закрываю рот ладонью. – Чёёёёёрт! – смеётся Томо. – Ты серьёзно? – Джаред опускает костлявую задницу на своё кресло. – Только что сказала, – протягиваю брату телефон. – И что будете делать? – Томо пытается просверлить мой череп взглядом. – Как что? Рожать, – жму плечами. Я всё равно в шоке. – Да. Главное, чтобы она не сбежала снова, – бормочет. – Что? – поворачиваю на него голову. – Поздравляю, брат! – хлопает он меня по плечу.

Чёрт! Сбежать! Она же может сбежать! Ну, спасибо, брат! Только этих мыслей мне ещё не хватало! Нет! Она не сделает так снова! Все два часа перелёта я сижу, уставившись в логотип авиакомпании на подголовнике кресла Томо. Так и не сделал ни одного глотка виски.

На бешеной скорости такси долетает до моего дома. Во дворе нет машины Холи. Сбежала! Нет! Сбежала! Сука!

– Холи! – кричу. Мне в ответ тишина. Телефон не отвечает. – Холи, чёрт тебя дери! Клянусь, я убью тебя, как только найду. Сука! Убью! – вбегаю по лестнице. В комнате пусто. Я беспомощно хватаю ртом воздух. Опять бросила, я так и знал! Я не был до конца в ней уверен! – О, Боже! – тихий голос из ванной. – Холи! – налетаю на неё. Она мокрая, голая, только из душа. – Ты не сбежала! Ты не сбежала! – крепко обнимаю её. Она обнимает меня в ответ. – Я не собиралась! – качает головой. – Любимая моя! Кексик мой! – целую всё её лицо. – А что значили твои слова? Что мы будем делать? Что это значило? – Родим или нам хватит Орландо? – смотрит на меня. – Родим, Холи! Да как тебе в голову пришло, что я захочу избавиться от нашего ребёнка? И больше никогда не задавай мне таких вопросов! Тебе придётся рожать каждого нашего сладкого малыша! – целую её. – Нет! Только двое. Я больше не пойду на это! – Ещё как пойдёшь! – киваю. – Нет, Шеннон! Нет! – психует. Оборачивается полотенцем, уходит из ванной. Узнаю беременную истеричку Холи! Не думал, что мы хоть когда-то встретимся… – Иди ко мне! – выхожу из ванной, подзываю к себе. – Нет! – фыркает она. – Иди сюда! – повторяю. – Чёрта-с два! – показывает мне средний палец. – Подошла, я сказал! – ору. Она опускает голову, тихонько подходит ко мне. – Ложись! – указываю на кровать. Она испуганно смотрит на меня, ложится, натягивает плед. Ложусь рядом с ней, прижимаю к себе. – Я люблю тебя! – Ты не любишь меня, Шеннон. Ты любишь ту, которую знал раньше. Сейчас я другая. Сейчас я беспокойная мамочка с пятилетним сыном. У него аллергия на все молочные продукты. И я только смирилась, что мой сын никогда не попробует мороженого. И то, что в Старбаксе его любимое фисташковое мороженое он больше никогда не съест… – она улыбается, а по её щекам текут слёзы. – Ты что несёшь? – морщусь. – Я беременна, привыкай к таким разговорам, – улыбается. Закатываю глаза. – Где твоя машина? – У Констанс сломалась её, она попросила мою на пару часов, – тихонько отвечает Холи. – А телефон? – Телефон в машине. – Как всегда уронила между сиденьями? – улыбаюсь. Она кивает головой. – Я подумал, что ты сбежала, – шепчу, провожу ладонями по её мокрым волосам. И мы лежим так до самой ночи.

И сквозь щель ставен в комнату заглядывает лунный свет. Откуда-то издали, еле уловимо, слышится вой псов. И, несмотря на всю нашу нелёгкую историю она здесь. В моей постели, в моих руках, беременна нашим вторым ребёнком. И она только моя. Спокойная, смиренная, покорная.

Ночь невыносима. Жаркая, душная. Всё время хотелось разбить окна, чтобы прохладный ветер гулял по комнате. Удушающее чувство жажды. Моё тело высохло за долгую бессонную ночь. Если и был сон, то всего каких-то жалких полчаса. Нам хватило бессонных ночей во время беременности. Надоело! Хочу высыпаться! Только жаркие калифорнийские ночи не помогут мне в исполнении этого желания. Под утро наконец-то наступает божественная прохлада. Я засыпаю…

– Я хочу, чтобы вы проснулись! – мне в спину упираются маленькие коленочки Орландо. О, Господи! Что на этот раз? – Родной, вчера ты хотел посмотреть «Трансформеров»? Иди смотри сейчас! – бормочу не открывая глаза. – Да, иди, О Ти! – Я хочу, чтобы вы посмотрели со мной! – повышает голос. – Родной, папочка и мамочка не спали всю ночь, было очень жарко! – зеваю. – Мы поспим час и присоединимся к тебе! – Мамочка, кажется Лейла плачет, – он придумает всё, что угодно, только чтобы его задумка исполнилась. – Приведи её сюда, – раздаётся хриплый голос из-за моей спины. Отличная идея, любовь моя! Орландо уходит. – Идём, идём. Ты тоже не спала? – воркует О Ти с сестрёнкой. – Па-па, – произносит дочка. – Да, Лейла! Правильно! А скажи мама! – просит Орландо. – Ма-ма! – смеётся дочка. – Ммм, – стону. Сажусь на кровати. Тру лицо. – Пойдём, забирайся, – Орландо подсаживает сестру на кровать. – Шеннон! Шеннон! – Па-па! – Лейла садится мне на колени. Приглаживаю прямые рыжие волосы. – Как ты спала моя конфетка? – целую её в румяную щеку. Она улыбается, крутит серёжки в моих ушах. – Папа! Ты будешь смотреть «Трансформеров»? – хлопает чёрными ресницами Орландо. – Буду родной! – Доброго утра! – целую Шеннона в щёку. Колючую щёку. – Поспать не удастся? – качает он головой. – Дети, – развожу руками, целую Орландо в макушку, потом Лейлу. Я счастлива, что уговорила Шеннона не называть дочку Шеннон. – Дай-ка мне эту негодницу! – Шеннон забирает Лейлу на свои руки, щекочет её, целует. – Иди ко мне, – крепко прижимаю Орландо к себе, он обнимает мои руки. – Мама, ты не заснёшь? – шепчет О Ти. – Не засну, родной, – утыкаюсь носом в его волосы. – Папа, а ты не заснёшь? – поворачивается сынок к Шеннону. – Как заснуть? Такой интересный фильм! – заверяет его Шеннон. Прирождённый актёр. – И Лейла пусть не спит! – приказывает сын. Я улыбаюсь, переглядываемся с Шенноном. – Я люблю вас, – шепчет он. – Я люблю вас! – шепчу в ответ.

Наконец-то и Лолита счастлива. Ей не нужен Гумберт, и она не умерла, потеряв ребёнка.

У меня есть моя семья, большая.

Я безумно люблю каждого её члена.

И, да. Может когда-то я и была Лолитой, но не теперь…